Тайная игра

– И где это вы ходите, хотел бы я знать, – напустился инквизитор безо всякого приветствия. – Рабочий день начинается в восемь утра, если вы забыли. Я сделал вам послабление и назначил на десять. Мне нужен секретарь, чтобы печатать протоколы.

– Прошу прощения, господин де Лерида, но я не секретарь, – ответил Лео, бестрепетно выдержав гневный взгляд черных глаз. – Я преподаю здесь историю и на уроки свои прихожу вовремя, без опозданий. А секретаря в школе вовсе нет. Но я не очень сильно загружен, могу дать вам свое расписание и помогать в свободное от уроков время. А почему вы своего секретаря не привезли?

Инквизитор посмотрел на Лео так, что тот решил больше вопросов не задавать никогда.

– Ладно. Давайте ваше расписание. Разберемся. И пригласите Бьянку Луизу Венарди.

– Снова? Ой, то есть да, господин де Лерида. Как скажете.

Девица понадобилась, чтобы помочь с атрибуцией артефакта. Память у нее оказалась прекрасная, поэтому инквизитор потратил всего лишь полный воскресный день, рассматривая с ней по порядку последние тома роскошно иллюстрированного каталога, в котором выделил несколько фамилий мастеров, творивших в сходном стиле. За это время Лео успел исскучаться, изрисовать полдесятка писчих листов, просверлить взглядом дырку в пустой стене казармы напротив, а также вместе с ликтором Люсьеном сходить в столовую и принести обед прямо в директорский кабинет.

Известно, что у действительно великих артефакторов всегда имеется свой почерк, отличающий их творения от дорогой серийной продукции артефакторных фирм. Это авторские вещи с уникальными свойствами и высокой художественной ценностью. Из-за различия в почерке и подходах к работе над конструкцией нельзя с уверенностью сказать, для чего предназначается тот или иной артефакт, если заранее не знаешь. У самого Лео на эту тему не было даже идей, но его никто и не спрашивал, а де Лерида ухитрился сузить период создания до трех десятилетий и теперь терпеливо перебирал всех мастеров, работавших в это время в сходной манере.

– Вот это еще посмотрите, пожалуйста.

– Нет, зеленых камешков там точно не было. Только синенькие и белые. И завитков вот этих. Слишком кругленькие. А там треугольники вершиной вниз и вверх и такие как будто ласточкины хвосты.

– А вот это?

– Хм-м… нет, тут спирали какие-то. Спиралей не было. И вот еще мелконькие камешки по контуру, а тут взгляньте – гладко. А там что-то вроде насечек.

Лео скучал и смотрел в окно. Записывать пока нечего. Настроение было самое поганое. Инквизитор и девица Венарди корпели над томами каталога, а он и на шаг не приблизился к своей цели. Отдалился даже, пожалуй.

Вдобавок в коридоре послышались возгласы и топот. «Задымление! Пожар!» – выкрикнул женский голос. Возбужденно загалдели ученики. Лео кинул на де Лериду озабоченный взгляд, но инквизитор сохранял полное спокойствие, только перелистнул очередную страницу.

Пришлось выйти в учительскую, открыть дверь и выглянуть наружу – коридор заполняли клубы желтоватого густого дыма с противным запахом жженой камфары. Лео закашлялся, а Бьянка Луиза, неизвестно как оказавшаяся рядом, сморщила нос.

– Фу, ну и дрянь. Кто-то из мальчишек дымовуху подбросил. Закройте поскорее дверь, господин учитель, – загореться не загорится, а вонять будет ужас как.

– Девочка права, – подал голос из своего логова инквизитор, – никакой опасности я не чувствую.

«У вас на опасность особый локатор, что ли?» – хотел съязвить Лео, но удержался.

– Давайте хотя бы окно откроем.

– Форточку. Бьянка, возвращайтесь к работе. Посмотрите артефакты И́тона Фи́ллеуса. Похоже?

– Не-а. У него, смотрите, постоянно желтые камни круглые без граней, гелио… как их?

– Гелиодоры. Да, у Филлеуса часто кабошоны встречаются, и бериллы разные он любит, вы очень наблюдательны.

– Вырасту – обязательно пойду к вам работать, – сказала Бьянка, и Лео уловил в ее голосе легчайшие наглые нотки. – А вот, смотрите. Ласточкины хвосты, насечки, только круглое, а не треугольник. И вот еще. Кто это?

