Страница 7 из 34
Да, раньше в классе никому не было дела до Джека. Даже учительница не обращала на него внимания. Когда нужно принести что-то или раздать тетради, она всегда обращается к одним и тем же ученикам, как будто кроме них никого не существует. И эти любимчики запросто подходят к ней, заговаривают, а остальные перед ней робеют.
Теперь все переменилось. Как библиотекарь, Джек должен советоваться с учительницей. И болеть ему нельзя: у него ведь ключи от шкафа. Попросили Клариссу взять ключи, но она сказала, что боится потерять или забыть дома.
Учительница выдавала книги только по понедельникам и четвергам. А Джек — во все дни недели, кроме субботы, когда открыта школьная библиотека. И он пользовался свободным днем, чтобы наводить в шкафу порядок.
— Ты чего тут торчишь? — поначалу ворчал школьный сторож.
Но потом видит: Джек не безобразничает и его спокойно можно оставить в классе одного. Мало того, иногда он еще помогал ему подметать. И через неделю-другую сторож в знак особого расположения дал Джеку кусок мела про запас. Джек очень обрадовался. И когда учительница рисования как-то посетовала, что ей трудно рисовать маленьким мелком, он встал во время урока со своего места, отпер ключом шкаф и достал мел.
Кларисса, собственно, ему не помогала, да он и не нуждался в ее помощи.
После уроков она обычно спрашивала:
— Я нужна тебе?
— Нет, — отвечал Джек, и она уходила домой. А потом и спрашивать перестала.
Книги занимали в шкафу целиком одну полку и еще часть другой. Собственно, они могли бы уместиться и на одной: ведь несколько книг всегда были на руках. Из тех, что принес Джек, мальчики чаще всего брали «Робинзона Крузо», девочки — «Хижину дяди Тома», а «Кота в сапогах» никто читать не хотел. Считалось, это для малышей. Девочки читали больше мальчиков.
Через несколько недель учительница спросила, довольны ли ребята библиотекарем, и они хором ответили: «Да!» Громче всех кричали те, кто вообще не брал книг. Но Джек все равно был им благодарен.
Неверно полагать, будто Джек почил на лаврах. «Для начала сойдет, — думал он и мечтал — Вот бы все полки заставить книгами!» А пока учительница держала в шкафу чучела птиц, глобус, гербарий, коллекцию камней, картон и другие учебные пособия. И пустующие полки не давали Джеку покоя.
Не шли из головы и слова Фила, сказавшего: «Будь библиотекарем я, все читали бы, как из пулемета строчили: та-та-та!»
«Может, посоветоваться с Филом?» — думает Джек, но боится иметь с ним дело: уж очень он легкомысленный! Хотя, пожалуй, он прав: занимательные истории и «Египетский сонник» пригодились бы. Приснится кому-нибудь сон, а ему любопытно, что он значит. Джек найдет нужное место, даст прочесть. Глядишь, так и приохотятся к чтению.
Джек знает: ребята принесли не все книги. Одни боятся, как бы не пропали, другие просто жадничают, третьим не разрешают родители.
Джек тоже спрашивал разрешения у родителей.
Дети ведь никогда не знают, действительно ли вещь принадлежит им. Одежда — другое дело, хотя лучше бы родители не покупали взамен порванной новую, только бы не ругались. Но уж подарки должны быть собственностью детей. И если сломаешь игрушку или товарищу подаришь, родителей это не касается.
Джек все-таки решил посоветоваться с Филом: другого выхода не было.
Для этого он выбрал подходящий момент: учительница вызвала в школу маму Фила и ему в тот день было не до шуток.
— Не огорчайся! — ободрил его Джек. — Скажи, что больше не будешь, она и простит.
— Она уже четыре раза прощала, но забыла и говорит: три. Ну что смешного в том, что я сказал: пусть негры пьют побольше молока, если хотят, чтобы кожа побелела. Ведь чернеют же губы и язык, когда поешь черники. Почему бы им не попробовать? Эти остолопы смеются, а я виноват!
— Послушай, ты говорил, есть книга, в которой написано, как разные фокусы делать, — перебил его Джек.
— A-а, «Боско-волшебник»?
— Одолжи мне ее на один день. Я верну в целости и сохранности.
