Страница 3 из 7
– Это что ещё за чудо такое?… Что за прекрасное создание?… Кто эта очаровательная девочка!?… – не скрывая своего удивления, воскликнул он.
– А это моя главная радость, моя помощница, моя доченька Дарин!… вон какая она у меня лапушка!… Иди к нам, милая,… не бойся, познакомься с моим другом молодости… – широко улыбаясь, ответил Жоржу Жюль, и подозвал к себе Дарин. А, как известно, она, невзирая на свой юный возраст, была девочкой неробкого десятка, а потому быстро собравшись с духом и, ни капли не смущаясь шикарного вида гостя, смело выступила вперёд.
– А я его и не боюсь, батюшка,… это даже хорошо, что он приехал!… И если он настоящий королевский мушкетёр, то обязательно научит меня сражаться на шпагах,… мне это просто необходимо!… Это пригодиться мне, когда я вырасту и отправлюсь в дальние путешествия!… Ну, так как?… ты обучишь меня!?… – по-детски призывно и дерзко, спросила она гостя. От такого бесцеремонного обращения к нему, к капитану мушкетеров, столь нежного и хрупкого на вид существа, Жорж лишь ещё больше удивился. Он уже хотел было посмеяться над этой неожиданной просьбой Дарин, как вдруг заметил что-то очень знакомое в её манере так твёрдо и лаконично чеканить слова. Что-то сильно узнаваемое скрывалось в её юном, но таком умном личике.
– О нет, наваждение какое-то… – прошептал Жорж, и тут же встряхнув головой, отогнал от себя внезапно нахлынувшие мысли, – вообще-то да,… я настоящий мушкетёр! Но не думаешь ли ты, что тебе, для владения шпагой, надо сначала хотя бы немного подрасти?… а уж тогда мы и посмотрим, на что ты способна… – иронично усмехаясь, добавил он, парировав тем самым слишком настойчивое требование. Услышав столь обидный для неё ответ, Дарин сурово нахмурилась, и недовольно наморщила свой лобик.
– Вот всё у вас, у взрослых, так!… подрасти, да подрасти!… Вон и отец, обещал мне привезти из столицы новые книги, а привёз тебя!… Ну и что с тебя толку, коли ты ни обучить ничему не можешь, ни показать ничего не хочешь!… – опять резко высказалась Дарин, и с укором взглянув в глаза мушкетера, бегом выскочила на улицу.
– Да ты посмотри, какая бука, вот это норов!… и в кого она такая?… – глупо улыбаясь, заметил Жорж.
– Эх, старина, да это она так шутит,… ах, если бы ты знал какая Дарин на самом деле,… добрая, отзывчивая,… просто ангел… – слабо вздохнув, откликнулся Жюль и, отхлебнув из кружки ещё чуток крепкого вина, рассказал своему другу полную историю появления Дарин в его семье. Рассказал, и про цыган, и про недовышитую батистовую пелёнку, и про то, как Дарин росла, и про её тягу к знаниям, и про её необычный характер, а в конце своего рассказа даже немного всплакнул.
– Ах, так вот в чём дело!… То-то я смотрю, она ни на тебя, ни на твою жену не похожа!… Ох, и огонь же она,… давай-ка дружище выпьем за её славное будущее!… – выслушав Жюля, воскликнул Жорж, а про себя, дабы зря не волновать своего друга, подумал, – так вот, наверное, почему она мне своим поведением напомнила кого-то из высшего общества,… но вот только кого?… Жаль вспомнить не могу,… неужели я так постарел, что память стала подводить,… прям загадка какая-то,… ну, на кого же она похожа?… – молча, опрокидывая кружку, посетовал он. И теперь эта загадка, поселившись у него в голове, не давала ему спокойно думать. Весь вечер она мучила его.
Однако хмель и дорожная кутерьма долгой поездки неспешно делали своё дело. Через пару часов такого застолья, друзья, изрядно утомившись от вина и разговоров, разошлись по комнатам отдыхать. И всё же Жорж ещё долго не мог заснуть. Беспокойно ворочаясь в своей кровати, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь крохотную ниточку, соединяющую Дарин с его знакомыми вельможами, он всё думал и думал.
– И почему же она так узнаваема для меня,… кто же из дворян может быть с ней связан?… надо с этим разобраться… – бормоча себе под нос, тихо рассуждал он. Но, в конце концов, накопившаяся за весь день усталость, сломила бывалого воина, и вскоре он заснул крепким сном.
