Совёнок для Фелиаса

«Совёнок для Фелиаса»

Фелиас сидел на своей излюбленной жёрдочке, что возвышалась кривой засохшей корягой над единственным потёртым креслом в доме маленького волшебника. Блаженно щурясь на язычки пламени в очаге, филин лениво вслушивался в звучный треск догорающих угольков. По залу медленно расплывался запах сухих трав, вызывая приятную сонливость. В комнате было одиноко спокойно.

А за окном бушевала непогода, раздаваясь сильным проливным дождём вперемешку с хлопьями грядущего снега. Зима обещала быть в этом году ранней. Слышно было, как гудел холодный северный ветер, раздувая встречные моросящие капли. Короткой дробью они отбивали свой ритм, в сей же момент, растекаясь мокрым следом по стеклу. А дома было тепло, тихо и уютно.

Фелиас удобно устроился вновь. Довольный обстановкой, ему не хотелось думать ни о чём постороннем, что могло побеспокоить его покой, включая внеплановое отсутствие маленького волшебника дома. О том, куда ушёл Луноцвет филина не касалось. И на то был дельный ряд причин, две из которых – это день и холод. Или попросту холодный день.

Ни для кого не секрет, что филины – птицы ночные и бодрствуют в основном только после захода солнца. Солнечный свет для них утомим даже при столь тусклом освещении пасмурной непогоды. Да и холод Фелиас не любил категорично. Возможно, он и покинул бы северный лес подобно своим собратьям, перекочевав на зиму в земли пояса потеплее. Но у Луноцвета дома было хорошо. Домик волшебника пусть и был маленьким, но места им вдвоём хватало вполне. Сосед он не шумный, хозяйственный и увлекающийся. Ему было интересно с маленьким волшебником, а в доме – тепло. А самое главное – улетать никуда не надо. Припасов до весны им хватало изрядно, потому у филина отпадала надобность охотиться в этот непростой период жизни, а переждать пассивную зимовку Фелиас вполне мог себе позволить. По его мнению, это была небольшая плата терпения за спокойствие нелётной кочевой жизни. А пока Луноцвета не было дома, Фелиас дал себе волю немного расслабиться, растаяв в упоительном блаженстве уюта и тепла.

Но дрёма его была недолгой. Распахнулась входная дверь, впуская в дом мимолётные потоки коварно моросящего ветра. Язычки пламени взволнованно всколыхнулись в топке камина, опасаясь исчезнуть с тускнеющих угольков навсегда. Волна зимней прохлады пробежалась по подоконнику, полкам, столу, умудрившись забраться даже под перья задремавшему филину. Но Фелиас не успел даже ничего толком прочувствовать. Полёт ворвавшегося без приглашения сквозняка был недолгим. Дверь также шумно захлопнулась обратно, наскоро перекрыв дорогу в тёплый уголок.

На пороге теперь стоял Луноцвет. Мокрый и холодный. С его единственного плаща чуть ли не ручьём стекала дождевая вода. Озябшие плечи мелко подрагивали от холода. Длинные рукава прижаты к груди, пряча под обледенелой тканью худые ладони. Большая шляпа волшебника была усыпана мокрыми снежными льдинками, стекающими мёрзлой росой. Фелиас, не видел его лица, что было сокрыто широким пологом шляпы. Потуплённый взгляд маленького волшебника был устремлён непосредственно к полу. Но филин не сомневался, что у Луноцвета по щекам растеклись тонкие дорожки слёз и мелко дрожат от холода зубы. Его друг сейчас выглядел более чем жалко и несчастно. Но Фелиасу не было его жаль. Луноцвет прекрасно знал, какую погоду он выбирает, тем более, что буранить в лесу начало ещё засветло.

Однако, не смотря на свою невозмутимость, филин не смог пересилить переживания к другу. Луноцвет промок и промёрз насквозь – где тут место злорадству? Так и заболеть было недолго. Однако, не смотря даже на плачевное состояние маленького волшебника, он не мог удержаться от привычной ему колкости.

- Явился! – как можно небрежнее проворчал Фелиас – Не запылился! Даже пыль не летает в такую погоду по дому! Чего не скажешь о тебе мой запропастенный друг!

Ответом филину послужил задержавшийся, но от души вызванный холодом чих.

