Дневник

Сегодня В. как сквозь землю провалился (ищет милиция, ищут прохожие…). Звонил Эгмонд, ее сын; А. звонит младшему сыну – тот тоже не в курсе. Тут около 17 ч.40 мин., А. получает любопытную информацию о том, что у В. бывает за бокалом вина соседка Frau Messerschmidt. Тут моя хорошая заволновалась, а я дал незамедлительно совет, да еще какой! «А., тебе надо почаще и подольше бывать у В., дабы охота у других баб пропала с ним флиртовать. Ты имеешь солидный опыт в прошлом – двоих уже отвадила». Но А., словно в трансе, меня не слышит, ушла в себя; я будто даже слышал ее биение сердца беспокойное, ибо на шее у нее проступили вены, руки, казалось, вот-вот скрючатся от агонии. Конкурентка никак не входит в ее планы, ибо тогда место А. на свалке истории.

21 ч.30 мин. А. звонит В. в Мандашайд (Эгмонд сообщил ей об этом). Она разговаривает с В. А.: «Мы все тебя разыскиваем еще с утра. Ты не можешь просто так уехать, ничего не сказав!» Ответ: «Могу». Она: «Ты один?» Он: «Нет». Она: «Mit Frau Messerschmidt?» Он: «А тебе что?» – и положил трубку. Я ушел в комнату, она приходит ко мне и говорит: «Я впервые к нему ревную. Раньше за собой я этого не замечала. Я в шоке!» Ну, а так как для меня ее чудовищный характер уже не загадка, все же я счел нужным потребовать от нее извинения за ее бесчеловечное отношение ко мне. Конечно, его я не получил. Теперь уже я ушел в гостиную, она садится на диван и говорит: «Я знаю – он меня любит!» Я посмотрел на нее и подумал: какое несчастье родиться на свет с такой головой! А вслух произнес: «Не отчаивайся! Рано или поздно ты его достанешь», затем встал и ушел в другую комнату.

Поехал к Владимиру Steer, чтобы отдать дом. Задание по математике и заодно на PC обработать титульный лист книги. Приехал в 16 ч.30 мин. Я уже 6 месяцев по отношению А. не сохраняю пунктуальность, используя свое свободное время по своему усмотрению, как, впрочем, и она. Только я появился в дверях, как она на меня набросилась: «Ты обещал в 15 ч. быть дома». Я: «Раньше не смог». Тут она подлетела, буквально скрежеща зубами и закричала: «Я еду в Ниерст!» Я: «Verschwinde, aber sofort!» Уехала. Я сел на балконе и стал читать Сент-Бёва. Через час возвращается и с криком заявляет: «Даю тебе два месяца на сборы! Уходи! Я буду жить одна!» Я: «(Спокойно.) Ты знаешь, что я ищу работу и как только ее найду – сразу уйду». Пока я не мог уйти, так как получая соц. помощь, рассчитывать на гражданство не приходилось. Через 10 мин. Она решила поведать историю своего визита. Вот ее рассказ. «Я приехала в Ниерст, увидела перед домом машину, позвонила и, не дожидаясь, чтобы мне открыли, со своим ключом вошла в дом. В гостиной за столом сидели В. и Frau Messerschmidt. «Вольфганг, ты меня любишь?» – спросила я. На что он ответил: «Нет!» Она: «теперь мы разведены!» Вольфганг: «О чем ты говоришь? Мы уже с 1995 года не живем вместе и ты замужем. А.: «Одно никакого отношения не имеет к другому!», затем она заплакала. Через некоторое время произнесла: «Он меня любит» и дальше говорит как бы сама с собой: «6 лет не желал меня, а тут сразу три женщины! Помню, как-то, раз он мне уже говорил, что меня не любит. А это было тогда, когда он был с Габби. Интуиция мне подсказала, что сейчас очень опасный момент. Frau Messerschmidt очень спокойная, миловидная женщина и все, что создано мною, окажется в ее руках (мебель, дом…). Он втрескается как идиот, и, вполне возможно, женится, ведь говорил, что одному ему надоело жить». Набирает номер и звонит матери, передавая эту историю. В 21 ч.35 мин. набирает номер В., беседа длилась не более 5 мин. и то, как она бросила: «Ты меня не любишь, я разочарована. Ты же знаешь, почему я ушла, ведь между нами с рождения младшего сына больше ничего не было».

Был звонок от старшего сына. А. резко осуждала В. за то, что В. контактирует с Frau Messerschmidt., на что Кристиан в свою очередь заметил: «Мама, но ты ведь замужем!» Тут А. в злости бросила трубку.

