Страница 10 из 53
Далее было решено высадить шведские войска на островах, однако там Флеминг наткнулся на весь датский флот (64 корабля), и в результате боя в Кильской бухте эскадры отошли на исходные позиции.
Внезапно в тыл Торстенссону ударили австрийские войска Маттиаса Галаса, и ситуация стала патовой. Шведский флот был атакован в Кильской бухте повторно и с потерями, но сумел вырваться к берегам Швеции. Датчан постигла еще одна неудача. В начале августа 1644 года на Балтику направилась эскадра из 24 нанятых в Голландии кораблей, чтобы помочь Швеции. Голландские корабли под командованием адмирала Маартена Тейссена без помех прошли через Зунд и далее проследовали к Стокгольму.
Прорыв голландского флота через Зунды, 1645 г.
13 октября 1644 года у острова Фемарн датчане под командованием Протаса Мунда эскадрой из 17 кораблей атаковали шведско-голландскую эскадру Врангеля (42 корабля). Естественно, что такое неравенство в силах могло привести только к одному результату — разгрому датчан. Только три корабля последних смогли уйти, остальные были захвачены или сожжены. Сражение у острова Фемарн стало крупной шведской победой, но следует уточнить — эта победа была не заслугой шведов, а обусловлена ошибкой самих датчан.
В 1645 году Голландия, поддерживая Швецию, официально не объявляла Дании войны, но в июне неожиданно для Дании ввела в пролив свой флот из 37 кораблей под командованием адмирала Корнелиуса Витте де Витта. Король Кристиан IV, оказавшись под двойным ударом со стороны Швеции и Голландии, не мог противодействовать. Голландцы начали блокаду Зунда, а шведы высадили десант на Бронхольм. Далее флоты союзников объединились и подошли к Копенгагену. В такой ситуации Кристиан IV признал войну проигранной. По итогам подписанного в Брёмсебро 13 августа 1645 года трактата Швеции возвращался остров Готланд, и Дания передавала ей помимо прочих еще и остров Эзель. Кроме того, шведские торговые суда освобождались от пошлин в Зунде, а военные корабли (до пяти единиц) могли свободно проходить через этот пролив, не спрашивая позволения датских властей. Швеция стала региональным гегемоном на Балтике.
По итогам Тридцатилетней войны Швеция получила Западную Померанию, острова Рюген и Узедом, епископства Бременское и Ферденское (Верденское), а также Висмар в Мекленбурге. Таким образом, цели, обозначенные еще Эриком XIV, к 1648 году были фактически выполнены — Швеция обосновалась в устьях почти всех крупных рек на Балтике (исключая, может быть, Вислу) и получила региональное могущество.
А что же с людскими резервами? Шведская Померания обладала на 1648 год населением примерно в 50 тысяч человек, Бремен и Верден — 100 тысяч человек. Теперь демографическая картина Шведской империи выглядела так: Швеция — 1,225 миллиона человек, Финляндия — 450 тысяч человек, Шведская Ливония — около 250 тысяч человек, Померания и Бремен с Верденом — 150 тысяч человек. Всего — 2,075 миллиона человек. Таким образом, положение если и улучшилось, то не сильно, по сравнению с соседями. А вот ресурсы империи возросли. Лифляндия дала Швеции хлеб, дерево, пеньку, лен; Померания и герцогства на Эльбе — возможность сбывать шведские товары в Германии и контролировать вывоз немецких товаров. Грубо говоря, Швеция во многом заняла положение Ганзы.
После Тридцатилетней войны у шведов осталась отлаженная военная машина, и в 1654 году избранный на престол Швеции Карл X Густав решил, используя ее, добить своих конкурентов на Балтике. В 1655-м он начал войну с Польшей, пользуясь тем, что там шло восстание Хмельницкого.
Кроме того, война выглядела выходом с точки зрения финансов, так как армии платить было нечем, Франция субсидии прекратила. Всего за месяц шведы захватили Великую Польшу и Познань, а 4 сентября Карл X вошел в Варшаву. 13 октября пал Краков. Казалось, Польша обречена, однако с молниеносной быстротой возник русско-польский союз, и в июле 1656 года русские сожгли Ниеншанц, осадили Дерпт и обложили Нотебург (Орешек). В августе русские начали осаду Риги.
