Страница 7 из 8
— Тогда сними его немедленно! И больше не смей надевать его в моем доме.
В моем доме резануло по ушам. Это и мой дом тоже, однако в поместье я чувствовала себя привидением.
— Хорошо, матушка, — ответила я, склонив голову, чтобы она не увидела мои горящие злостью глаза.
— Госпожа Палмер доложила мне об ухудшении твоей успеваемости. Посмотри на свою сестру, она такая старательная девочка в отличие от тебя, лентяйки. Ты должна благодарить меня за то, что я не запираю тебя на чердаке, как делают многие матери со своим нерадивым чадом в высшем обществе. В качестве наказания Западную Оранжерею ты больше не посещаешь.
Ухудшение моей успеваемости? Очень вряд ли…
Я глубоко вздохнула и ответила, подняв на нее взгляд:
— Нет.
— Что ты сказала? — заверещала Ванесса, и на ее лбу запульсировала вена.
— Я сказала: нет, — мой голос был ровным и уверенным.
Мне нужно присутствовать в Западной Оранжерее в эту субботу.
— Да как ты смеешь! — взвизгнула она, разбив синюю фарфоровую чашку, из которой пила чай.
Я вздрогнула от звона разбившейся посуды.
Она продолжила кричать:
— Я доложу все твоему отцу! Думаешь, он оставит тебя здесь, в Гоэле, когда у твоей сестры дебютный год? Ты позоришь всю нашу семью одним лишь своим существованием! Делай так как я сказала, или я отправлю письмо эрцгерцогу и ноги твоей здесь больше не будет. Предпочтешь вернуться в тот захудалый монастырь?
В монастырь, который вы, матушка, выбрали для меня и отправили этим летом.
Но я даже благодарна: я нахожусь в теле Арии и жива отчасти благодаря вам.
— На случай, если вы забыли, — сказала я спокойно, — отец разрешил мне посещать женские собрания.
Ее угрозы меня не трогали. Она не отправит меня гнить в пансион Святой Гертруды до тех пор, пока не получит с меня пользы. У Ванессы есть планы по отношению моего замужества. Полагаю, она уже проиграла Монтегю в покер приличную сумму денег и таким образом хочет откупиться.
— Ты мне дерзишь, чудовище?! — заорала она, вставая со своего места.
Еще немного и она даст мне пощечину.
Наверное, я ждала этого. Чтобы иметь еще одну причину, почему мне стоит их ненавидеть. Ведь то, что я хочу сделать — уничтожит ее.
— Живо в свою комнату! И чтобы я не видела тебя эту неделю. Посмеешь попасться мне на глаза, не избежать тебе порки. В обеденный зал тоже не ногой. Обойдешься как-нибудь без еды пару дней. Это даже пойдет тебе на пользу. Может, начнешь уже влезать в женские корсеты.
Встав со своего места, я рванула в свою комнату.
У меня горели щеки и пекло глаза. Как бы я не закрывала свое сердце, маленькая девочка внутри меня хотела получить хоть немного ласки или толику уважения.
Не знаю, почему это так задело меня. Наверное, я задумывалась о будущем.
Так будет всегда?
Да, я невзрачная и возможно даже для кого-то уродливая. Но неужели меня нельзя полюбить? Хотя бы немного?
Я пулей вбежала в свою спальню и рухнула на кровать, зарываясь носом в книги.
Отбрось эти глупые мысли, Ария.
Тебе не нужна любовь.
Тебе нужно выжить.
Глава 9 — Еженедельный Вестник
Утром, когда я проснулась, у меня в голове сформировался четкий план — видимо, пока я спала, мозг не переставал думать. Я встала, накинула на себя теплую шаль и принялась готовить ванну с душистой пеной.
Здесь был водопровод, однако горячую воду нагревало забавное магическое приспособление — черные округлые камни, которые при соприкосновении с водой начинали дымиться и шипеть. В одной из книг Кванджу я прочла, что их изготавливали лучшие мастера Железного Королевства, расположившееся по другую сторону Срединоморя.
Пока ванна бурлила, я сняла пробку с маленькой сиреневой бутылки и дождалась пока пара капель лавандового масла упадет в воду. А затем, уже нежась в теплой воде, углубилась в чтение новостных газет.
