Герой Эсмерельдена

— Вот именно, — тут же подтвердил Рубикон. — Мы находимся как раз там, где когда-то сражались гильдии и королевства Эвергарда. Все мы, игроки, так или иначе умирали в этих местах и воскрешались, волей системы. А уж сколько здесь погребено тел так называемых «местных»?

«Воля системы?» — Сайбер отлично помнил, как погибал на этих полях, сражаясь под руководством Рубикона. Как убивал врагов и падал сам, не силах продолжать бой. И тогда… — Монумент воскрешения!

— И снова в точку, — кивнул маг. — Я не создаю мертвецов. Это делает сам этот мир. Древний, нерушимый монумент, чья единственная задача заключалась именно в этом. Он просто повторяет то, что делал ещё тогда, когда всё это было игрой. Разве что, раньше он воскрешал воинов в первозданном виде, а теперь, когда правила игры изменились столь разительно — создаёт мертвецов. Не совсем понимаю, отчего именно изменились правила, но теперь это так.

***

«Нерушимый?» — внезапно для самого Сайбера, в его сознании вспыхнули мысли. Не те, что прежде, но более осознанные и связные. Что может быть нерушимо? Лишь законы самой вселенной, или игры, скованной абсолютными правилами. Монумент… Этот мир и правда был отголоском старого Эвергарда, подвергшегося некоторым изменениям. Но откуда им взяться, этим изменениям, если не из самой большой катастрофы, которая может поджидать любой виртуальный мир? Отключение серверов. Да, иного и быть не может. Вот почему пропала часть магии, а другая — действует не так, как раньше. Но если серверы выключены, то чем тогда теперь является этот мир? И что важнее — кто в нём он сам? Как они с Рубиконом попали в мир, которого по сути своей, уже нет?

— Я же в свою очередь, — продолжил маг, продемонстрировав лёгкое свечение, переливающееся по его пальцам. — Лишь управляю этими мертвецами, с помощью простейшего подчинения разума. Благо, чем меньше мозгов у цели — тем меньше маны для этого требуется.

— Но зачем? — с трудом, но Сайбер продолжал стоять, не поддаваясь желанию свалиться с ног.

— Ах, да, — прервал сам себя Рубикон, уяснив, что разговаривает с человеком, который пробыл тут вовсе не две сотни лет. — Так о чём это я? Точно! Мой призыв и крестовый поход в пустоши, во главе огромного воинства! Какая же знатная это была битва! Тогда, едва попав в этот мир, я едва не убедился в том, что все эти неигровые персонажи — действительно живые люди. Как они бились с нежитью! Ты бы видел!

— «Неигровые»? — с явным сомнением в голосе, переспросил его Сайбер. Все, кого он повстречал в этом мире, определённо были людьми. По крайней мере, не были похожи на болванчиков из игры. У них были цели, страхи и сомнения.

— Всё верно, — утвердительно кивнув, Рубикон легко рассмеялся. — А тебя, видимо, уже умудрились убедить в обратном! Что же, об этом — позднее. А сейчас о том, что действительно важно. О том, как большая часть армии человечества распрощалась с жизнью, в бою с нечистью. А другая — в битве с войсками Ирра, которые так удачно отстали во время похода.

— То есть, Иррийцы были своих же в спину? — уточнил герой, до сих пор собирая осколки правды, из которых собирался воссоздать цепочку уже произошедших событий.

— Ты настолько же прав, насколько и ошибаешься, — ответил ему чародей. — Они били в спину, это да. Но кто сказал, что воинства остальных королевств для Оддерштадта — были «своими»?

Глава 29: Изъян системы

Весьма сложно контролировать заклинание, если использовал его всего несколько раз за всю свою жизнь. И всё же, Сайбер старательно перекидывал средоточия маны по своему телу, избегая слишком открытых участков. Так, чтобы Рубикон не заметил снующих туда-сюда паучков, продолжающих латать раны героя. Были они знакомы ранее, или не были — не важно. Доверять он ему не собирался. По крайней мере не здесь и сейчас. Не подле бездыханного тела Гарри.

— Иррийцы изначально не собирались истреблять нежить, — призадумавшись на секунду, продолжил рассказ Рубикон, лениво жестикулируя руками. — Мой призыв и сбор войск — всё это носило иную цель.

