Страница 64 из 65
Я спиной почувствовала, что Эльча выиграла, а когда мы стояли у касс, и кассирша отсчитывала банкноты, я отвела взор.
Мы вышли из отеля, была глубокая прохладная ночь. Я накинула на плечи жакет, Эльча завернулась в палантин из спинок редкостного южноамериканского грызуна – шиншиллы, и мы направились на паркинг автомобилей.
Эльчиной машиной оказалась чёрная бонбоньерка марки БМВ. Моя желтоглазая подруга знала Варшаву наизусть – ведь это был город её детства и юности. Мы ехали на запад столицы по пустынным в это ночное время суток дорогам, и вскоре показались знакомые очертания костёла.
– Ещё два квартала и влево! – сказала я.
Машина мягко подкатила к палисаду старого дома. Окна были тёмными.
– Пятнадцать минут, – бросила я Эльче и направилась крешётчатой калитке.
Усилием воли я уняла волнение сердца. Во дворе содрала с головы парик и тряхнула головой, распрямляя волосы, – на всякий случай, если встретится кто-нибудь из соседей. Пошарила рукой под лестницей и нащупала в тайнике ключ, с огромными предосторожностями отворила двери и проникла в помещение, которое не так давно считала своим домом.
В целях предосторожности решила не включать свет – из кармана старого пальто, висящего на вешалке у входа, вынула фонарик Ивоны и, осторожно ступая, вошла в комнату.
Бросив в сумку пару нижнего белья, джинсы, старый свитер и кроссовки, я открыла нижнее отделение шкафа и извлекла красную коробку, содержимое которой – старые пожелтевшие снимки и семейные реликвии – являлось для меня ценнее всех дипломатов, напичканных зелёными долларовыми банкнотами, вокруг которых разыгрываются кровавые драмы.
Погладила коробку рукой, бережно положила в сумку и, кинув прощальный взгляд на свою кормилицу – старую добрую швейную машину – русскую «Чайку», прошептала слова прощания и вышла, едва не разрыдавшись. Во дворе снова нацепила парик, чтобы не вывести из равновесия свою желтоглазую подругу.
Эльча о чём-то без умолку тарахтела, останавливаясь на светофорах. Мелькнули эксклюзивные небоскрёбы из стеклопанелей, показалось здание военного музея, и мы въехали на мост Понятовского.
– Эльча, остановись немедленно! – внезапно заорала я.
Она со страху слишком резко затормозила. Меня качнуло вперёд и влепило в кресло. Машина встала, как вкопанная, а я уже неслась к барьеру из перил, соединённых с необъятной колонной.
– Гжегож, не делай этого! – издала я оглушительный крик,простирая руки к чёрным водам Вислы, в то время, как два тела, отделились от стены колосса и распростёрлись над бездной в захватывающем затяжном полёте.
Это были мужчина и женщина. Их лица выражали безграничную радость и восторг, светились счастьем единения душ. Мне показалось, что взгляд Гжегожа был устремлён в мою сторону, и его губы что-то прошептали, но я до сих пор терзаюсь вопросом – были ли его последние слова, обращены ко мне или к возлюбленной, чью руку сжимала его рука?
Я ещё раз крикнула что-то в страшной истерике. Мне хотелось остановить их взглядом, казалось, что две фигуры, мужская и женская, застыли над холодной пропастью, и я до последней минуты верила, что они вот-вот развернут крылья и взмоют ввысь в ночное небо, становясь неподвластными притяженью земли...
Эльча и я стояли, свесившись с перил, до боли в глазах всматриваясь в чёрную водяную глубь, поглотившую два человеческих тела, и не видели ничего. Я была не в состоянии подавить рвавшиеся из груди рыдания, несколько раз возопив: «Гжегож!», и сама была почти готова к смертельному прыжку.
– Не плачь, кохана! – вдруг услышало моё сознание Эль-чин медовый голос.
– Он был моим другом! – воскликнула я, стискивая зубы.
– Куда звонить – в полицию, в амбуланс? – спросила Эль-ча растерянно, теребя в руках мобильный телефон.
