Страница 14 из 21
Глава 4
Рядом с местом, указанным волхвом, мы сделали уже кругов пять, а он так до сих пор не появился. Единственный, кто оставался невозмутимым, — водитель. Я начинал беспокоиться, а Постников сквозь зубы цедил, что он думает про столь необязательных товарищей, поэтому звонок от Варсонофия прозвучал как нельзя кстати.
— Что-то случилось? Почему ваша машина не останавливается? — встревоженно спросил он.
— Потому что вас нет.
— Как это нет? — удивился он. — Вот он я. Стою. На вас смотрю. Не успеваю к дороге подойти, а вы уже мимо проезжаете.
— Где вы стоите? — удивился теперь уже я. — Здесь вообще людей нет.
— У столба со знаком, напротив магазина с большой витриной.
Я посмотрел в ту сторону и никого не увидел. Задействовал магию и обнаружил лишь слабое искажение, которое легко можно было отнести к обычной погрешности магического потока. Но оно ею не было. Я знаком указал подъехать к столбу и остановиться, а потом спросил:
— Вы используете артефакт?
— Я? Какой артефакт? — растерянно переспросил он.
— Невидимости.
— Невидимости? Н-наверное.
Когда он двинулся, то возмущения стали более явными и их теперь нельзя было посчитать погрешностью. Хлопнула дверца, и волхв оказался в машине. Постников ошарашенно смотрел на пустое место. Я — тоже. Телефон я отключил, поставил полог от прослушивания, чтобы не ставить в известность водителя о том, о чем пойдет речь, и спросил:
— Что значит «наверное»?
— У меня в руке при появлении того мага был круглый артефакт, который я сжал так, что у меня заклинило руку и она не разжимается. Мне кажется, — он понизил голос, хотя нас никто не мог услышать, — из-за этого артефакта маг меня и не увидел.
— Любопытно будет на него посмотреть…
Я подразумевал артефакт, но волхв понял меня по-другому.
— Мне кажется, на нем была личина, — Варсонофий сказал это столь гордо, как будто никто до него до этого не догадался. — Я слышал его по телевизору и там однозначно был другой голос.
— По телевизору голос может быть искажен, — заметил я.
— Голос — да, но не речевые особенности. Конечно, этот тип сказал совсем мало… Господи, как я испугался. У него был абсолютно мертвый взгляд. Глаза — как у покойника. Я до сих пор не понимаю, почему там не умер от остановки сердца.
Говорить с пустотой было странно, но продавившееся сиденье доказывало, что у меня не галлюцинация. Или что она не только слуховая, потому что на магическом фоне этого чертова волхва я опять почти не замечал.
— Наверное, потому что чувствуете себя обязанным спасти людей от монстра?
— Да, Ярослав, вы правы. Это монстр. Самый настоящий монстр. Он Никона даже ни о чем не спросил, убил сразу. И на лице его не было ни раскаяния, ни сожаления, только исследовательский интерес. Как мы это допустили?
Он замолчал, но вопрос был риторическим, ответа на него не было. Не думаю, что Верховного волхва так уж спрашивали о желании сотрудничать: его или поставили перед фактом, или он под управлением.
— А что у вас за артефакт в руке? Откуда он?
— Из сейфа Верховного, — охотно пояснил Варсонофий. — Там коробка стояла с артефактами, один выпал. Пока я его поднимал, появился маг.
Артефакт был нужен мне хотя бы для того, чтобы понять, чего опасаться, и проверить, сможет ли человек с таким артефактом пройти через мою охранную систему, поэтому я предложил собеседнику:
— Давайте я попытаюсь освободить вас от артефакта, останетесь только под моей невидимостью.
— Давайте, — радостно согласился он. — Не поверите — не могу пальцы разжать и все тут.
Он ткнулся в меня рукой, и я начал ощупывать его пальцы, чтобы отцепить от артефакта, но те к нему будто прилипли. Значит, дело не в том, что заклинило руку. Теперь я начал ощупывать артефакт, и при нажатии на обнаруженный выступ он наконец дезактивировался. Шар покатился в мою подставленную ладонь, а Варсонофий, видимый только мне, радостно затряс освобожденной рукой, разгоняя застоявшуюся кровь.
— Господи, я думал никогда уже от этого артефакта не избавлюсь.
