Следователь Краснова

— Пить…..Пить-попросил алмаз.

Я налила в кружку воды и осторожно пошла к кровати, рядом с которой горела лампа. Потрогала Тимуру лоб. Горячий. Оказывается он тоже не всесильный. Лежит стонет. Как простой смертный. А на груди у него спит котенок.

— Тимур, Тимур-прошептала я и слегка подергала его за руку.

Алмаз открыл глаза и защурился от света.

— Попей немного. — протянув ему кружку, сказала я.

— Ну ты Наташа и сука-ответил алмаз и вновь прикрыл глаза. Пить не стал.

Я села на кровать, рядом с ним. Поставила кружку на тумбочку. Тихо взяла его за руку.

— Ты вынудил меня Алмазов. Думаешь я хотела? Думаешь хотела стрелять? Думаешь я всего этого хотела? Жизнь такую? Прятаться и трястись?! — заплакав ответила я. — Мне никто не дал выбора. Ты хоть понимаешь, что мне пригрозили матерью, которая и так от меня отреклась?!Но какой нужно быть скотиной, чтобы родную мать вот так вот бросить и знать, что она пострадает из-за нас с тобой?!Ни за что?!За то, что ее дочь бандита полюбила?!Скажи, ты бы как поступил, если бы это была твоя мать? — еще больше начинала плакать я. — Ты говорил, что все решишь, поможешь. Но в конечном итоге, ты ничего не сделал. Можешь не верить, но все, что я говорила на суде, было от и до вранье, которое меня заставили говорить.

— Брехня это все, чистой воды. Мать она защищала. Либо ты глупа, либо….Твоя мать умерла два года назад…Что ты на это скажешь? Или ты пеклась о какой-то другой матери?

От услышанного я даже плакать перестала. Я убрала от Алмаза свою руку. Я пыталась понять, зачем он все это мне сказал.

— Моя мать жива. Я бы знала если бы….Мне бы сказали. Алмазов, нужно быть последним уродом, чтобы выдумать такое. Ты ведь не такой?!Зачем ты это делаешь?!Мне нервничать нельзя. Зачем ты так сказал??Специально? В наказание?!Зачем?!

— Ты внатуре не знала, Наташ?!Я ж думал ты под дуру косишь. — словно с сожалением ответил Алмазов.

— Не знала. Мне не сообщили. — ответила я, осознав, что все сказанное Тимуром это правда.

Мне вдруг стало плохо. Словно горло кто-то сжал.

Я встала с кровати и качаясь отправилась к двери. Хотелось хоть немного свежего воздуха. Я накинула фуфайку и вышла во двор.

Перед глазами стояло лицо матери, искаженное злобой. В нашу последнюю встречу, после того, как я отказалась помогать брату, она сообщила мне, что у нее больше нет дочери. Она выгнала меня. Никакую помощь от меня она не принимала. На порог не пускала. Я вдруг вспомнила ее последние слова

«Вот умру от горя, из-за тебя, у ног моих холодных потом не стой. У меня больше нет дочери. Родные люди так не поступают. Он ведь твой брат. Две загубленные жизни будут на твоей совести, которой у тебя и нет. Уходи прочь. Будь ты проклята. Все мои слезы тебе вернутся»

Меня тогда спасло лишь то, что у нас с братом фамилии разные. А то поперли бы меня тогда со службы. Да это уже и не важно. Почему же мне не сообщили, она наверное так приказала. Она даже слышать не хотела, что брат не просто распространял наркотики, но и многих свел ими в могилу. Я узнавала. Четверо детей, совсем подростки, пятнадцать лет, умерли от передоза страшнейшей химии, которую он им продавал.

До какой степени можно возненавидеть собственного ребенка, чтобы даже после смерти, мне о похоронах не сообщили?!Как так можно?!Как можно жить с таким грузом и злостью до конца своих дней.

Когда я поняла, что меня развели как малолетку, мне стало еще хуже.

Генерал получается знал, что я давно не общаюсь с матерью. Воспользовался. А остальное я сделала сама. Предала и подставила Алмазова.

Что теперь будет?!Что дальше?! — облокотившись о скрипучую дверь, думала я. Как же тяжело осознавать, как я ошиблась. Как страшно понимать, что я выбрала мать, ее спокойствие, ее жизнь. А она…Она до последнего дня меня ненавидела.

Уже столько времени прошло, как ее нет. А я даже не знала.

Позади меня, в доме послышался стук и падение железных ведер. Это и вернуло меня в реальность. Я обернулась, вытерла слезы и сфокусировала взгляд.

— Чего встал??Шумишь еще-сказала я, увидев Тимура.

