Квинт Серторий. Политическая биография

Картина битвы в общих чертах известна. Как уже говорилось, Гиртулей несколько часов продержал войско на солнце[583], вызывая врага на бой. Видимо, он располагал довольно сильной армией и потому был уверен в своих силах, если так упорно стремился сразиться с Метеллом[584]. Лучшие свои когорты Гиртулей расположил в центре. Враг же, как можно заключить из Саллюстия (Hist., II, 58), поместил самые надежные части на флангах. В ходе боя Метелл отвел свой центр, чтобы сомкнуть фланги и окружить наступающих неприятелей (Front., II, 3, 5). Видимо, маневр удался, повстанцы потерпели полное поражение. Один из Гиртулеев погиб (Liv., ер. 91), другой бежал в Лузитанию (Oros., V, 23, 10) и затем, очевидно, к Серторию[585]. Метелл же получил свободу рук.

Ситуация резко изменилась. Теперь Серторий вынужден был с одной армией бороться против двух вражеских, ибо войско Гиртулея перестало существовать, а корпус Перперны присоединился к главным силам. Серторий оставил попытки добить Помпея и покинул восточное побережье, которое, таким образом, почти полностью перешло в руки врага. Этого не случилось бы, если бы Серторию удалось завершить Сукронскую битву полным разгромом Помпея. Тактическая победа обернулась для повстанцев стратегическим поражением[586].

Видимо, тогда же[587] в довершение всех бед пропала белая лань Сертория, с помощью которой он изображал из себя любимца богов. Вскоре ему, однако, доложили, что животное найдено. Главнокомандующий велел держать это в тайне, а затем разыграл сцену чудесного появления лани, что привело испанцев в восторг и укрепило авторитет полководца (Plut. Sert., 20; Арр. ВС, 1,110; Gell., XV, 22,6–9). Куда же теперь направился Серторий? До недавнего времени считалось, что следующее сражение произошло при Сагунте (Plut. Sert., 19,1; 21, 1)[588]. Правда, у Аппиана речь идет о Сегонтии (ВС, I, 110), но ученые видели в этом небрежность александрийского историка[589]. Первым в пользу локализации Аппиана высказался Э. Габба[590], но его точка зрения осталась незамеченной. В 1984 г. вышла в свет статья Ф. О. Спанна, который на основании анализа рукописной традиции и топографических данных убедительно доказал, что речь идет именно о Сегонтии[591]. Исходя из этого, И. Г. Гурин следующим образом интерпретировал события после битвы при Сукроне. После разгрома Гиртулея при Сеговии, находящейся в землях кельтиберов, возникла угроза господству повстанцев в Кельтиберии. Серторий немедленно устремился сюда для противодействия врагу, что и привело к сражению при Сегонтии.

Эта реконструкция не лишена оснований. Хотя сражения при Сеговии не было, вполне возможно, что после битвы при Италике Метелл нанес удар по Кельтиберии — в самое сердце державы Сертория. Так или иначе, повстанческая и сенатские армии оказались теперь в центральной Испании, где и развернулись новые бои.

Ситуация была сложной для инсургентов: они отступили к Сегонтии, в земли ареваков (Дальняя Кельтиберия). Иначе говоря, они, видимо, не смогли удержаться в Ближней Кельтиберии, города которой Серторию пришлось осаждать прошлою зимой. Ареваки же были надежными союзниками мятежного проконсула, готовыми сражаться с римлянами до конца.

Армии же Метелла и Помпея наконец встретились. Плутарх так описывает это событие: Помпей «приказал ликторам опустить связки прутьев в знак уважения к Метеллу как к человеку, облеченному более высоким званием. Метелл, однако, отклонил эту честь и, хотя прежде занимал должность консула и по возрасту был гораздо старше, во всем проявлял по отношению к своему молодому товарищу дружелюбие и предупредительность, не требуя для себя никаких преимуществ, за исключением лишь того, что во время совместной стоянки лагерем пароль обоим войскам давал Метелл. Однако большей частью они стояли порознь, так как хитрый враг […] всегда умудрялся разъединить их и отдалить друг от друга» (Pomp., 19,5–6. — Пер. Г. А. Стратановского). Думается, что сыграли свою роль не только военные обстоятельства, но и скрытое за внешней корректностью соперничество полководцев.

