Герой Эсмерельдена

— Да чтоб тебя! — только и мог ответить ему герой, заблокировав следующий удар, чей звон донёсся даже до ушей мага. В его правой руке осталась лишь рукоять с осколком клинка, длиной сантиметров десять. Понимая всю тщетность сложившейся ситуации, он едва не отбросил обрубок своего меча в сторону, чтобы встретить смерть с распростёртыми объятиями.

Но тут же передумал. И правда ведь! Всего тридцать секунд! На поверхности омута его сознания внезапно всплыла мысль, которую он до этого не хотел серьёзно воспринимать. У него ещё оставалось заклинание каменной кожи. Да, про него чародей точно знал, ведь Сайбер использовал его в сражении с командиром мёртвых. Кроме того, долго оно сдерживать натиск подобного заклинания не сумеет — волшебные мечи с трудом, но разрубят и камень. Но всего половину минуты-то выдержать оно должно. Или нет? Об этом он подумает позже, когда, и если, переживёт эти чёртовы три десятка секунд!

В этот раз он не стал выкрикивать заклинание, но сплёл его в глубинах своего разума, дабы враг не понял, что именно происходит. Ведь если он сам толком ничего не видит за пределами тёмного вихря, то и в обратном направлении это должно работать, не так ли? Изрезанный, истерзанный, и покрытый потом, кожный покров Сайбера послушно начал твердеть уже спустя мгновение после того, как он начал читать магические символы, отпечатавшиеся в его памяти. И следующий меч мага, пройдя над выброшенным вперёд щитом — врезался уже не в плоть, но в камень.

— Шах и мат, — тут же заявил волшебник. В его глазах вспыхнула жажда крови, а руки — поднялись вверх, налитые маной настолько обильно, что её света хватало, чтобы прорваться даже сквозь тьму затмения.

«Только не говорите, что он ждал этого момента», — застывший в камне, герой не мог расслышать слов оппонента. Мог лишь заметить сияние его магической силы, не в силах на него реагировать. Ведь прекрати он поддерживать своё нынешнее состояние — теневые мечи тут же покрошат его тело в фарш.

— Длань бога! — выкрикнул волшебник со всей доступной ему, магической энергией, сосредоточенной в этих словах. И те нашли отклик не только средь стен древнего замка, но прорвались и дальше, повторившись высоко в небесах, что в момент затянулись чёрными, непроглядными тучами.

Это Сайбер услышать уже смог. Ведь эти слова… Нет, это заклинание — было столь сильно, что попросту не могло существовать в этом мире, и какое-то там «Затмение», не могло его заглушить. — Быть не может, — не в силах двинуть затвердевшими губами, прошептал ошарашенный происходящим, неподвижный герой, в то время как по его спине принялись бегать особенные, «каменные» мурашки.

Прямо над ним вмиг сгустилось точно такое же облако, какое висело над замком. А из него, сопровождаясь чудовищно-громкими раскатами грома, медленно показались очертания латной перчатки. Не простой, но огромной. Настолько, что размер кулака, закованного в эту перчатку, занимал добрую половину всего пространства под потолком. И всё это великолепие собралось рухнуть прямо на его голову, обратив в мелкие осколки всё, что только встанет на его пути. Самого героя, пол под его ногами, и каждый уровень ниже, вплоть до нескольких метров вглубь бархана, на котором весь замок стоит.

«Чары последнего, десятого порядка», — понял герой, замерев не только от действия своего заклинания, но и от осознания безысходности. Все те фрагменты информации, что он собирал всё это время — заиграли новыми красками. Ведь он знал единственного игрока Эвергарда, кто мог использовать это заклинание. Сильнейшего среди всех тех, кто был упомянут на пыльной стене имён. — «Сомнений нет».

Ему противостоял сам Рубикон.