— Наташ, заходи в дом, нечего там мерзнуть. Ты беременная.

Тимур был прав. Я вошла в дом, закрыв за собой старую, тяжелую дверь. Не хватало еще заболеть.

Алмазов стоял на одной ноге и чуть не завалился. Было видно как ему плохо и как он слаб. Вот спрашивается зачем вообще вставал, как-будто звали его.

— Еще не хватало чтобы ты здесь растянулся-недовольно буркнула я. — Я тебя не подниму и даже пробовать не стану. Скачи обратно к кровати.

Я обошла Тимура, и сняв фуфайку пошла в комнату. Нервы были на пределе. Я не переставая шмыгала носом. Наверное впервые в жизни, мне было жаль ни кого-то, а именно себя. Надо же, оказывается так бывает. Ты в одночасье становишься не семьей и не дочерью. Но в чем я виновата?!В том что я не стала плодить беззаконие?!Не стала вытаскивать из тюряги преступника?!Да, он мой брат, но он получил по заслугам.

— Наташ, как ты вот так постоянно умудряешься делать?! — прискакав обратился ко мне Тимур. — Виновата со всех сторон ты, а делаешь виноватого из меня?!

— Алмазов…

Я сделала глубокий вдох и вытерла слезы.

— Пусть я во всем виновата, пусть. Во всем. Но что из этого? Дальше то что?!И не тебе говорить мне за мою вину и грехи. Ты обернись назад, и вспомни, скольких ты сам загубил?!Жизни не хватит чтобы тебе грехи свои замолить.

— Полегчало?

— Полегчает, когда ты исчезнешь из моей жизни. Навсегда.

— Нужно было в голову стрелять, а не по ногам…Ты носишь моего ребенка, не забывай об этом. И я не позволю, чтобы он рос без меня.

— Не позволит он…А кто тебя спрашивал?!А если я этого не хочу, не хочу, чтобы мой ребенок знал, кто его отец?!

— О своих желаниях, думай молча. Они больше меня не волнуют.

— И все же в одном ты прав. Нужно было стрелять не по ногам….

Ночью я никак не могла уснуть. В доме стояла темнота и давящая тишина. Я чувствовала, что и алмазов не спит, но такое ощущение, что и не дышит. Я напрягалась. Я спала на соседней кровати, но словно в другой комнате.

— Алмазов, ты спишь?

— Нет-тихо, но не сразу ответил мужской голос. Словно он глубоко задумался.

— О чем думаешь? — вновь задала я вопрос.

— Думаю, что нам нужно уезжать из этой дыры. Ты в положении, тебе нужен комфорт и цивилизация. Как минимум человеческий туалет. Да и вообще….Тебя должны наблюдать лучшие врачи, мало ли что.

— Я вполне хорошо здесь живу. Это только по началу кажется, что все не так, как ты привык. Потом втягиваешься. Человек привыкает ко всему. Я не жалуюсь.

— К такому ты привыкать не должна. Я знаю, ты упертая, но ситуация сейчас немного иная, чтобы показывать мне свой характер и принципиальность. Я знаю ты скажешь, что тебе ничего от меня не нужно, знаю какая ты гордая, но засунь куда-нибудь уже свою гордость, ладно?!Не надо.

В комнате вновь повисла тишина, которую нарушало лишь мурлыканье котенка, который ползал по мне. Тимур перевернулся и тихо выругался, скорее всего из-за боли в ноге.

— Сильно болит? — поинтересовалась я, начиная чувствовать, как моя совесть меня начинает мучить.

— Нормально всё. — коротко ответил Алмазов.

— Давай я сделаю укол обезболивающего? Станет легче и ты сможешь поспать.

— Такого обезболивающего которое мне нужно, еще не придумали. Не нога у меня болит Наташа, совсем не нога. Я ощущаю боль совершенно в другом месте, где-то в груди. Она не проходит, каждую минуту напоминает, о том, что….

Я понимала, о какой боли говорит Тимур, хоть он и не закончил и не договорил, то что хотел. Наверное о душевной. С того дня, когда я предала его, я каждый день жила с такой же ноющей, не дающей покоя болью. Она ни покидала меня даже на минуту, а теперь, эта боль лишь стала сильнее. После того, как он рассказал, о смерти моей матери, о всей ситуации в целом, когда я поняла, в какую игру со мной сыграли, я чувствую себя уничтоженной. Я подвела и предала человека, который мне верил. Теперь моя совесть меня в покое не оставит уже никогда. Как ни крути, а виновата во всем лишь я. Я плохая дочь и плохой человек. Но ничего уже изменить нельзя. Мне с этим жить.