4
Ночь пролетела незаметно. Утро с его кричащими петухами и лаем собак, быстро вступило в свои права. Жорж привык вставать по-военному рано, а потому проснувшись спозаранку, он, слегка поразмыслив, твёрдо решил, задержаться в гостях у своего доброго приятеля ещё на некоторый срок. Приняв такое решение, он преследовал две цели. Первая – это, конечно же, как можно больше времени провести здесь, в глуши, в деревенской местности, подальше от городской суеты и хорошенько отдохнуть. Ну а вторая и, пожалуй, самая главная – это всё же постараться разобраться со своими воспоминаниями, и установить, отчего ему так знакома эта милая девочка, а для этого он должен был непременно остаться и как следует приглядеться к ней.
Впрочем, помимо этих двух веских причин существовала ещё и третья. Немаловажную роль в задержке Жоржа сыграл тот дерзкий вызов, который накануне бросила ему Дарин. Разумеется, в самом требовании научить её владеть шпагой, не было ничего странного. Многие деревенские дети желали бы этого, будь у их отца знакомый мушкетёр столь высокого уровня. Однако сама форма этого запроса, то, как категорично Дарин его сделала и, то, как она отнеслась к ответу на него, та реакция негодования на отказ, тронули сердце бывалого воина и задели его самолюбие.
Так что Жорж, не видел иного выхода, как только остаться. И с этого судьбоносного утра потянулись первые приятные дни его пребывания на лоне природы. А надо отметить, что чем приятней день, тем быстрей он проходит, уж таковы законы мироздания. Эти же законы сработали и на сей раз. Жорж даже не успел понять, как пролетела целая неделя его пребывания в гостях у друга, настолько беззаботно и приятно он проводил время, наслаждаясь тишиной деревенского покоя. Однако время это им было потрачено не зря. За столь краткий срок он внимательно пригляделся и к Дарин, и к её поведению. Ничто не скрылось от проницательного взора опытного мушкетёра, ни ловкость движений, ни чёткость мышлений, ни пытливость ума. Всё подметил бывалый воин, ничего не упустил. И этих наблюдений ему хватило для того, чтобы основательно размыслив, сделать единственно правильный вывод.
– Пора начинать давать первые уроки!… – заключил он про себя, и тут же, найдя во дворе Дарин, пригласил её на серьёзный разговор, – Милый друг, ты хоть представляешь себе, что значит такое бой на шпагах!?… ведь это тебе не игра, это целая наука, это целая философия жизни, это образ существования!… Ты будешь вставать, и ложиться со шпагой,… она станет для тебя, и другом, и братом, и сестрой,… а порой, в трудную минуту, и ближе отца с матерью!… Готова ли ты к этому!?… – слегка строго спросил Жорж Дарин, всматриваясь в её по-детски голубые, но такие по-взрослому осмысленные глаза.
– Конечно, понимаю!… Да я ведь только этого и хочу!… быть и жить как ты, стать таким же мушкетёром и выполнять самые трудные поручения, какие только могут быть на свете!… Ну, так и когда же мы начнём?… мне уже не терпится, давай скорей, надоело слоняться без дела!… – также строго и вполне осознанно, в надежде на скорейшее начало занятий, уверенно заявила Дарин. И нет ничего удивительного, что этот разговор был больше похож на диалог двух равных партнеров, нежели чем на беседу девятилетней девочки и умудрённого опытом мушкетёра.
– Ну что же,… пожалуй, завтра с утра мы и начнем,… а сейчас беги, помоги матери,… я же пока поговорю с отцом,… шаг этот в твоей жизни решительный и нам с твоим батюшкой надо кое-что обсудить… – закончив, таким образом, разговор, подметил Жорж и сходу пошёл искать Жюля. Тот в это время был на конюшне и давал лошадям овса, поэтому искать его долго не пришлось, и новый разговор состоялся немедленно.
– Как ты думаешь, старина?… что будет, если я погощу у тебя ещё какое-то время и с завтрашнего дня займусь воспитанием твоей дочери!?… Ведь ты же сам знаешь, что я превосходно разбираюсь в тех науках, которые она так стремиться изучить,… все они, так или иначе, были связаны с моей службой в гвардии!… Притом я прекрасно владею несколькими иностранными языками и мог бы преподать их Дарин!… Ну а заодно удовлетворил бы её дерзкую просьбу, и научил её искусству владения шпагой,… ты же знаешь, как она этого хочет!… Да и, в конце-то концов, я знаком со многими людьми при дворе и со временем мог бы составить ей протекцию,… что для молодой девушки было бы нелишне! Ну, так что ты на это скажешь?… – помогая Жюлю кормить лошадей, спросил его Жорж.