Я вглядывалась вниз, в беспроглядную темень, голосила что-то, но не слышала даже эха собственного голоса.
– Кохана, нужно ехать – машинам стоять на мосту не по-ложено, нас могут арестовать! – сказала Эльча. – Мы выполнили свой гражданский долг, больше ничего нельзя сделать...
Мы молча побрели к машине. Эльча тронула. Медленно потянулись ночные варшавские улицы. Эльча за рулём нервно курила, выдыхая дым в приоткрытое окно машины. Говорила она отрывисто, но я помню каждое слово в её бессвязном монологе:
– Сердце сжимается от безысходности! Зубы скрипят отбессилия!.. Продолжается вечный диалог между жизнью и смертью!
Трагедия польского народа – в целом, собранная многовековой историей, брошенная семенами и проросшая сорняками в душах её детей!..
Народ-невольник, много раз поднимающийся с колен, но всегда непокорённый... находящий радость в избавлении...
Культивация суперамбициозности и гипертрофированная гордость, передающиеся от поколения к поколению, являются главными болезнями нашей нации, а это, в конце концов, не что иное, как – польский синдром!
Эпилог
За кормой белого, гигантских размеров парома «Stena Line», вспарывающего своей махиной холодные воды Балтийского моря, пенилась и оставалась далеко позади широкая полоса взволнованной морской пучины. Давно исчезли берега польского порта Гдыня и длинного узкого мыса Хель. Мы с Эльчей стояли на корме верхней палубы. Наши волосы вздымались вверх от резких порывов морского ветра. Она взглянула на меня и рассмеялась.
– До сих пор не могу очнуться от потрясения, которое тыпроизвела на меня, выйдя из ванной белокожей блондинкой, с этакой невинной фразой: «Эльча, не пугайся, это всего-навсего – я!»
– Не думала, что ты так весело к этому отнесёшься! – улыб-нулась я.
– Дзеньки, Богу, что в суде удалось всё залатвить за одиндень! – серьёзно произнесла Эльча, а её слова унесло ветром куда-то в сторону.
– Это только начало... У меня предчувствие, что не так-толегко можно будет развестись с Мирославом, тем более, что у него есть достойный помощник – Веслав Боровский!
– Учитывая, что в польских судах бракоразводные про-цессы могут длиться десятилетиями, мы должны запастись хладнокровием и терпением, – вставила Эльча.
– Каждая польская женщина, разводясь, имеет одного не-сговорчивого противника, а у меня их целых два!
– Не тревожься заранее – из запутанного лабиринта все-гда существует выход, только вот отыскать его следует как можно раньше, а это уж зависит от тебя, то есть – от нас!
– Как много воды кругом! – воскликнула я, ёжась от про-низывающего ветра, который был всего-навсего лёгким морским бризом.
– Скоро покажутся скалистые берега шведского королев-ства – вон там! – махнула Эльча рукой. – Видишь лёгкую дымку?
– Королевство, на троне которого восседает настоящийкороль, лишённый скипетра, олицетворяющего безграничную власть! Его взгляд выражает бесконечную грусть: в нём – и огромная любовь к своему народу, и к своей земле, скалистые холодные берега которой омывает тёплый Гольфстрим...
16 декабря 2005 г
Оглавление
Предисловие. Максим Швец 3
Глава 1 6
Глава 2 11
Глава 3 17
Глава 4 21
Глава 5 28
Глава 6 31
Глава 7 38
Глава 8 46
Глава 9 53
Глава 10 60
Глава 11 68
Глава 12 76
Глава 13 81
Глава 14 89
Глава 15 92
Глава 16 102
Глава 17 114
Глава 18 121
Глава 19 126
Глава 20 134
Глава 21 147
Глава 22 155
Глава 23 162
Глава 24 174
Глава 25 179
Глава 26 190
Глава 27 198
Глава 28 205
Глава 29 219
Глава 30 232
Глава 31 246
Глава 32 262
Глава 33 277
Эпилог 295
Вероника ВИТСОН
ПОЛЬСКИЙ СИНДРОМ, или
МОИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЗА РУБЕЖОМ
Главный редактор – Швец М.Ю.