Квинт Серторий. Политическая биография

Обычно этот эпизод относят ко времени приглашения мятежного полководца лузитанами[416]. И. Г. Гурин высказал иное мнение. Он полагает, что Серторий попросту шантажировал соратников-римлян, намереваясь воздействовать отказом от командования прежде всего на рядовых воинов. Сделано это было для того, чтобы не делить власть с ομοτιμοι (не только сенаторы, но и «равнопочтенные»!). Таковые в серторианском лагере появились лишь с прибытием Перперны. Тогда, видимо, и произошел описанный эпизод[417].

Если изложенные соображения верны (а они представляются резонными), то Серторию пришлось выдержать в этот момент острую схватку за власть, из которой он вышел победителем. Но зерна раздора, посеянные появлением лепиданцев, еще дадут свои горькие всходы.

Итак, в 77 г. Серторий достиг наивысшего могущества. Под его властью или, по крайней мере, в союзе с ним оказалась примерно половина Пиренейского п-ва. Помимо лузитан и большей части кельтиберов его поддерживали ваккеи (Liv., XCI), илергеты, васконы[418], лацетаны, индигеты (Sall. Hist., II, 98, 5), цериндоны, илеркавоны, контестаны (Liv., XCI) и другие племена. Он владел такими городами, как Оска, Валентия, Калагуррис, Уксама, Термесс (Терманция) (Flor., III, 22,9), Паллантия (Арр. ВС, I, 112), Контребия Левкада (Liv., XCI), Клуния (Liv., ер. 92)[419], а позднее Контребия Лузонская (Liv., XCI) и Лаврон (Plut. Sert., 18, 5–6; Pomp., 18, 3; Oros., V, 23, 7). Впрочем, не исключено, что Лаврон находился под контролем Сертория и в 77 г., а в 76 г. перешел на сторону римлян в связи с прибытием Помпея, и мятежному проконсулу пришлось брать его вторично. Почти не вызывает сомнений то, что повстанцы владели Илердой. Близ нее был наголову разгромлен войсками Гиртулея Луций Манлий, и очень маловероятно, что город не капитулировал перед победоносным серторианским полководцем, чьи силы превосходили 3 легиона проконсула Нарбоннской Галлии.

Различные соображения существуют в отношении Италики. Э. Габба не решается дать ответ на вопрос, в чьих руках она находилась[420]. Иначе полагает И. Г. Гурин, по мнению которого город поддерживал повстанцев, которые потому-то и решились на битву с Метеллом в 76 г. (точнее, видимо, в 75 — см. ниже) рядом с Италикой, что любой ценой хотели удержать ее[421]. Аргументы исследователя будут рассмотрены при анализе боевых операций 75 г., а пока мы ограничимся наблюдением, которое, возможно, свидетельствует в пользу изложенной гипотезы: в начале 75 г. Серторий велел Гиртулею, находившемуся, по словам Ливия, в другой провинции и располагавшему, по данным Орозия (V, 23, 10), не менее чем 20 тыс. воинов, позаботиться о защите союзных общин (Liv., XCI). Под «другой» провинцией может пониматься только Дальняя Испания; а поскольку Бетика контролировалась войсками сената (см. выше), то речь может идти только о Турдетании, где, собственно, и находилась Италика. К тому же вряд ли Серторий стал бы отправлять столь крупную армию для обороны Лузитании, походы в которую были тяжелыми и не имели для Метелла прежнего значения — там отсутствовал Серторий. Для сохранения же под своим контролем Италики выделение мощной армии было более логично, поскольку ее жители вряд ли были готовы, подобно лузитанам, боровшимся за собственную независимость, выдерживать тяготы долгой и упорной войны и наверняка предпочли бы сторону сильнейшего.

