Тайна черных вдов

Подхватив свои вещи, чашку с кипятком и блюдце с недоеденным пирожным, Марта решительным шагом направилась к столику бизнесмена.

– Боже мой, она идет к нему! – отчаянно взвыл официант, до сего момента обладавший поистине нечеловеческой выдержкой.

От его крика даже глухая бабушка Нюра, местная уборщица, мирно дремавшая в своем уголке на пустом ведре в обнимку со шваброй, вздрогнула и проснулась.

– Я здесь уже стояла! – гаркнула она спросонья, с ничего не понимающим видом озираясь по сторонам.

Марта остановилась у столика Гудкова и смущенно кашлянула, желая привлечь его внимание. Но тот никак на это не отреагировал.

– У вас свободно? Можно присесть? – вежливо осведомилась Марта.

Гудков словно нехотя поднял голову. В его глазах читалось раздражение. Ему явно не понравилось, что его прервали во время важного занятия. До появления Марты Гудков тщетно пытался разгрызть худосочную, не иначе как замученную в застенках инквизиции, старую, желтую воблу.

Больше на его изможденном лице не отразилось никаких эмоций. Даже образ прекрасной девы не поразил его. Казалось, окажись на месте Марты сейчас кикимора болотная, Гудков повел бы себя точно так же. Он безразлично кивнул, показывая, что стол – не казенный, можно и присесть.

– Нет, вы только посмотрите, она садится к нему за столик! – пуще прежнего взвыл несчастный официант, отчего на его крик прибежал насмерть перепуганный администратор Сарделька.

– Ты чего орешь, как будто тебе обрезание делают? – гневно спросил он.

Официант картинно закатил глаза и театрально приложил руку ко лбу.

– Она выбрала его! – трагическим тоном произнес он. – О, горе мне, горе!

– Ну вот, мало было у нас идиотов, так и этот не выдержал! – зло сплюнул на пол Сарделька. Он резко развернулся и тяжело затопал в свой закуток. Там его дожидался включенный телевизор – как раз передавали трансляцию международного хоккейного матча.

– Точно, уволюсь, – недовольно бурчал он себе под нос.

По дороге его обогнал безумный официант, вихрем пронесшийся мимо.

– Ты куда? – окликнул его Сарделька.

– В туалет, вешаться! – безнадежно донеслось в ответ.

– А-а, – понимающе протянул Сарделька и крикнул ему вдогонку. – Только на бачок ногами не становись, испортишь! Идиот… Лучше в окно выбросись!

– Так ведь первый этаж!

– А ты подпрыгни!

Марта тем временем опустилась на стул и с сомнением оглядела стол перед собой, который был завален ошметками от разделанной вяленой рыбы, залит пивом и заставлен пустыми пивными бокалами. Незатейливый натюрморт дополняли пластиковый одноразовый стаканчик и початая «четвертинка» водки.

– Будешь? – Гудков схватил бутылку и наклонил ее над своим стаканчиком.

– Нет, что вы, я не пью водку, – махнула рукой Марта, едва не расплескав свой кипяток.

– А это будешь?

Марта с немым ужасом в глазах уставилась на рыбий пузырь, который, дружелюбно подмигивая, гостеприимно протягивал ей Гудков.

– Нет, спасибо… Сомневаюсь, что мне это понравится, – с трудом выдавила она из себя.

– А если так? – игриво улыбнулся Гудков.

Мужик достал из кармана пиджака зажигалку и ловко подпалил пузырь. По залу тут же поползло невыносимое зловоние. От огромного пузыря, лопнувшего на огне с громким «пуфффф!», в считанные секунды осталась одна только обгоревшая корочка. Она-то и источала резкий и неприятный запах.

– Держи! – вновь дружелюбно подмигнул Гудков и протянул ей обугленный пузырь.

Марту едва не стошнило. Она сухо поблагодарила Гудкова и отказалась от предложенного ей деликатеса. Гудков недоуменно пожал плечами и отправил свежеприготовленный огарок в свой рот.

Подумав, Марта придвинула к себе соседний столик и поставила на него свои чашку и блюдце, чтобы не ставить их на столик Гудкова.

– Что-то лицо мне твое знакомо, – невыразительно обронил Гудков.

Марта заворожено следила за тем, как он с грохотом колошматит несчастную рыбешку о край стола.

– Это же я, Марта Квасова! Неужели вы меня не помните?

