Буревестник

Покрепче зажав в руках свёрток с чистой одеждой и берёзовый веник, Валера погасил весь свет в избе и нырнул в темноту леса.

1.3

Только-только рассвело, но солнце спряталось за слоем серого небесного металла, который, как купол, накрывал мир. Вкупе с холодным ветром всё это называлось одним словом — осень. Может, лето, взяв приставку «бабье», ещё заглянет на недельку, но дальше тепло вместе с птицами будет улетать в южное полушарие планеты.

Валера сел на пороге избы и крепко задумался: «Итак, сейчас есть две большие цели: завершить все дела и запланировать новые».

Половину первой цели удалось достичь, всего лишь сообщив о своём отъезде тёте Нюре. Уже к обеду это будут знать во всех окрестных деревнях.

Вообще местные делились на тех, кто никогда не ждал Валеру, понимая, что он, как его отец в своё время, совершенно непредсказуем и появляется когда ему угодно, и на тех, кто ждал его постоянно, передавал «заявки» через третьи руки и уста или даже поджидал на пороге его дома. Всё разом оборвалось нынешним летом после лесного пожара: дом Валеры был сожжён, а сам он пропал. Народ роптал всего несколько дней, пока не объявилась тётя Нюра, которая заявила, что видела лесника своими глазами в компании молодых людей и что Валера заявил, что возвращаться в лес пока не собирается. Обвинив каждого встречного в том, что своим чересчур настойчивым поведением они спугнули Валеру так, что тот умчал в город, тётя Нюра пристыдила всех, кто когда-либо обращался к нему за помощью.

Валера, вернувшись после городских злоключений, столкнулся с тем, что желающих его использовать стало меньше. Что ж, из этого мужчина извлёк пользу, тратя часть времени и сил на восстановление дома. А если учесть, что сезон посадок и уборок подходит к концу, можно не беспокоиться, что в ближайшие дни в дверь его избы постучат.

Но помимо помощи деревенским есть и более-менее основная обязанность — лесничество. Придя в администрацию одной из деревень, с которой ранее изредка пересекался, Валера был неприятно удивлён оказанным вниманием: к нему вышли с распростёртыми объятьями, поинтересовались чем только можно, выделили какие-то средства и даже волонтёров на восстановление леса. На резонный вопрос: «Что тут происходит?» — кое-как был получен ответ, что давеча к ним нагрянули из «природоохранной организации», которая курирует специально обученных для ухаживания за природой людей, и что Валера, как его отец, входит в их число. «Эннея, — сразу догадался Валера. — Стоило ждать их появления… Но теперь они со мной надолго».

«Организация», по словам деревенского начальства, настояла на том, чтобы Валере с одной стороны дали полный карт-бланш на любую деятельность в рамках законов Российской Федерации и границах леса, а с другой — помогали по первому его зову. Этим правом мужчина пока не воспользовался и вряд ли станет.

Вот и пришло время: Валера, приведя себя в максимально социально-приемлемый вид, несколько часов провёл в администрации деревни, сначала ожидая приёма, а затем в обсуждении того, что вот-вот отбудет на некоторый срок и некоторые обязанности исполнять не сможет.

— Это связано с вашей… организацией? — прозвучало полушёпотом.

— В какой-то степени, — ответил Валера, понимая, что невольно упредил все остальные вопросы.

Днём, раздражённый и вымотанный от общения с людьми, которые одновременно боятся и слегка презирают его, Валера вернулся домой. Разум требовал отдыха, а тело, наоборот, истово желало деятельности, поэтому следующие часы Валера посвятил приведению избы в статус жилой постройки: устранение щелей, латание крыши и прочая.

Дела кончились только к позднему вечеру. Вымотанный от работы, но довольный, Валера, как в начале дня, присел на пороге избы.

«А теперь, собственно, второй вопрос: зачем мне ехать в город?»

Доводы «за»: обучить сущностям Дарью и Глеба; посмотреть на город без погонь и пряток; набраться впечатлений настолько, чтобы глупых желаний, приведших к помощи Алине и последующим событиям, не возникало ещё много лет; набрать новых интересных сущностей, которые могут попасться только там. Пожалуй, всё.