Еженедельный Вестник
Воистину удивительная новость, которая потрясла все королевство Эленейрос и не оставила равнодушным ни одно женское сердце. Кронпринц Себастьян Кайдзен объявил о желании найти невесту!
Дорогие леди, похоже вам стоит найти самое красивое платье и как следует подготовиться к Зимнему Балу, который состоится уже через несколько месяцев в величественном замке Арундел.
Значит ли это, что уже в декабре мы познакомимся с нашей принцессой?
Сердце ухнуло в пятки. Я пулей выбралась из ванны и закуталась в халат, оставляя на полу лужи пены.
В декабре? Но почему так быстро? В романе кронпринц познакомится с Патрисией только следующей зимой! Этого времени мне должно было хватить, чтобы заключить контракт с герцогом.
По сравнению с одним годом несколько месяцев кажутся ничтожно малым временем…
Пока я сидела за завтраком, заботливо оставленным мне Энни, и без аппетита поглощала омлет, вопросы роем копошились у меня в голове.
Почему история идет так быстро? Что изменилось? Значит ли это, что моя смерть предрешена, и я ничего не могу изменить?
Махнула головой, отгоняя депрессивные мысли. Служанки смотрели на меня с подозрением.
— Госпожа Ария, — участливо спросила Анита, присаживаясь рядом со мной на софу. — С вами все в порядке? Вы выглядите встревоженной.
Я перевела растерянный взгляд на девушку и, подумав, взяла ее за руку.
— Анита, сегодня ты будешь сопровождать меня на женском собрании, — наверно мои глаза безумно горели, — не отходи от меня ни на шаг! И никого не слушайся кроме меня.
— Госпожа Ария… — не на шутку заволновалась горничная. — Вы меня пугаете. Что происходит?
— Пожалуйста, не задавай лишних вопросов, — я вскочила. — У нас осталось не так много времени. Анита, сколько часов будет занимать дорога до Эйтери и обратно?
— Больше двух часов, госпожа, — ответила она. — Если передвигаться на карете.
— Ты умеешь ездить на лошади?
Анита отрицательно махнула головой.
— Я умею, — объявила рыжеволосая Энни, сидящая неподалеку. — Что нужно сделать, госпожа?
Я заглянула в окно. Небо снаружи стало светлее: пробивавшийся в комнату луч света хорошо позволял разглядеть листы исписанной мной бумаги, книги и пролитые чернила.
Это был один из козырей в моем рукаве, который я планировала использовать позже. Но кажется, у меня больше нет позже. Осталось лишь сейчас.
— Значит так…
***
Я была уверена, что Энни сможет возвратиться к началу женского собрания, все утро я прослонялась по гостиной, чувствуя радостное предвкушение предстоящей свободы. Однако Энни не вернулась к девяти часам утра. К девяти тридцати тоже. Собрание начиналось в десять, и чем ближе стрелка часов была к этому времени, тем больше я испытывала тревогу и разочарование.
Опаздывать было нельзя. Я назло выбрала то светло-голубое платье, которое забраковала матушка, попросила Аниту убрать волосы в косу и отправилась прямиком в серпентарий со змеями.
В Западной Оранжерее сегодня было прохладно и как-то зловеще. И даже красота изысканных белых гортензий не повлияла на мое скверное настроение. Когда я показалась на дорожке, ведущей к столикам и беседкам, по которым уже рассаживались другие леди, все затихло.
Безмолвие сада казалось мне гудящим от непроизносимых упреков в мою сторону. Кто-то сразу отворачивался при виде меня, а кто-то провожал брезгливым взглядом.
Стараясь не замечать всеобщей ненависти, я заметила матушку в белой беседке, в которой мы сидели в прошлый раз, и двинулась прямиком к ней, однако белокурое создание преградило мне путь:
— Сестрица, матушка запретила тебе быть здесь! — Ясные голубые глаза смотрели на меня по-доброму. Но я знала, какое чудовище за ними скрывается.
Леди, снующие поблизости, навострили уши.
Я широко улыбнулась Патрисии, наклонилась к ее уху и прошептала:
— Уйди с дороги, иначе матушка узнает про твои покалеченные игрушки. Такая взрослая девочка, а так плохо к ним относится… Как звали последнюю? — Я сделала паузу, заглянув ей в испуганные глаза. — Мия, кажется?