— Нет у меня больше этой книги! Отец ее в печке сжег. А какие там были ценные указания и рекомендации! Как самому сделать фейерверк, духи, разных цветов чернила, как глотать огонь и не обжечься, переворачивать вверх дном стакан с водой, кипятить воду в бумажном пакете, обыкновенными ножницами резать стекло. Да всего не перечтешь!
— У тебя что-нибудь получалось?
— Не очень. Ведь я еще только учился. К тому же мама мешала. Сам знаешь, как взрослые любят преувеличивать. Чуть загорится, они уже вопят: «Пожар!»
— А что, загорелось?
— Подумаешь, велика беда! Ведь я сам и потушил.
— Обжегся?
— Ну и что? Больно-то мне, а не отцу, — сказал Фил, и по тону чувствовалось: он обижен на родителей.
— Я хочу поговорить с тобой насчет библиотеки. Может, купить цветных картинок — ну, разных там ангелочков, бабочек, цветочков. И кто прочтет пять книг — в награду получит картинку. А у кого наберется десять картинок, того орденом награждать.
— Каким еще орденом?
— Продаются такие, только стоят дорого и называются как-то чудно — котильонные. Из золотой бумаги, видел?
— Конечно, видел! А откуда ты знаешь, как они называются?
— Спросил в магазине, давно еще, когда мы в войну играли.
— Дурацкое название! Они что, для котов?
— Нет. Танец такой есть — котильон. Дамы дают кавалерам значки, чтоб не забыли потанцевать с ними.
— Вот дуры! — заключил Фил.
— Можно купить золотую бумагу и один орден для образца. И на уроке труда попробовать сделать самим. Как ты думаешь, Моррис сумеет?
— Сумеет, если захочет.
— Мы попросим его.
— Сдается мне, — заметил Фил, — в «Боско-волшебнике» и насчет орденов что-то есть. Да чего там только нет! А мама сразу в крик: «Ослепнешь, дом спалишь, я из-за тебя в тюрьму угожу!» Смотри, даже следа от ожога не осталось, а скатерть сестра заштопала. Послушай, Джек, — безо всякого перехода сказал Фил, — попроси учительницу, чтобы она простила меня. Ты — библиотекарь, она с тобой считается. А мне эта история сейчас очень некстати. Скажи ей: со следующего понедельника я буду хорошо себя вести. Понял?
— Почему с понедельника?
— Так сразу я не могу. И потом, уж если неделя началась неудачно, значит, так до конца и пойдет. Подумаешь, беда какая: посмеялись немного! Заступись за меня, она тебе поверит. Вообще-то она ведь меня любит и, когда у нее хорошее настроение, сама рада посмеяться.
Не успел Джек опомниться, как Фил втолкнул его в учительскую, крикнув вдогонку:
— Смотри не подкачай!
И учительница в самом деле в последний-распоследний раз простила Фила.
Потом прозвенел звонок, а на следующей перемене Филу было не до Джека: он учил ребят играть на зубах.
А делается это так: стучат ногтями по зубам то громче, то тише, и при известном опыте можно воспроизвести любую мелодию. Собственно, первый начал Барнэм, а его научил один парень из сто третьей школы. Но Барнэм играл только сам, другое дело Фил: для начала он организовал квартет, а потом целый оркестр. Скоро увлечение охватило всю школу. В конце концов у директора лопнуло терпение, и он пригрозил, что будет сажать музыкантов в карцер.
И правда это уже перешло всякие границы: ребята, как загипнотизированные, выстукивали на зубах мелодии на улице, в перемену и, если выпадала свободная минута, даже на уроках.
В тот день Джеку так и не удалось поговорить с Филом. Помешала начавшаяся эпидемия — так назвал директор повальное увлечение музыкой и сказал: если они не оставят эту вредную привычку, то окончательно и бесповоротно поглупеют.
«Вот бы ребята так же увлеклись чтением! — мечтал Джек. — Не успеешь шкаф открыть, как тебя обступает орущая толпа: «Я первый! Нет, я! Я уже давно жду!» А Джек отвечает: «У меня не десять рук!»
Словом, давка, как за ветчиной перед Пасхой.
Джек размечтался, спускаясь после уроков в раздевалку, и не заметил, как к нему подскочил Фил и так двинул по спине, что он чуть не скатился с лестницы.