Наследие Богини

Никто не сказал ни слова. Даже Дилан не издал боевой клич. Сегодня либо Кронос вернётся в Тартар, либо Совет падёт. Завтра либо у меня будет семья, либо я останусь одна, покорная тёмным желаниям Кроноса.

Если последнее, то лучше бы тот кинжал всё-таки вонзился мне в горло.

— Мы готовы. Мы вместе. И мы будем сражаться, пока не победим или пока не останется ни одного из нас, — продолжал Уолтер. — У вас есть час, который вы можете потратить на своё усмотрение, после чего встречаемся здесь.

Один за другим члены Совета разошлись. Кто-то по парам, остальные по одиночке. Я в растерянности осталась стоять на месте. Что мне делать? Мне было тяжело смотреть на то, как они уходили на войну во время прошлого зимнего солнцестояния, но в этот раз…

В этот раз нас ждёт величайшая битва, которую видел мир со времён первой войны с титанами, и вся моя семья будет на передовой.

— Я хочу сражаться, — заявила я, когда в зале остались только мама и Джеймс. — Вы сказали, что можно.

— Ох, милая. — Мама заключила меня в объятья. — Ты уже сражалась, просто иначе. Так, как никто из нас не мог. Сражаться — не всегда значит размахивать мечом на поле боя. Ты сделала достаточно и даже больше, теперь тебе лучше остаться в безопасности. Ради Майло.

— Именно ради Майло я и должна сражаться. Я понимаю, что недостаточно сильна и едва ли моё участие повлияет на баланс сил, но я могу отвлечь Кроноса или Каллиопу или… или сделать ещё что-нибудь. Что угодно.

Её руки сжали меня крепче, она прижалась тёплой щекой к моему плечу. Я зажмурилась, пытаясь запечатлеть в памяти этот момент. Она должна вернуться. Если она не вернётся…

Нет, я не могу думать об этом. Они пережили все предыдущие битвы, переживут и эту. Мама не умрёт сегодня. Никто не умрёт.

— Идём, — тихо произнесла она. — У нас мало времени, а я бы хотела ещё кое-что успеть сделать. Джеймс?

Джеймс сделал шаг к нам и коснулся наших плеч.

— Весело не будет, — сказал он, и не успела я спросить, что происходит, как зал озарил яркий свет, а мы провалились на землю.

Мои глаза повлажнели. Спускаться с Олимпа на землю не было чем-то новым. Я не поняла, зачем Джеймсу было предупреждать меня…

Как вдруг голубое небо исчезло, сменившись каменными стенами, а мы всё продолжали лететь вниз.

Меня бы стошнило, будь это вообще возможно. Даже рядом с мамой я чувствовала, как слои земли давят на меня, и сердце трепещет от страха. Я пыталась закрыть глаза, но ужас не позволял мне это сделать, поэтому я крепче обнимала маму и надеялась, что это скоро кончится.

В какой-то момент мы всё-таки приземлились в каменной пещере рядом с обсидиановым дворцом Генри. Мои колени подкосились, кровь отхлынула от головы, из-за чего окружающее пространство завращалось.

— Скотина! — Я ущипнула Джеймса изо всех сил. Впрочем, едва ли ему было больно. — Зачем ты так со мной?

Он ухмыльнулся.

— Потому что твоё выражение лица бесценно. Серьёзно, Кейт, что ты там себе успела надумать? Что я брошу тебя под землёй?

Я пожала плечами.

— Ты не сделаешь этого.

— Я не смогу это сделать, — поправил он. — Как только ты научишься пользоваться порталами, сможешь выбраться в любой момент.

Я открыла рот, чтобы ответить, но чьи-то тихие голоса привлекли моё внимание. Я развернулась ко дворцу. В тени скапливалась толпа, заполняя сад и берег реки.

— Что это? Кто они?

— Мёртвые, — пояснил Джеймс. — Потерянные души, которых нужно направить. Никто не может им помочь, поэтому они застряли здесь, пока не вернёшься ты или Генри.

Я уставилась на толпу. Их здесь, наверно, тысячи. Я понимала, что пока Генри там, кто-то здесь его ждёт, но не в таких же количествах.

Хотя это логично, что их так много. Учитывая, скольких Кронос убил, это ещё мало.

— Мы должны им помочь.

— Не сейчас, милая, — сказала мама, погладив меня по спине. — У них впереди вечность, подождут. А нам нужно кое-куда заглянуть.

— Куда это?

