Нестандартный ход

И как так вышло, что за столько месяцев они с неожиданной соседкой пересеклись впервые?..

Впрочем, разве Элизу касается чужая частная жизнь? Как бы ни хотелось помочь, это не её война. Да и незнакомка — взрослый сознательный человек, и уже сделала свой выбор.

Жаль.

— Что-то случилось? — Рома встретил её у самого входа, галантно подставляя локоть и с беспокойством глядя в лицо. — Ты как-то непохожа на себя.

— Я и не могу быть похожа на себя, когда вынуждена одеваться в баснословно дорогое тряпье, — девушка опустила голову вниз и прошлась по своему наряду, остановившись на кончиках туфель.

Снова и снова болезненным комом в горле встает тема финансовой пропасти между ними. Разумовский дипломатично помалкивает в таких случаях, позволяя ей вдоволь разговориться, выплескивая раздражение. Но не отступает — Элиза неизменно обзаводится модными брендовыми платьями, стиснув зубы и признавая, что хотя бы так может соответствовать мужу. И не подводить лишними сплетнями о своем вкусе, как раньше.

Ситуацию усугубляет очередное фиаско в попытках найти работу по специальности. Она битый месяц отсылает свое резюме в наиболее приемлемые и подходящие организации, но всё тщетно. Несколько раз ей перезванивали заинтересованные работодатели. Но заинтересованы они были далеко не её профессиональными качествами и послужным списком.

Всё как всегда. Замкнутый круг.

— Извини, — выдохнула устало, принимая его руку, — я не в настроении. Как прошел твой день?

— Не так плохо, как у тебя, думаю, — Рома улыбнулся одними уголками твердых губ и неспешно повел её к остальным гостям.

Элиза вошла в роль идеальной жены. Почти. Как всегда, была вежлива, учтива и малословна. Она здесь всего лишь «+1», приложение к Разумовскому, статус которого обязана поддерживать. Но слишком часто в глазах девушки мелькало презрение. Прямой бесхитростный взгляд отталкивал многих дам, привыкших к более лицемерному формату общения. И её закономерно не любили в этих кругах по веским причинам: непростительно молода и красива, попала из грязи в князи через мезальянс, да ещё и смеет быть избирательной и высокомерной.

Велика беда. Как-нибудь переживёт.

У богатых свои причуды. И из раза в раз Элиза наблюдает за тем, как в никуда сливаются неприличные суммы денег. Которые, опять же, можно было бы направить на благие вещи — помощь нуждающимся, например. Вот и сейчас, переходя от одной инсталляции к другой и любуясь абсолютно непримечательными бесполезными штуковинами современного искусства, названия которым и дать не могла, она мысленно вздыхала с сожалением.

Бокал в руках холодил и без того прохладные пальцы, порождая неприятные ощущения. Может, сказывалась и встреча с беременной девушкой, связанной с Кареном. Сознание всё время возвращалось к ней, генерируя множество вопросов. И в целом Элизе именно сегодня было крайне некомфортно находиться среди чужаков.

А, может, это была интуиция…

— О, какие люди, — с мнимым воодушевлением произнес голос рядом, — монашка Элиза, ты ли это?

Стремительно оборачиваясь, она успела подумать о весьма банальной вещи — что надеялась никогда больше не услышать и не увидеть обладательницу соблазнительного тембра.

Но та всё же стояла перед ней во всей красе — ослепительна до неприличия.

— Неужели, красота моя неземная, ты в конечном итоге прислушалась ко мне? — кончики её ухоженных пальцев насмешливо порхнули по оголенным плечам Элизы, вычерчивая невидимую линию, но девушка брезгливо скинула с себя чужую руку и отстранилась на шаг под издевательское хихиканье. — И использовала внешность по прямому назначению?

К ним подошел солидный, но весьма немолодой мужчина с двумя бокалами, один из которых моментально перекочевал к собеседнице.

— Крис, детка, это твоя подруга? — проскользнула заинтересованность в вопросе, сопровождаемом жадным взглядом по всему телу Элизы.

Её передернуло от фривольного «детка». Она подняла глаза на Кристину и предостерегающе сощурилась.

— Коллега…бывшая, — певуче протянула та в ответ.

— Вы тоже юрист? Добрый вечер.