Но проблема была все та же, что в Ливонскую войну при осаде Ревеля: не имея флота, русские не могли организовать и морскую блокаду, что позволяло шведам своевременно подкидывать в Ригу подкрепления, провиант и боеприпасы. По идее, блокировать шведский флот должна была Дания, с которой у Москвы был союз, однако на морском театре военных действий события развивались не менее драматично.
С началом войны шведский флот из 40 кораблей под командованием Врангеля блокировал Данциг и Пуцк. Вопреки ожиданиям шведов, Данциг не сдался, более того, его купцы выделили огромную сумму в пять миллионов злотых на оборону города. На следующий год в Балтику вошли голландцы (42 корабля под командованием Якоба ванн Опдама). Войны они Швеции не объявляли, но их торговля через Данциг терпела большие убытки. Шведам оставалось либо отойти к себе в порты, либо вступить в прямой бой с голландской эскадрой. Врангель выбрал первое. Датчане же, хотя и вели переговоры с Москвой, объявили войну Швеции только в 1657 году. Ситуация выглядела обнадеживающей, так как главные силы шведов под предводительством Карла Х завязли в действиях на территории Польши, а датский флот, имеющий в своем составе 47 кораблей, не уступал по силе шведскому.
Шведский флот весь XVII век был организован совершенно по иным принципам, нежели датский или английский. Дело в том, что деньги, выделяемые на флот, — величина конечная, и постоянно приходится решать, на что их тратить — на заработную плату команд, на снабжение экипажей, на строительство кораблей и т. д. Так вот, шведы решили максимальные усилия вложить в систему консервации и сохранения уже построенных кораблей. Именно поэтому в шведском флоте — без шуток! — есть суда, прослужившие по 50−60–70 лет. И это не дутые (как, к примеру, у англичан, у которых после тимберовки в оригинальном корабле оставались первозданными только столик и стул в каюте капитана), а реальные сроки.
Корабли, назначенные на консервацию, разоружались и разгружались, с них снимались мачты, рангоут и такелаж, далее их затаскивали с помощью систем подъема и блоков в крытые ангары (позже их сменили сухие крытые доки), где днища корабля очищали, а корпус красили специальным составом из свинцовой краски и белил, предохраняющим дерево. Чуть позже в крытых доках были созданы системы принудительной вентиляции и даже поддерживалась оптимальная температура.
Для сравнения: в английском флоте корабли разоружали, снимали стеньги (не мачты полностью!) и оставляли на консервацию в реках у верфей. В русском флоте корабли зимовали во льду. Шведская же стоянка законсервированных кораблей представляла своего рода аэродром или гаражный бокс с крытыми ангарами.
Минусом этой системы была долгая расконсервация кораблей в случае необходимости. Во-первых, требовался осмотр корпуса. Далее корпус надо было спустить в воду, оттранспортировать к верфи, где поставить мачты (снятые до основания), загрузить пушки и припасы. И только после этого корабль комплектовался командой.
Понятно, что это была очень затратная система хранения и комплектования, причем с течением времени она становилась все дороже (корабли становились сложнее и банально росли в размерах). Поскольку тратиться на флот еще больше не хотелось, решили экономить на… экипажах. В статье Ульрики Зюдерлинд «Skrovmal: kosthallning och matlagning i den svenska flottan fran 1500-tal till 1700-tal» («Прокол: снабжение и питание в шведском флоте, 1500–1700 гг.») четко отмечается, что если в XVI веке основой рациона шведского моряка были мясо и рыба, то в XVIII — уже хлеб и крупы.
Карл X совершил марш-бросок из Штеттина к Ютландии и осадил крепость Фредериксроде. Датчане, опасаясь десантов на острова, устроили блокаду побережья Шлезвига и шведского Гетеборга. В результате стычки у Фальстербо шведские корабли с десантом были отброшены назад и вернулись в свои порты. Оказалось, что шведский флот без помощи голландцев просто недееспособен против датчан. Однако Карл X не пал духом, он решил что «лучшая военно-морская стратегия — это полк своих солдат в порту противника», и зимой, когда очень сильные морозы сковали льдом узкие датские проливы, шведские войска перешли по льду Малый Бельт и быстро овладели почти всем Фюном.