Глава 28: Долг Лингрикана

Некоторые заклинания, созданные разработчиками ещё в старом Эвергарде, который был обычной игрой, считали слишком сильными даже тогда, когда вокруг были одни только «герои». И «Длань бога» была в самой верхней строчке того небольшого списка. Будучи одним из заклинаний последнего, десятого порядка, оно было способно уничтожать не только живую силу противника, но даже самые надёжные укрепления. Но не смотря на это, использовал его всего один человек. Ведь это были не простые чары, но уникальные — добыть их можно было только уничтожив сильнейшего рейд босса игры, причём сделав это самым первым. Тем первым был Рубикон. Сайбер знал это, ведь принимал участие в той битве, в составе небезызвестного "Пятого легиона". Он видел его, это заклинание в действии, всего дважды. Глава гильдии гордился им, а потому всегда хранил в «рукаве», предпочитая лишний раз не показывать. И все те два раза, одним лишь щелчком пальцев рук Рубикона, были побеждены целые кланы. Нет, не так. Они были попросту смяты, скомканы и уничтожены.

Но это был первый раз, когда величайшие чары Эвергарда были использованы против него самого. Нам ним навис кулак древнего божества, что было старше, чем весь этот мир, вместе взятый. И под тяжестью его сгибалась не только материя, но и воздух. Казалось даже, само время принялось извиваться вокруг латной перчатки, опасаясь прикосновения к силе, которой не должно существовать. От такого урона не может защитить ничто. Ни доспехи, ни чары, ни даже стены из камня. При умелом использовании, им можно было убить даже другого босса игры. Потому Длань Бога и считалась сильнейшим заклинанием. И уж тем более, от него не могла защитить пресловутая "Каменная кожа".

Это была вся доступная мощь, какая только может взорваться на поверхности этой планеты, не разметав её в звёздную пыль. Такая, что падение Луны на Землю — выглядело бы не столь серьёзным ударом. Огромный комок бесконечной энергии сомкнулся в кулак и рухнул прямо на героя, не двигаясь сквозь воздух, но сминая его вниз, преумножая и без того чудовищную мощь заклинания. И вместе с тем, как чары опускались ближе к земле — под ногами окаменевшего Сайбера уже начали трескаться плиты мраморных перекрытий, норовя рухнуть, подобно карточному домику. В глубинах векового замка, способного простоять дольше, чем все нынешние строения человеческой цивилизации, рванул взрыв. Но не от воспламенения, но от сжатия тонн материи…

«Ну, вот и всё», — заключил герой, прощаясь с обоими мирами разом. Обычно в таких историях герои просят богов о втором шансе. Он никого просить не собирался. Второй там, четвёртый, или даже десятый шанс — он не в силах одолеть такого врага.

Но что это за движение, там, в уголке свернувшегося в одну точку, зрения героя, уже принявшего свою судьбу?

Сайбер уже не мог ни видеть, ни слышать того, что происходит за пределами действия заклинания, нависшего над его макушкой. Он мог лишь ощущать. Чувствовать, как теневые мечи продолжают кромсать камень, в который он обратился, проникая всё глубже под кожу. Он погрузился в боль. Позволил ей проникнуть в самые глубины его подсознания, захлестнув все мысли и переживания. Его путь закончен ровно так, как это было задумано изначально. И совсем не важно, кем и когда. Сейчас. Ещё мгновение и он перестанет существовать, обратившись в пыль. Герой был готов. Так прошёл сначала один момент, а затем и второй. Но боль не исчезла. Почему?

***

Тогда он открыл глаза — и обнаружил себя в другом месте. Точнее, в нескольких метрах от чарующе-огромной воронки, оставшейся на месте внутренней «пирамиды» замка, в самом центре которой красовался высокий монумент из чёрного камня.

«Это как это?» — не до конца понимая происходящее, герой неуверенно разорвал поток маны, продолжающий подпитывать окаменение, и тут же рухнул на осколок мрамора, оставшегося от одного из нижних этажей. Он был изрезан мечами столь сильно и глубоко, что выглядел не лучше, чем лист бумаги, попавший в шредер. И всё же, к собственному удивлению, он был по-прежнему жив. — «Что вообще произошло?»

— Вот это было по-настоящему близко! — расхохотался маг, продолжающий зависать в воздухе, под растрескавшимся потолком, намеревающимся окончательно рухнуть в любой момент. — Я крайне удивлён, чёрт возьми!