Страница 5 из 6
Я уже откровенно подтанцовываю на стуле, когда возвращается одноклассница. Хитро смотрит на меня и выпивает свой коктейль практически залпом. Хочу выговорить ей за то, что ушла на долго, но лишь недовольно поджимаю губы. Успела за неё попереживать изрядно, а она улыбается как ни в чём ни бывало. Коза.
– Ого как ты можешь?! – кричу ей.
Она показывает пальцем вверх и не садясь рядом тянет за руку танцевать. Хватаю в руки сумочку, она очень маленькая вполне удобно держать в руке. Специально выбрала такой вариант. Перспектива оказаться без денег и прочего не была приоритетной в этот вечер.
– Эй, ты чего?! Оставь тут! Кому она нужна?
– Не-е-е, там ключи от дома и деньги, телефон.
– Тут же камеры, – смеётся, – оставь рядом с коктейлем, никому не нужна она.
Хмурюсь, доверия нет. У самой маши телефон в джинсах и у неё ещё есть карманы, на мне только платье, запихать всё в бельё только остаётся, чтобы перестраховаться. Решаюсь на отчаянный шаг. Будучи интровертом, я старалась лишний раз к людям не лезть, что тут придало сил, чёрт его знает.
Разворачиваюсь и подзываю одного из парней что работают на кассе за стойкой.
– Можно у вас оставить сумочку? Просто боюсь, что потеряется, я тогда домой не попаду.
Парень в чьё ухо я кричала очень внимательно посмотрел в глаза, слегка прищурился и как-то очень медленно кивнул, не прерывая зрительного контакта.
Радостно улыбаюсь и протягиваю ему сумочку, крича ещё раз спасибо и складываю руки домиком. Сухо кивает повторно и куда-то под стойку закидывает сумочку. А дальше я со спокойной душой танцую шесть песен без перерыва. Представляя себя роковой женщиной красиво и гордо уходящей в закат при виде его. Ну, и ещё пару ролей в зависимости от песни и настроения, которое скакало в такт музыки.
Танцевали то вместе, то Машу в очередной раз кто-то приобнимет, толкались локтями в толпе таких же разгорячённых и веселых. Я вновь почувствовала себя живой и красивой, просто весёлой девушкой без забот и психологических травм. Мне было хорошо. Честно и искренне. И даже местами специфическое поведение одноклассницы не трогало, точнее не так, я радовалась, что никто не трогает меня. Она пусть со своей жизнью делает что хочет.
Вернувшись к стойке промониторила время, ещё час точно могу провести здесь, потом придётся поехать обратно, утром на работу и я откровенно опасаюсь, что могу проспать, будить меня некому. Раньше это делали соседки, точнее наоборот, но я всегда верила, что при необходимости они сделают тоже самое.
– Ты видела эту курицу в красном платье?
Оглядываюсь через плечо ища глазами предполагаемый объект разговора.
– Нет, а что такое?
– Борзая, – фыркает Маша и отпивает от моего коктейля добрую половину.
– Эй! – кричу, отбирая обратно, – что это за захват такой!
Одноклассница округляет глаза и поднимает руки вверх, как бы говоря, что не будет больше. Протягиваю его ей, а сама подзываю бармена, чтобы сделать заказ. Но не успеваю этого сделать, потому что кто-то хватает меня за локоть и спустя долю секунды я слышу:
– Пройдёмте с нами.
Кидаю панический взгляд на соседку и вижу, как её так же за локоть стаскивают со стула.
Горло стянуло спазмом.
Глава 3
Глава 3
Заламываю руки. Меня так трясёт, что сравнить это попросту не с чем. В какое дерьмо мы вляпались?
Маша ведёт себя… как она тут сказала? Борзая? Так вот она ведёт себя как борзая сука! В ситуации, когда борзой быть опасно. Боюсь рикошета в свою сторону и не понимаю, что конкретно происходит и по какому такому праву нас запихнули в маленькую, абсолютно глухую комнату с одной дверью?
Я не рискнула сопротивляться в основном зале под сотнями глаз, мне уже было стыдно до тошноты. Провалиться сквозь землю, вот что я тогда хотела, чтобы не видеть всех этих заинтересованных и осуждающих взглядов! Вели как воровок. Какой ужас…
Когда завели в это помещение, я даже не испугалась, страх накрыл в тот момент, когда закрылась дверь. Звонко настолько, что перекрыла все басы, звучащие извне. И накрыло меня капитально. Мы остались втроём. Я, Маша, сложившая руки под грудью воинственно вскинувшая подбородок и высокий накаченный мужчина чей образ сравним, пожалуй, с бойцом на ринге.