Очень важен вопрос о том, какую часть средиземноморского побережья Испании контролировал Серторий, осуществлявший через него связь с пиратами и Митридатом Понтийским. Мы имеем точные сведения лишь о двух пунктах на побережье, которыми владел Серторий, — Валентии (Sall. Hist., II, 98, 6) и Гемероскопейоне (Strabo, III, 4, 6). М. Кроуфорд рассматривает также как серторианскую чеканку сагунтинских монет того периода[422]. Это, правда, как будто противоречит фрагменту «Истории» Саллюстия (II, 64), где говорится о верности сагунтинцев римлянам, однако упоминание в нем карфагенских войск указывает на то, что речь идет скорее всего о времени Второй Пунической войны. К тому же Саллюстий, положительно относившийся к Серторию, вряд ли стал бы противопоставлять его римлянам как таковым, говоря о верности сагунтинцев, а потому упомянутый фрагмент не опровергает возможности пребывания города под властью повстанцев. Кроме того, Сагунт расположен в землях союзных мятежному полководцу илеркавонов, совсем рядом с Валентией, также контролировавшейся инсургентами и разрушенной в ходе боевых действий Помпеем.

Весьма распространена точка зрения, что в руках Сертория находился Тарракон, который якобы сохранял ему верность до последних месяцев войны, пока, наконец, не был взят римлянами[423]. Однако она опирается лишь на сообщение Страбона о том, что рядом с Тарраконом состоялось одно из завершающих сражений войны (Strabo, III, 4, 10), из чего отнюдь не вытекает, что город контролировался повстанцами[424]. В надписях Тарракона упоминаются Серторий и Перперны — очевидно, потомки лиц, получивших гражданство из их рук (CIL, II, 16; 4301; 4302; 4393; 4970, 477, 478; 6130). Дж. Гаджеро считает эти надписи иллюстрацией само собой разумеющегося в его глазах факта поддержки инсургентов северо-восточным побережьем Испании[425]. Между тем совершенно необязательно, чтобы новоиспеченные граждане происходили из Тарракона — они или их потомки могли переселиться туда уже после войны. В этом нет ничего удивительного, если учитывать, что в эпоху Империи он стал столицей провинции, названной по его имени.

Неоднозначной была позиция Эмпориона, состоявшего из трех общин — испанской (Индика), греческой и римской[426]. Как повела себя во время восстания последняя, неизвестно. Испанцы же, по-видимому, приняли сторону повстанцев — после Серторианской войны прекратилась чеканка индикетских монет, тогда как чеканка эмпоританских (т. е. греческих) возобновилась, что свидетельствует об антисерторианской позиции греческой общины[427].

Относительно Нового Карфагена имеется недвусмысленное свидетельство Цицерона, сообщающего о том, что в этом городе был осажден повстанцами Меммий, квестор Помпея, очевидно, высадившийся здесь (Cic. Pro Balbo, 5).

О финикийских городах средиземноморского побережья сведений в источниках нет, однако у нас вообще отсутствуют данные о проникновении повстанцев в восточную Бетику, которая, по всей видимости, прочно контролировалась войсками Метелла. О Гадесе мы точно знаем, что он не только не был захвачен Серторием, но даже помогал Риму в это время продовольствием, закупленным, вероятно, в Бетике и Мавретании[428], а в 78 г. заключил с ним особый договор, урегулировавший его правовое положение (Cic. Pro Balbo, 34–35, 40).

Таким образом, есть серьезные основания считать, что Серторий владел побережьем от Тарракона до Нового Карфагена[429], исключая оба эти города, а также территорией вокруг этих городов. Протяженность контролируемой им береговой линии весьма велика, и на первый взгляд можно в целом согласиться с утверждением, что мятежный полководец держал в своих руках большую часть побережья[430]. Однако важна не протяженность сама по себе, а число портов, которыми располагал Серторий. Оно же, как мы видим, весьма невелико: Валентия, Гемероскопейон и, возможно, Сагунт. Ю. Б. Циркин обращает внимание на то, что главной морской базой восставших стал Гемероскопейон, который ни до, ни после крупным центром средиземноморской торговли не был, и считает, что Серторию не удалось закрепиться на восточном побережье Испании, настроенном в целом против него[431]. Но в данном случае ему требовался не эмпорий, а морская база, где он мог бы осуществлять связь с пиратами и Митридатом, которую, вероятно, не считал нужным афишировать, а потому и выбрал для этой цели не крупный и людный порт, а небольшой, но укрепленный самой природой и удобный для пиратских операций пункт (см.: Strabo, III, 4, 6). В качестве же торговых центров могли использоваться упомянутые Валентия и Сагунт.

416

Schulten A. Sertorius. S. 54. Anm. 271; Spa