— Вам всего лишь надо было нажать на выступ сбоку и дезактивировать, — ответил я, с интересом рассматривая поделку неизвестного мастера. Идея была замечательная, а вот исполнение подкачало. Честно говоря, я мог бы сделать аналогичный артефакт куда более элегантным и энергомичным. Само заклинание было мне неизвестно, но если его действие почти невозможно засечь — оно однозначно было куда более продвинутым, чем то, что я знал. — Это артефакт, сделанный волхвами?
— Что вы, это не наше, — сразу открестился Варсонофий. — Даже Никон сразу определил, что не наше. Мы обычно живое используем или то, что живым было. А металлы и камни — очень редко.
— И много там таких артефактов?
— Конкретно таких или вообще?
— И конкретно, и вообще.
— Сверху одинаковых нет, — чуть задумался, припоминая, Варсонофий. — Разные все. И все с металлом. Но коробка глубокая, что снизу лежит — не знаю.
— А раньше вы у Верховного волхва видели что-нибудь из этих артефактов?
Он активно закрутил головой.
— Вы что! Верховный никогда не использовал чужие артефакты. Он постоянно подчеркивал, что обычные маги по сравнению с волхвами — дилетанты и что мы должны применять свои. Разве что техническими игрушками он не пренебрегал. Телефоны, камеры…
— Камеры? — перебил я его. — У него в кабинете была камера?
— В кабинете нет. Только по периметру здания.
— Это уже хорошо. Но на камеры вы попали.
— Я? — удивился он. — И что? Я не преступник.
— Вы — нет, но ваш Верховный волхв — почти наверняка. И он будет подчищать концы.
Варсонофий вздрогнул.
— Думаете, он меня убьет?
— Если решит, что вы как-то связаны с Никоном, наверняка. Вас не убили только потому, что не заметили.
Он ухватился за голову и, сумасшедше вращая глазами, закачался на сиденье.
— Тогда меня точно убьют. Я никому не смогу доказать, что Верховный привечает в своем кабинете маньяка и что он убил Никона. Но попытаться стоит.
Он зашарил по карманам в поисках телефона, достал и принялся лихорадочно просматривать контакты, пришлось его остановить.
— Не вздумайте никому звонить. Вы так сразу подпишете себе приговор. Вам нужна легенда для Верховного на случай, если позвонит.
Телефон зазвонил сам. Варсонофий посмотрел на экран и побелел.
— Верховный волхв…
— Вы просили Никона о консультации, он вам ее дал, после чего вы его не видели, — торопливо заговорил я, придумывая легенду на ходу. — Сейчас вы на свидании, приехать не можете, потому что у вас планы на вечер и ночь. И соберитесь, все будет хорошо. Если вы не струсите, больше никто не погибнет. Помните, от вашей сообразительности зависят жизни других волхвов.
Я немного лукавил с обещаниями, потому что наверняка подставят еще кого-нибудь, да и судьба Верховного волхва теперь была под большим вопросом. Не верилось мне, что Накрех так запросто простит ему прокол с сейфом. Конечно, на такой случай на нем стояла оповещалка, но Накрех наверняка считал, что она срабатывать не должна, потому что никто не должен добираться до сейфа. Кстати легкость, с которой он пользуется телепортами, говорит о том, что проблемы с энергией не имеет.
— Слушаю, — тем временем начал разговор Варсонофий. — Никона? Да, видел. Мы сегодня с ним в артефакторной с утра были, он меня консультировал по видам дерева.… Когда ушел?… Да я не заметил, занят был, а когда позвонил — телефон был отключен.… Во сколько это было? Да я не помню. — Мямлил он как обычно, так что пока все шло правильно и Верховный не должен ничего был заподозрить, если не заподозрил до этого. — А что случилось? Нет, ну вы так расспрашиваете, я и решил, что что-то Никон устроил на базе. Да вы что? — пораженно выдохнул он в трубку. — Никогда бы не подумал, Никон мне всегда казался таким порядочным. Нужно устроить собрание и сделать ему выговор, ибо такое поведение недостойно волхва.… Да я ничего не расскажу, не видел потому что, смысл мне приезжать? — Он покосился на меня и вздохнул. — На свидании я. Ежели подорваться сейчас и уехать, оно тем и закончится, понимаете?… Да, мне дорога волховская честь! Но я ничего не могу добавить к тому, что уже сказал, так что какой смысл мне приезжать? Все равно вы собрание соберете не сегодня-завтра, на которое вызовете Никона и заставите его повиниться. Завтра?… Если нужно, зайду, но к обеду ближе, а лучше сразу на собрание.… Вы же не собираетесь спускать Никону воровство?… Вот и я о чем.