Сердце забилось в горле.
Мужчина сиди за столом прожигая спокойным взглядом Машу. Единственно что есть в этом помещении, так это стол, стул и лампа над потоком. Если вы когда-то смотрели фильмы про допросы, то это инсталляция.
Где-то там танцует народ получая удовольствие от отдыха и совсем не подозревает, что совсем недалеко находится пыточная. В которую завели двух совершенно не представляющих опасность девушек. Господи, да что мы сделали то?!
– Ты чё хочешь? – нагло, не без ленцы в голосе спрашивает Маша.
Обдаёт холодом. Я ни настолько уверена в себе, чтобы настолько хорошо держаться. Как мужчина может заставить делать то что хочет, я уже знаю. А она похоже ничего не боится и похоже не думает о том, что сюда нас привели ни для того, чтобы спросить, как дела!
Мужчина зло ухмыляется. Ему плевать что мы подумаем, ярость перекрывает джентельменское мироощущение. Когда привели, он уже был тут, смотрел и молчал. Конвой ко мне был более нежен, Машу швырнули как котёнка, как она не упала я не знаю.
Он сразу вцепился взглядом как коршун в добычу. Прошёлся по каждой, отдельно остановился на моих ногах, потом посмотрел в лицо обдавая Арктикой. Давящей и прогибающей до самых колен. Гулко сглотнула вся, сжимаясь и обхватывая себя руками. Я знаю этот взгляд… Он не сулит ничего хорошего. Мои мысли отражаются на лице, я должна быть умнее и не показывать, но я не могу… Весь страх отразился до самых корней волос. Он уже понял, что я испугалась, дальше будет только хуже. Понять бы только что ему нужно.
А ещё у меня не было ничего… ни телефона, ни возможности заорать. Глупая защитная реакция организма парализует каждый раз во время опасности. Этот как вспрыснутый яд. Раз и глаза закатились. Ты всё видишь, всё чувствуешь, частично управляешь своим телом, но остальные возможности отрезаны.
Мужчина молча встал, обошёл стол в два шага и навис над Машкой своей внушительной фигурой и очень тихо проговорил каждое слово, настолько отчётливо, что ноги у меня дрогнули уже натурально:
– Слышишь ты, мелкая шлюшка, если сейчас же не скажешь кто, от кого и кому конкретно успела сунуть, тебя и твою подружку в особо приятной форме трахнет вся наша смена.
Что???
– Пошёл на хер, я не знаю, что тебе от меня надо.
Схватил за руку и дёрнул сильно сдавливая.
– Чё не ясно, дрянь? – жесткая хватка за локоть и встряска, – Кто наркотой отправил башлять?
Закрыла рот руками сдерживая прорвавшийся вскрик, потому что спустя доли секунды тяжелый взгляд мужчины упал на моё лицо.
Господи…
Быстро отвожу взгляд.
Маша плачет и пытается вывернуть руку вся её спесь сходит на нет. Попытки вырваться тщетны, только теряет равновесие и опускается на колени вся сгибаясь. В этой унизительной позе она молит отпустить.
Отхожу к стене вплотную, прижимаюсь к ней настолько сильно, что больно лопатки. Её физическая боль словно моя. И вся ситуация в целом прижимает к бетону.
Наркотики… Какая же я дура, она ради этого и бегала куда-то постоянно и обнималась с какими-то людьми. Я даже предположить не могла. Как так? КАК? Что случилось с девочкой из хорошей семьи, что она стала заниматься этим? Я даже не предаю скепсису правдивость слов. Он настолько уверен в своей правоте, что я верю этому как данности.
Господи… Это же наркотики, она меня с собой потащит как бы я сейчас не отпиралась. Они ещё не вызвали полицию, но вызовут, я уверена.
Пока Маша корчится от боли на полу мужчина оставляет её там и словно хищник разворачивается ко мне. Порывисто и резко заставляю вздрогнуть. Холодности в его глазах может позавидовать только айсберг. Всё нутро сжимается, превращаясь в болевую гематому. Я не просто пугаюсь, я начинаю обливаться холодным потом. И это не аллегория… чувствую, как капли стекают по позвоночнику.