Герой Эсмерельдена

И вместе с тем, как труп сделал следующий шаг, она загнула мизинец — и искра проявилась ещё раз. Затем ещё, только в этот раз в ход пошёл безымянный палец. Так, с каждым новым пройденным шагом противника, в ладони девушки проявлялось всё больше миниатюрных молний, становящихся вместе с тем всё отчётливее.

— Смерть не даёт реваншей, — прошептала она, когда последний её палец занял своё место в кулаке. Кажется, неживой враг даже остановился, вопросительно глядя на то, как она медленно и изящно поворачивает сжатую ладонь, обращая её к сгустившимся облакам. — Небесная кара.

В следующий миг она наконец открыла глаза, и вместе с этим, все инквизиторы позади неё — поспешили закрыть свои. Её кулак, с отчётливым грохотом грома — раскрылся, выпустив всю ту энергию, что была в нём накоплена. Ударившая вверх молния озарила белой вспышкой всю пустошь в радиусе нескольких сотен метров, а облака, принявшие неожиданный удар с земли — решили не медлить с ответом. Таким образом, один разряд спровоцировал сотни молний, одновременно ударивших в каждого мертвеца, до которого они только могли дотянуться. Тех же, до которых они достать не смогли, поразило цепочкой. И если мгновением ранее собравшимся инквизиторам хватало лишь закрыть глаза для того, чтобы защитить их от яркого, хищного света — то теперь по безмолвному, застывшему строю, прокатился скрежет зубов.

Молнии, ударившие в цели, поспешили ещё и разбежаться по лужам, оставшимся после испарившихся ледяных глыб, поражая всё больше и больше врагов, превращая медленные, скрюченные тела, в трясущиеся, искорёженные фигуры, чьи кости крошились от напряжения собственных мышц, а остатки крови — превращались в солёную воду. И вода эта, стекая по разбитым суставам, отлично проводила ещё больше тока, распространяя его всё дальше и дальше, поражая уже новых, только упавших со стены, бездушных мертвецов.

— Из праха рождённые, в прах возвратятся, — задумчиво произнесла викарий, наблюдая за тем, как несколько сотен её противников обращаются в пыль. Это было зрелище, достойное упоминания в анналах истории. И всё же, она не чувствовала ничего. Внутри её была пустота, среди которой мелькало одно лишь желание. Вновь увидеть ту мощь. Силу, которая превосходит её собственную.

Удар! Замершие в ожидании приказа, инквизиторы, легко дрогнули под мощью грохота, донёсшегося со стороны ворот. Настолько легко, что это не смог бы уловить даже датчик движения, будь они распространены в мире Эвергарда. Ведь команды дрожать не было. Тем не менее, если глаза их успешно преодолели испытание светом, то вот уши — совершенно не были готовы к чему-то, превышающему небесный гром.

— Стражи, — тут же дала команду Линн, обратив внимание на россыпь трещин, обволакивающих остов арки, на которой крепились ворота.

Быстро, даже молниеносно — так сработали стражи, стоящие позади магов. Схватив тех за плечи, они мигом приподняли их от земли и оттащили за собственные спины, тут же вооружившись длинными мечами, в комплекте со щитами.

— Благословление, — отдала второй приказ викарий, когда первый уже был выполнен. И вместе с тем, как с её уст слетело последнее слово — щиты стражников обзавелись лёгким свечением, напоминающим лунный свет. Ещё одна группа магов, стоящая далеко позади рядов инквизиции, принялась накладывать благословление прочности на щиты авангарда. Ведь в страже нет никакой пользы, если его лишить главного приспособления для защиты. Щиты те, кстати, воители тут же поспешили поднять.

Сделали они это как раз вовремя. Ведь огромные ворота, простоявшие гораздо дольше, чем прожила страна, которая их возвела — тут же раскололись под очередным ударом врага. Осколки их разлетелись в стороны, а сотни отколовшихся щеп, размером с копьё — устремились вперёд, намереваясь поразить первый ряд инквизиторов. Тяжёлые куски древесины ударились в поднятые щиты, оставляя на них хитросплетения трещинок, словно намекая на то, что без благословления святое воинство только что могло лишиться своего авангарда.