Возможно, именно тогда Серторий предложил заключить мир. Плутарх пишет, что он обратился к Метеллу и Помпею после удачного для себя сражения. Ситуация под Сегонтией вполне сходна с той, что описана Плутархом: оба сенатских полководца были налицо, да и Серторий недавно одержал победу при Сукроне. Он соглашался жить как частное лицо, если ему позволят вернуться в Италию (Plut. Sert., 22, 5). Очевидно, изгнанник хорошо осознавал безнадежность своего положения, если предлагал такие условия. Однако борьба зашла слишком далеко, чтобы он мог рассчитывать на помилование. Более того, Метелл назначил награду за его голову — 100 талантов серебра и 20 тыс. югеров земли[592], а изгнаннику — право возвращения в Рим (там же, 22, 1).

Серторий провел серию маневров, в результате которых сенатские армии оказались в долине (точнее, долинах) под Сегонтией[593]. Здесь они стали испытывать трудности с продовольствием (Plut. Sert., 21, 1) — не в последнюю очередь, надо полагать, из-за партизанской тактики инсургентов. Одновременно Серторий наращивал свои силы, как можно заключить из сообщения Фронтина о том, что повстанцы, поначалу опасавшиеся войск Метелла и Помпея, затем стали вызывать их на бой (II, 1,3). Таково было настроение воинов, но, видимо, не самого полководца. Во-первых, он не мог не сознавать качественного превосходства сенатских армий, во-вторых, он и не нуждался в сражении, т. к. мог ослабить врага голодом. Плутарх пишет, что Серторий был вынужден принять бой с главными силами врага (ηναγκασθη συμβαλειν αυτοις… σιτολογιαν — Plut. Sert., 21, 1). Очень возможно, что вынудили его к этому не действия противника, а собственные воины[594]. Ф. О. Спанн полагает, что на битве настояли офицеры-римляне, предпочитавшие правильное сражение «герилье»[595]. Однако у Фронтина идет речь явно о рядовых воинах, а основную их часть после битв при Валентии, Италике, Сукроне и отсутствия притока римско-италийских воинов уже составляли туземцы[596]. К. Ф. Конрад считает, что важнейшей причиной сражения было недовольство ареваков разорением их земель[597]. Думается, однако, что они не проявили бы такой решительности, если бы не были уверены в своем перевесе — ведь сначала серторианцы, согласно Фронтину, уклонялись от боя, а затем начали вызывать римлян на битву.

Так или иначе, сражение началось. Серторий предпочел атаковать Помпея, поручив борьбу с более сильным Метеллом Перперне. Главнокомандующий сам принял участие в схватке, видимо, возглавив атаку конницы[598]. В ожесточенном бою Помпей был разбит и потерял 6 тыс. чел., среди них и своего зятя Меммия, тогда как повстанцы лишились 3 тыс. Из армии Перперны погибло 5 тыс. чел., о потерях Метелла не сообщается, но Аппиан явно намекает на поражение Перперны (ВС, I, 110). Затем развернулось сражение между Серторием и Метеллом. Повстанцы начали одолевать, Метелл был ранен, но затем его воины оттеснили врага и нанесли ему поражение (Plut. Sert., 21, 1–3)[599]. На следующий день Серторий попытался отрезать лагерь Метелла рвом, но ему помешал Помпей (Арр. ВС, I, 110). Инсургентам пришлось отступить.

583

Видимо, в поле стояла лишь часть армии, остальные же отдыхали в лагере и затем сменяли товарищей.

584

Гурин И. Г. Туземные части… С. 6–7.

585

Возможно, впрочем, что погибли оба Гиртулея: Орозий, рассказывая о поражении претора Ветилия в битве с Вириатом, пишет, будто претор спасся (V, 4, 2), тогда как в действительности он погиб (Арр. Ibeг., 63).

586

Konrad С. F. Plutarch's Sertorius. P. 170–171.

587

Stahl G. De bello Sertoriano. P. 75; Schulten A. Sertorius. S. 115; Spa