Элиза была готова расцеловать подоспевшего Рому при всей массе гостей. Стоило только почувствовать его за своей спиной, и её тут же отпустило напряжение, уступившее место полнейшему умиротворению. Защищенности. Надежности. Тотальному доверию. В противном случае не смогла бы сдержаться и обязательно нагрубила бы странной парочке напротив.

— Юрист? — кокетливое хмыканье. — Не для такой скукоты мама ягодку растила. Я — модель. Элиза, радость моя, познакомь нас?

Ей совсем не понравилось, как «бывшая коллега» прошлась по Разумовскому, сверкая своими вмиг вспыхнувшими голубыми глазами. Она умела производить неизгладимое впечатление на мужчин — ведь как иначе, если воплощала собой оживший образ Мерлин Монро: платиновая блондинка с четвертым размером груди, неизменно красными пухлыми губами и неотразимой улыбкой.

Рома, успевший изучить реакции жены и прекрасно понимающий, что сейчас может последовать нечто оскорбительное, сам представился, слегка качнувшись вперед и мимолетно коснувшись локтя Элизы в стремлении успокоить:

— Роман Разумовский, муж.

Престарелый донжуан моментально сник, прикинув, что ему тут ловить нечего, но Кристина пыл не убавила. И пришлось слушать пару минут, как троица обменивается любезностями.

Пока не вспомнили о её существовании.

— Готова спорить на что угодно, он первый, перед кем ты разделась, — кинула «модель» иронично, делая неспешный глоток в ожидании последствий своей провокации.

— Ошибаешься, — сухо парировала девушка, откладывая осточертевший ей бокал. — Он сам меня раздевал. Но тебе вряд ли знаком такой сценарий. В общем, не скажу, что рада была повидаться. Приятного вечера.

Найти подходящую нишу, в которой можно скрыться от присутствующих, пока тебя нагло не прогонят, удалось довольно быстро. Элиза подалась в тень крупного экспоната в самом углу зала, облокотившись спиной о прохладную стену. Сердце больно колотило по ребрам, отдавая пульсацией в горло. Эта сука очень умело надавила на больные точки, словно ведьма, вызвавшая заклинанием злых духов.

Она и понятия не имела, сколько так простояла. А вывел её из транса короткий шорох, за которым прозвучал наполненный густой иронией голос:

— Кто бы мне сказал, что в таком возрасте я ещё буду играть в прятки. Как там было…м-м…стуки-стуки? Я тебя нашел.

Улыбка коснулась губ и постепенно перешла в тихий смех, пока Рома пристраивался рядом.

— Потерпишь еще немного? Я обещаю, что мы скоро поедем домой.

Девушка благодарно сжала сильные мужские пальцы, ощущая, как в груди разливается тепло от его присутствия. От понимания, которым он одаривает, не требуя ничего взамен. Не тыкая в ошибки, как слепого котенка.

А ведь Элиза прекрасно осознавала, что надо работать над собой и быть невозмутимой. В этой среде — так точно. И у нее получалось. Но не всегда.

Разумовский сдержал слово, и уже через полчаса они садились в комфортное затемненное такси. Стоило мужу устроиться рядом и закрыть дверь, девушка тут же потянулась к узлу галстука и ослабила его, принявшись расстегивать верхние пуговицы рубашки. После чего привычно облегченно вздохнула.

— Роман Аристархович, как тебе удается постоянно спасать меня? Если бы ты не подошел, боюсь, мы с Кристиной не разошлись бы так мирно. Это что-то типа настройки по умолчанию — радар на надвигающийся п*здец?

— На возгорающуюся жену, — хмыкнул насмешливо, хотя глаза его оставались слишком серьезными. — Так ты бывшая модель? Чего еще я о тебе не знаю?

— По-моему, обо мне ты знаешь непозволительно много — намного больше, чем знаю о тебе я.

Элиза высвободила ноги из туфель и подняла их на сидение. А потом медленно опустила голову прямо Роме на колени, подперев щеку ладонью и уставившись на спинку переднего пассажирского кресла. Секунда — и его пальцы нырнули ей в волосы, начав перебирать пряди.

И внезапно захотелось… Захотелось расплакаться. Даже не так — разреветься. Выть белугой. Отчаянно, как умеют именно дети.