Доводы «против»: обучение одновременно двоих может сказаться на качестве и собственных силах; шум, гам, толпы народа; можно неведомым образом пересечься с Алиной. К последнему Валера не готов больше всего — до сих пор сложно держать разум холодным и не переключаться на эмоции, вспоминая её.

Примерно ничья, чаши весов так и продолжают балансировать. Хоть монетку бросай.

…Однажды бабушка, которой подросток Валера помогал по хозяйству, обучила его простейшему гаданию на обычных игральных картах. Придя домой, Валера периодически упражнялся в этом нехитром деле. Отец заметил и скрестил руки на груди:

— Ты обращаешься к случаю? Что ж, ты имеешь на это право. Только знай: разум может не почувствовать, но всегда будет за тебя; сердце может не увидеть, но тоже всегда примет твою сторону. А случаю на тебя плевать, и ответы, верные и нет, он будет давать лишь для того, чтобы ты от него отстал.

После этого карты перекочевали сначала в самый дальний книжный угол, а затем и вовсе исчезли, что Валера даже не отразил.

Итак, разум и сердце говорят ясно: ехать в первую очередь надо к молодёжи. Если, конечно, Дарья и Глеб на самом деле хотят обучаться.

«Что ж, решено, — мысленно заключил Валера. — Но когда? Завтра?»

Мужчина посмотрел на небо, которое низко нависало над головой, и задумался. После заката может и дождь пойти… Тогда самое время для испытания избы.

Валера вытащил из погреба спальный мешок. Эту ночь он впервые за долгое время проведёт в помещении, и, если не проснётся от завывающего ветра, нашедшего щель, или капель воды, проникнувших через крышу, то можно наконец задуматься о том, чтобы соорудить себе кровать. Но только после успешного завершения всех дел в городе.

Валера проснулся от пения птиц. Приглушённый стенами щебет раздавался отовсюду, распространяя по лесу идиллию. И что, от этого надо непременно убежать по доброй воле? Бросить всё ради… чего?

Но мужчина подавил последние ростки сомнения и начал собираться в дорогу: вновь минимум сменной одежды, походная униформа, хозяйственное мыло, набор лезвий, заточенный нож и кошелёк. Сумка сильно распухла и кое-как закрылась.

Световой день шёл на убыль, но слишком рано Валера не хотел приезжать, поэтому устроил внеплановый обход леса.

Земля местами была всё так же обожжена, остовы сгоревших деревьев мрачно стояли, как кресты на кладбище. Проходя мимо истока ручья, Валера заметил еле слышный звук. Слегка раскопал небольшой каменный завал: из глубин земли тоненькой струйкой бил ключ. Значит, ручей ещё раз добежит до озера и дальше, как было до этого! Валера непроизвольно провёл над водой руками — ни следа сущности смерти. Можно вздохнуть с облегчением. Вообще же, после катастрофичного по своей сути вторжения Культа и его отдела зачистки (или после того, как освободили бункер), смерть как будто навсегда ушла из леса. Правда, вместе с живностью, но природе не привыкать зализывать раны, нужно только время.

Было прохладно. Вкупе с лёгким моросящим дождём, это, наверное, стало основной причиной, по которой Валера не встретил людей в течение всего променада. Местные сделали свои выводы уже давно, поверив в знаки радиационной опасности. По легенде, которую придумали в Эннее, Валера говорил всем, что в землянке был склад радиоактивных отходов. После урагана, а затем и большого лесного пожара, нарушилась герметичность помещения, из-за чего радиационный фон незначительно повысился. «Ничего серьёзного, — уверял Валера, — специалисты всё решили, земля, вода и животные в безопасности!» Но зерно сомнения было уже посеяно и быстро дало всходы: лес обходили стороной. Может, и по этой причине с Валерой стали меньше общаться, он не уточнял. И не смотрел, выбрасывал ли кто-то вещи и инструменты, которых он касался.