Гудков на мгновение поднял голову и перестал колошматить воблой об стол. Несчастная рыба, казалось, даже улыбнулась от такого неслыханного счастья. На лице Гудкова отразилась мучительная работа мысли. Он наморщил лоб, нахмурил брови и глубокомысленно свел глаза на переносице. Потом запустил пятерню в спутанную, давно нестриженную шевелюру. В довершение всего задумчиво потер свой квадратный подбородок, которого никак не меньше недели не касалось лезвие бритвы. Его взгляд косо и безразлично рассекал стайку необычно рано проснувшихся мух, с тихим гулом круживших над его головой.

«Тоже мне, Спиноза!», – стремительно пронеслось в голове у Марты.

Марта смотрела на него с сочувствием. Она не узнавала в сидевшем напротив нее человеке преуспевающего бизнесмена, с которым познакомилась всего каких-то пару месяцев назад. Неудивительно, что официант принял Гудкова за алкаша. Бизнесмен сам на себя был не похож. На нем была засаленная, давно не стиранная и помятая, хоть и дорогая, одежда. Недельная щетина с вкраплениями седины покрывала его впалые щеки. Взгляд отражал минимум работы мозга, а лоб прорезали глубокие морщины, состарившие его сразу лет на пятнадцать.

Взгляд Марты невольно упал на руки Гудкова, державшие воблу, и задержался на них. Руки у него мелко дрожали. Заметив это, Гудков отложил рыбу в сторону, утер губы тыльной стороной ладони и невесело усмехнулся.

– Что, не нравлюсь? Да уж не Ален Делон. Даже не этот, как его… Гарри Поттер. Ты точно пить не будешь? – снова попытался он налить Марте водку, но девушка опять решительно отказалась. – А я выпью…

Гудков до половины наполнил стаканчик водкой. Поднял тост за прекрасных дам и одним махом проглотил спиртное. Поморщился и занюхал водку воблой. Только после этого с гораздо более приветливым и жизнерадостным выражением лица он вернулся к Марте.

– Так как, говоришь, тебя зовут?

– Марта Квасова, – с готовностью отозвалась девушка. – Вы меня не помните? Я работаю рекламным агентом в газете «Орловские зори». Вы еще рекламу у нас давали. У вас фирма «Алые паруса».

Лицо Гудкова омрачилось облачком печали.

– Да, паруса, алые, – задумчиво и как-то грустно повторил он за девушкой.

– Анатолий Борисович, да что это с вами? – не выдержала Марта. – Я никогда вас таким не видела. У вас что, неприятности на работе, в бизнесе? Или дома?

Гудков поднял на нее измученный взгляд и невесело усмехнулся.

– Неприятности? – тихо переспросил он и неожиданно резко взмахнул рукой над своей головой. Он поймал одну из надоедливых мух и приложил сжатый с нею кулак к своему уху. – Смотря, что ты имеешь в виду под словом «неприятности». Вот у нее, – он потряс в воздухе кулаком, в котором жужжала несчастная муха, – у нее неприятности. Такие большие, что она, наверное, уже обкакалась. А у меня? У меня все хорошо, никаких неприятностей. Просто меня бросила жена. Теща стырила у меня деньги. Партнеры наезжают. На хвост села налоговая инспекция. На допрос вызывает следователь. Кредиторы оборвали все телефоны. Я все сказал? Все… Нет, не все. Еще у меня кошка пропала. Представляешь, меня даже кошка меня кинула. А у тебя как дела, тоже все хорошо? Не волнуйся, я справлюсь! Я сильный человек!

– Зачем же вы, в таком случае, пьете? Топят горе в вине только слабые люди, —укоризненно заметила Марта.

– А я не из-за этого пью, – встрепенулся вдруг Гудков. – Я отмечаю.

– Что, праздник какой-то?

– Поминки, – просто и безразлично ответил Гудков.

– У вас кто-то умер? – догадалась Марта. – Примите мои соболезнования.

– Да, нет, еще никто не умер.

– Так по кому же вы тогда справляете поминки? – удивилась Марта.

– По себе, – с шумом выдохнул из себя Гудков.

– Как это по себе, не понимаю?

– Милая, тебе сколько лет?

– Вообще-то, женщинам не принято задавать такие вопросы. Но вам я отвечу: мне двадцать пять, почти.

– Вот видишь, – губы Гудкова снова тронула горькая усмешка. – Поживи сначала с мое, тогда и узнаешь.