***

— Госпожа! — крикнул кто-то позади Линн, и в этом голосе она безошибочно узнала Виллибальда. — Береги… — не закончив свою фразу, бывший член ордена героев протиснулся сквозь ряды инквизиторов и вспорхнул вперёд, выпрямившись во весь свой рост прямо перед девушкой, всего за мгновение до того, как в его ногу воткнулся кривой, ржавый нож. И клинок этот был изначально предназначен явно не ему.

В то время как взгляды всех и каждого были прикованы к воротам, однорукий маг не мог упустить того, что трупы отчего-то перестали валиться сверху. Он был единственным, кто заприметил ровный ряд мертвецов, выстроившихся на стене, с целью осыпать святое воинство ливнем камней и оружия. В ход пошло всё. С небес на инквизиторов рухнули сотни мечей, топоров, и ножей. Что же касается обломков стены, которые трупы собственноручно откалывали там, наверху — их было настолько много, что в первый же миг после того, как внимание войска оторвалось наконец от исчезнувших ворот, на землю упали сразу несколько беззащитных магов, и ещё с дюжину стражей.

Спохватившись, викарий Линн тут же принялась творить очередное заклинание, призванное уничтожить не только врагов, но и стену. Её взгляд поглотили древние тексты, выстраивающиеся в магическую последовательность, в то время как защищающий её своим телом, Виллибальд — упал ниц, пронзённый мечом насквозь. И это было не единственное оружие, летящее по этой же траектории. А девушка, уже начавшая плести высокоуровневую магию, уже не могла ни заметить опасность, ни тем более — уклониться.

Глава 20: Падение ворот Эсмерельдена

Человек неспособен сопротивляться смерти. Будучи гораздо выше его в общепринятых законах мироздания, смерть просто приходит когда захочет, и берёт всё, что ей заблагорассудится. И стоит тебе лишь на мгновение заприметить её в уголке глаза — пути назад для тебя уже не будет. Разве что, произойдёт нечто выбивающееся из общей картины происходящего безумия. К примеру, если всего за миг до того, как в твоё лицо прилетит ржавый топор — на его пути окажется цельный кусок скалы, напоминающий застывший силуэт воина. Звучит невозможно, или по крайней мере, маловероятно.

Но именно это и произошло, всего за мгновение до того, как викарий Линн представилась своему богу. Там, высоко в небесах, где какофония взрывов, криков, и лязгов — была неразличима, и напоминала простой звон в ушах, незаметно для всех участников боя, тихо отрылся тёмный вихрь портала. Неумело-созданный, он напоминал скорее овал, нежели привычный круг, но действовал от этого ничуть не хуже. Так, в то самое время, когда пограничные ворота превратились в труху и щепу, сквозь червоточину в небе, на поле боя просочилась фигура в тёмной кольчуге.

— Твою-ж мать! — выругался Сайбер, едва осознав, что появился он совсем не там, где планировалось. С другой стороны, удивляться этому не стоило от слова совсем.

Так и работает свиток портала. Телепортироваться со снайперской точностью возможно только тогда, когда ты уже был в том месте, куда хочешь отправиться, и можешь представить его. Нарисовать его в собственном разуме, делая размашистые мазки воображаемой кистью, макая оную в банку с воспоминаниями. Герою же пришлось настраиваться портал почти вслепую, доверившись старой карте, найденной в библиотеке храма героев.

И мало того, что вылез герой не совсем на уровне земли, уже обильно залитой кровью инквизиторов, так ещё и перекувыркнулся в воздухе, отправившись вниз вверх ногами. Всё же, кольчуга гораздо тяжелее штанов вкупе с сапогами, так что, физика здесь без вопросов сработала именно так, как и должна была.

Вот только для самого Сайбера это не было утешением. — «Каменная кожа!» — выкрикнул он уже в глубине омута собственных мыслей, направив большую часть маны в область своих стоп. Всё же, он выучил это заклинание. И сделал это не зря. Это был первый раз, когда он использует подобную магию в этом мире. И если при регенерации ему пришлось наблюдать лишь кропотливую работу маленьких паучков, латающих его раны, то в этот раз его обуяло чувство настолько непривычное, что он едва не закричал от испуга. Его кожа быстро, почти мгновенно — потеряла чувствительность, а конечности охватило то самое ощущение, когда случайно перекрываешь кровоток в руке во время долгого сна.