— Какую же? — задав свой вопрос, Сайбер тут же понял, что ответ на него не был тайной. Точнее, даже не пытался ей быть. Он знал этот ответ изначально, просто старался его не замечать. — Не хочешь же ты сказать…

— Не хочу, — прервал его чародей, опустившись обратно на ступеньку. — Но это так. Они призвали меня для того, чтобы завоевать этот мир. Таков был их план, а мертвецы и защита границ — лишь его малая часть.

Сайберу оставалось лишь принять эту информацию. Ненависть и страх к героям начали приобретать реальные очертания на размытом полотне истории Эвергарда. — Но как же ты сам? Разве не заметил обмана?

— Я? — усмехнувшись, маг легко раскашлялся сухим, практически старческим, кашлем. — А что на счёт тебя? Зачем, по-твоему, ты пришёл сюда?

— Я тут… — Сайбер едва не произнёс первое, что пришло ему на ум, но тут же осёкся.

— Для того, чтобы избавиться от нежити, не так ли? — вновь легко рассмеялся волшебник. — Спасти этот мир?

Герой просто впал в ступор. Другого ответа у него попросту не было. Да и не могло быть.

— Как и я, — маг остановился прямо напротив Сайбера. Так, чтобы их взгляды встретились. — И остальные «герои», призванные в этот лживый мир, во имя его спасения. Но скажи же мне, Сайбер, о многих ли из них ты успел узнать, исключая знакомство со стеной имён? Как много ходит о них легенд? Сколько им стоит памятников? Сколько улиц названо в честь наших предшественников?

— Люди Эвергарда не очень-то разговорчивы, когда дело касается героев, — прямо ответил Сайбер, вспоминая своё путешествие.

— И дело вовсе не в том, что это жёстко преследуется, — подхватил Рубикон. — Это — всего лишь следствие. Причина же кроется совсем в другом.

— В чём же?

— Они… — Рубикон сделал паузу. Специально, словно старательно накаляя атмосферу перед тем, как грянет гром истины. — Не знают! Никто из них не знает ничего о героях, которых призывали в этот мир в прошлом. Никто. Нет ни легенд, ни мифов, ни историй. Ни единого памятника. Нет ни единой зассаной улочки! Как минимум десяток раз Эвергард спасали руками одного из нас, и никто об этом не помнит. И уж поверь мне, я знаю, о чём говорю. Не просто так я провёл тут два века. Но как такое возможно? Почему?

— Я не…

— Не знаешь. Вполне логично, учитывая, что ты был занят погоней за призрачной «угрозой» всему живому, — прервал Сайбера маг. — Я скажу тебе, почему. Потому, что нет никакой угрозы. Нет никакого конца света, и никогда не было. Ни сейчас, ни раньше, когда призывали самого первого игрока Эвергарда. Каждый из призывов имел ту же цель, что и мой. Все они были лишь лживыми попытками одного из королевств людей завоевать остальные.

«Не верь ему!» — внезапно взорвалась мысль в голове ошарашенного Сайбера. Так, словно это была вовсе не его мысль, но некое послание от неизвестного, скрывающегося в тенях. И прозвучав единожды, внутренний голос продолжил её вторить, стараясь заполнить всё сознание именно этой идеей. Заблокировать остальные раздумья, оставив лишь недоверие.

— Мы с тобой, — волшебник ткнул пальцем сначала в себя, а потом и в своего собеседника. — Мы. Не. Герои. Мы — всего лишь оружие, сравнимое по силе с ядерным, из нашего мира. Оружие, призванное уничтожать и завоёвывать, но никак не спасать. В этом наше призвание.

— Но зачем это им самим? Жителям этого мира? Разве не могут они воевать своими силами?

— Да просто потому, что по-другому они не умеют. Игроки решали все их проблемы испокон веков! — уверенно заявил Рубикон, ускоряя жестикуляцию вместе с тем, как его рассказ уходил всё глубже в подробности древней лжи. — Могут ли они воевать самостоятельно? Да, конечно. Но кто станет махать мечом, когда есть чёртова боеголовка?

— Так королевства же не могут призывать нескольких героев подряд, разве нет? В чём смысл?

— Считай это извращённым «балансом» этого мира, — пояснил чародей. — Каждое из королевств может призвать своего героя раз в несколько столетий. И конечно же, оно не будет сдерживаться в своих желаниях кого-нибудь завоевать. Это вполне логично. Обычный порядок вещей. Даже в нашем мире это по-прежнему происходит. Не в контексте «героев» и «призыва», но всё же.