- Этого ещё не хватало! – возмутился уже не на шутку взволнованный филин, припомнив свою же последнюю мысль – Немедленно давай снимай с себя это мокрое тряпьё! И ни какой магии! – хмуро предостерёг Фелиас, решив покомандовать – Ставь чайник! Нальёшь в тазик. Согреешься. Заодно и вымоешься, – поразмыслив, добавил он – Давненько я тебя чистеньким не видел.

Но Луноцвет не спешился исполнять его приказы. Смазано хлюпнув носом, маленький волшебник неуверенно приподнял голову. Заплывшие красные щёки и слегка потускневший виноватый взгляд ничего здорового, в представлении филина, в дальнейшем не сулил. Фелиас готов был снова прикрикнуть на непутёвого чародея, как неожиданно умолк, устремив свой взгляд на подозрительно шевельнувшийся комочек под плащом друга. Нечто маленькое и очевидно очень живое, пыталось выбраться из вероятного убежища подворотни сырого плаща. Фелиасу послышался исходящий от него сдавленный писк, чем заставил заметно напрячься изумлённую ночную птицу. Вздохнув, Луноцвет понял, что от филина ничего не скроешь. Оставляя позади мокрые следы, Луноцвет подошёл к креслу, вывалив на мягкую обивку сидения это самое лохматое и грязное «нечто». Им оказался небольшой, пёстрый и видно ещё очень молодой совёнок. Неуклюже вывалившись из-под ветхого плаща, птенец забавно пытался перевернуться в удобное ему положение.

- Что это? – проговорил бесцветным голосом филин.

- Совёнок, – повёл плечами Луноцвет. Фелиас мрачно перевёл на человечка немигающий взгляд янтарных яблок, выжидающе требуя продолжения. Луноцвет снова вздохнул – Молодой совсем. Видимо его семья кочует. А попав под дождь, отбился. Я нашёл его под кустом, – смутившись, Луноцвет опасливо поджал губы, его друг по неосторожности бывает весьма суров – Я, – маленький волшебник окинул на филина полный решимости взгляд – не мог пройти мимо.

Нависла неловкая тишина, она порядком немного затянулась, встав между филином и маленьким волшебником, словно не желая от них отходить ни на шаг. Застывший в напряжённом ожидании, Фелиас, похоже, ждал чего-то ещё.

- Он поживёт немного у нас, – наконец выдохнул Луноцвет, позволив себе слабую улыбку. Фелиас, к удивлению маленького волшебника, ничего не сказал. Коротко чихнув вновь, Луноцвет поспешил ставить позабытый чайник.

***

Луноцвет сидел за столом, медленно попивая горячий настой. Рядом подрагивала пламенем старая лампа, освещая тусклым светом творческий беспорядок волшебника: бумаги, книжные переплёты, перья, травы. У разгоревшегося камина, всё в том же единственном кресле, мирно посапывал сухой и счастливый совёнок.

С Фелиасом они пока больше не говорили. Нежданный визит маленького гостя был весьма не лестен филину, испортив тому настроение до конца. Луноцвету было понятно его негодование. Он знал, чего так сильно опасался его лучший друг. Учитывая погодные условия и возраст птенца, филин боялся, что совёнок останется у них навсегда. А ведь он так привык быть единственным.

Вздохнув, Луноцвет перевёл взгляд на потемневшее окно. Буран так и не улягся за день. Вьюжно завывающий ветер продолжал ломиться в дом, принося на своих охладевших потоках первый снег. Если погода не уляжется, совёнку, не смотря на все протесты Фелиаса, придётся остаться на зиму.

Один, по своей неопытности, совёнок с ветром не справиться и скорее всего, спав от встречного порыва, замёрзнет где-нибудь под кустом. Луноцвет не мог так поступить с птенцом, но и оставлять его дома было нельзя. Фелиас этого не позволит. Но чтобы оставить найдёныша, пусть и ненадолго, маленькому волшебнику придётся долго и настоятельно уговаривать филина. При худшем раскладе переговоров, Фелиас, мог просто улететь от него, не выдержав упрямства маленького волшебника. А этого Луноцвету никак не хотелось допускать. Луноцвет тяжело вздохнул – светлого выхода из ситуации, он, к сожалению, пока не находил.