— К твоей сестре, — ответила она, и всё моё недовольство улетучилось. Она веками не навещала Персефону до той встречи в прошлом году. Ещё один визит после такого небольшого срока мог означать только одно: она хочет попрощаться.

— Мама, — еле выдавила я, голос не слушался. — Ты не можешь меня оставить. Ты обещала?

— Разве я сказала, что собираюсь оставить тебя, милая? — спросила она, убирая прядку волос с моих глаз. Но мы обе знали правду. Сколько бы вдохновляющих речей ни толкал Уолтер, как бы часто мама ни заверяла меня, что никуда не денется, она понимала, что такая вероятность есть. И в этот раз никакого чудесного возвращения не будет.

Я вцепилась в её руку.

— Мы можем побыть здесь, пока остальные сражаются. Они поймут. Мы поможем им как-нибудь иначе.

Она печально улыбнулась.

— Милая, ты же знаешь, Совету нужны все, кто может сражаться. Это моя ответственность перед ними, я не могу просто сбежать.

— А как же твоя ответственность передо мной? — Мои щёки пылали, глаза жгли слёзы. — Ты обещала, что больше никогда не оставишь меня.

— Я не оставляю тебя. Я сражаюсь за то, во что верю, — сказала она. — Я не собираюсь умирать, Кейт.

— Но такая вероятность есть.

— Да, есть, — согласилась она. — Как сказал Уолтер, Кронос — серьёзный противник, и мы мало что можем противопоставить ему в бою. Но ты должна помнить, что у нас за плечами многие тысячи лет опыта, и каждую секунду мы направим на благое дело. Я сделаю всё, что в моих силах, в моих отнюдь не маленьких силах, чтобы вернуться обратно к тебе. Чтобы мы все вернулись.

Она могла пообещать мне хоть звезду с неба, но это не отменяет одного крайне важного факта: Кроноса нельзя одолеть. Какой бы значительной мощью ни обладал Совет, ничто из их арсенала не позволит им сразить титана. Вместе у них мог быть шанс, но без Генри и Каллиопы им проще сдаться. Может, тогда ещё немного проживут.

Должен быть какой-то путь. Например, тот кинжал… И вообще всё оружие в пыточной Николаса, мы ведь можем использовать его в свою пользу, но как?

— Пойдём, — пробормотала мама. — Отведи нас к своей сестре.

Я бы отложила, если бы была уверена в своей затее, но если мама умрёт сегодня, я не смогу жить с чувством вины из-за того, что отказала ей в последней просьбе увидеться со старшей дочерью. Да и Персефона заслуживает шанса попрощаться.

Я протянула свободную руку Джеймсу, и он без колебаний взял её. Несмотря на все остроты, слетавшие с его длинного языка, он знает, когда лучше промолчать. Если он тоже не переживёт этот день…

Нет. Никто не умрёт сегодня. Ни мама, ни Джеймс, ни Генри, никто.

Бросив последний взгляд на души мёртвых, окружавшие дворец, я закрыла глаза. Тёплый ветерок пощекотал мою шею. Когда я открыла глаза, мы оказались посреди цветочной поляны. В десяти шагах от нас стоял домик, покрытый виноградными лозами. И хотя мы всё ещё были в Подземном мире, солнце (ну, или образ солнца из памяти Персефоны) ярко светило сверху.

— Эй! — закричала Персефона. Я обернулась и увидела её золотые кудри, развевающиеся на ветру. — А ну-ка кыш оттуда!

— Что… — начала было я, а затем опустила глаза. Мы стояли прямо на сестриных тюльпанах. Упс.

Мама хмыкнула и сделала шаг в сторону, а я вместе с ней, потому что не хотела отпускать её ни на секунду.

— Прости, дорогая. Кейт только недавно начала осваивать этот способ перемещения.

Персефона бросилась к нам, умудряясь не наступать ни на один цветок, словно она, даже не глядя, точно знала, где находится каждый. Впрочем, после тысячи лет здесь, вполне возможно, так оно и есть.

— Это не значит, что можно топтать мои тюльпаны, — возмутилась она.

— Прости. — Несмотря на причины нашего визита, выражение её лица вызвало у меня ухмылку. Я не очень люблю Персефону, мягко говоря, и возможность позлить её немножко скрасила этот ужасный день. — В следующий раз постараюсь быть аккуратнее.

— Уж постарайся. — Она присела на траву и коснулась помятых цветов. — Зачем вы пришли? Я веками обходилась без гостей, а теперь вы решили навещать меня дважды в год? Что, в браке совсем всё плохо?