– Кандид Эхеверия. Эхеверия – каменная роза – это прозвище. За особое изящество его творений. Хм-м, он достаточно известен, чтобы его имя попало в «Ars Artefactorica». Ее автор запечатлел жизнеописания всех великих магов и артефакторов, с 1880 до 1925 года включительно. Великолепная книга. Хм-м… Кандид Эхеверия, убит в двадцать третьем году, предположительно малефиками из террористической организации «Синяя птица».

– А что с ним стало?

– Убит, здесь написано.

– Нет, с автором книжки этой. Ну как там ее. Арс чего-то там.

– Анри де Руйтер сам был могущественным малефиком и участвовал в Первой Магической. Его казнили в двадцать шестом году, если мне память не изменяет, сразу после победы.

Лео благоразумно промолчал.

Инквизитор закончил беседу, кивнул Бьянке и велел идти отдыхать. Хотя когда отдыхать, скоро вечер. Некоторое время инквизитор сидел молча, глядя прямо перед собой немигающими, как у рептилии, глазами. Лео поерзал, вздохнул. Наконец подал голос:

– Господин де Лерида, можно спросить?

– Спросите.

– Я просто подумал – ведь Рональда убили на учительском этаже. Его убили, когда мы с падре дежурили. Мы все обошли, но учительский этаж не осматривали. Входная дверь туда запирается на замок. У вас у самого два ключа, от коридора и от вашей комнаты. Получается, что убил кто-то из тех, кто имел доступ на этаж?

Инквизитор медленно перевел взгляд с противоположной стены на Лео, и тот в очередной раз пожалел о своей привычке влезать, куда не просят.

– Алиби учителей я, конечно же, рассматриваю. Ваше тоже. А с ключа легко снять дубликат, если задаться такой целью, господин Грис.

– Запасные ключи у коменданта хранятся, но он всегда сидит у себя, а шкафчик заперт. Если кто брал запасной ключ, то комендант знает.

– Что ж, давайте посмотрим.

Комендант, как и следовало ожидать, визиту святейшей Инквизиции не обрадовался. Де Лерида сухо расспросил его и велел показать, где хранятся ключи. Шкафчик действительно наличествовал, со стеклянной дверцей и рядами латунных крючочков, приделанных к обшитой зеленым сукном задней стенке. Замок самого шкафчика ожидаемо был сломан – комендант горестно сообщил, что недавно сломалось, а руки починить никак не дойдут, надо сказать Нойманну, чтоб сделал наконец… Только все это неважно, потому что он всегда на рабочем месте, а когда уходит, то обязательно запирает дверь.

– Кто-нибудь брал запасной ключ от четвертого этажа интерната?

– Не помню такого, – потряс лысой головой комендант.

Инквизитор внимательно осмотрел все ключи, даже будто принюхался, и снял с крючка один.

– Этот от чего?

– От интернатского подвала, господин инквизитор.

– Поглядите. – Он сунул ключ Лео под нос. – Что видите?

Лео внимательно присмотрелся. Ключ как ключ. Взял его из руки инквизитора и обнаружил, что тот скользкий и липкий. Потянул носом.

– Блестит, пахнет… каким-то техническим маслом? Замок, который он открывал, слишком щедро смазали?

– Нет. С ключа снимали слепок. Скорее всего, использовали оконную замазку, а чтобы не прилипла, покрыли его льняным маслом. Масло совсем свежее.

– О! Но это же от подвала ключ, а не от четвертого этажа.

– Именно. Знаете что, господин Грис, я, пожалуй, с вами подежурю ночью. Очень все это интересно, очень.

О, Ястреб! Лео совсем забыл – сегодня опять дежурство. Вернее, сегодня дежурство по утвержденному списку, на которое должны выйти трудовик с трудовичкой. Может, оставить инквизитора на трудовиков?

А если он обнаружит что-то интересное? Беласко говорит: держи врагов поближе!

Ладно, пойду обрадую Нойманна, что и сегодня он может спать спокойно.

Глава 5

За ужином снова давали тушеную капусту с картофелем и солониной, и то ли сегодня поварихе удалась стряпня, то ли Лео попривык, но он съел полную тарелку, и кусок ноздреватого серого хлеба съел, и запил все это двумя стаканами чая, слегка отдававшего мокрым веником и металлическим сахариновым вкусом.