За завтраком я ее разговорил слегка и тут она стала чуть более откровенной. Она: «У нас в работе пять огромных объектов и, если хоть один удастся продать, тогда мы снова богатые. А тут эта Frau Messerschmidt. В. – настоящий идиот! Ну, я им всем покажу!»

Пришла домой, спросила меня, что я собираюсь делать. Ответил, что в 14чч.30 мин. еду с Хильдегард покупать подарок ее дочери. И началось… Она: «Опять? Ты был вчера у нее!» Я: «Ты, что, уже не можешь жить без скандалов? Я делаю то, что считаю нужным. Оставь меня в покое! Du bist Ungeheuer!» Тут она хватает в гостиной бутылку виски и пьет из горлышка; затем наливает в рюмку для коньяка остаток (а в бутылке было 2/3 спиртного), пьет; затем с криком пытается мне остаток вылить на голову, тут я ее вовремя схватил за руку, отвел ее и виски выплеснулся из ее правой руки через мое правое плечо на пол. «Ну, ударь меня!» – закричала она. «Ты во всем виноват!» (иначе тут и быть не могло). Я: «тебя не кулаком надо бить, а исполосовать твою ж… розгами, дабы с неделю сидеть не могла. Убирайся к чертовой матери!» Выбежала из комнаты, схватила ключи с криком: Я сажусь за руль и врежусь в дерево!» На что я ответил: «И чем быстрее, тем лучше». Через 10–12 мин. вернулась. Алкоголь начал действовать, ноги еле двигаются, язык вообще не поворачивается. Начала ныть, потом смеяться. Я взял ее под руки, посадил в ванной комнате, начал поить водой. Понятное дело, убрал за ней, уложил в постель, там ее еще раз прихватило – пришлось менять белье – сменил; пол вымыл, возился 2 часа с ней, уложил снова в постель. Заснула. Я почувствовал усталость и вышел просвежиться.

23 ч.55 мин. Поставил ей у постели чай, вдруг говорит умирающим голосом: «Присядь, я хочу с тобой поговорить». Я встал, оперся на стул. Она: «Спасибо за помощь». Я: «Не за что». Она: «Мне тебя так не хватает». Я: «Я это уже чувствую на протяжении 10 лет». Затем я ушел в другую комнату, но она и туда пришла; я снова ушел смотреть TV,села рядом. В конце концов, пошла спать.

Мою посуду. Она чистит стулья (из пластмассы), купленные для матери. Приходит на кухню и тряпку, которой мыла унитаз, полощет в раковине. Я попросил ее убрать немедленно тряпку, но она как будто бы не слышит. Тогда я выхватил тряпку из ее рук и закричал: «Да, черт тебя побери, когда же это кончится?!» Тряпку бросил в ванную комнату. Борюсь уже 12 лет с этим и все бестолку. Знаю, что все напрасно, но смотреть и ничего не предпринимать, не считаю нужным, ибо в главном остаюсь непреклонным.

21 ч.30 мин. Вчера снова решила затеять скандал, ей даже не нужен повод для этого. Я вернулся от Хильдегард, в ее доме навожу порядок и два раза в день поднимаю и опускаю жалюзи. Она с мужем уехала в Мюнхен на день рождение дочери Регины. Итак, я возвращаюсь, А. стоит на улице. Я поставил машину Х. в гараж и тут она с невероятной наглостью заявляет: «А почему это ты с другой стороны приехал? Небось от какой-нибудь женщины?» Я: «Тебе куда?» Она: «Туда». Я: «А мне в другую сторону». И пошло и поехало. Я пошел домой, она меня упросила с ней прогуляться. Беседа протекала спокойно и тут она заметила: «Я знаю, тебе не так-то легко от меня уйти, надо иметь работу, чтобы снять квартиру да Х. Шмайтер может тебе помочь». Дура-дурой, а соображает!

Несмотря на то, что я болен, учинила снова скандал. «Мне надоело тебя содержать! Хватит! У тебя есть только два дня. Я сейчас отвезу тебя к Хильдегард. Я нахожусь в такой фазе (Umbruch) моей жизни. Я выставлю за дверь твои вещи». Мне осталось лишь спокойным тоном отвечать, что «если ты мои вещи выставишь, а тут и шкаф, и компьютер и т. д., то для этого нужно много времени и сил и потом, такие радикальные методы называются в народе – объявление войны. Я буду отвечать адекватно на твои действия, Аннекарина». Через некоторое время угомонилась.