Вне уровней

«Успокойся и соберись, чертов параноик!» – приказываю себе мысленно.

Вслух самым спокойным голосом, на какой только способна в данной ситуации, задаю вопрос:

– О чем это ты?

Хэйс в удивлении приподнимает правую бровь и как ни в чем не бывало берется за следующий контейнер.

– Вы встречались на похоронах.

Облегчение столь сильное, что я едва сдерживаюсь, чтобы с шумом не выдохнуть, не согнуться пополам и не отдышаться.

Я вообще забыла об этом эпизоде. Пытаюсь воспроизвести его в памяти, но не могу вспомнить, обменивались ли Хэйс и Данэм тогда хоть словом? Вроде нет. Идеально сыграли незнакомцев. Хреновы лжецы!

А еще в памяти вдруг всплывает момент из того же дня, когда я думала, что, если бы Хэйс не был Стражем, то легко вписался бы в шпионскую диаспору. Кто бы мог подумать, насколько чертовски близка я была тогда к правде. Ведь, по сути, Хэйс оказался шпионом Данэма, как и я.

– Не припомню, там было много народу, – сообщаю нейтрально и тут же меняю тему, чтобы хоть как-то успокоить расшалившиеся нервы и разошедшееся сердце. Кажется, у меня инфаркт. – Откуда у вас свежая еда? И почему в доме так чисто, вас же давно не было?

Хэйс берется за третий контейнер, Хайден подключается к процессу. Отвечает мне Кроу.

– Пока нас нет, за домом приглядывает чета Робертсов. На эту должность их назначил Синдикат. Миссис Робертс следит за порядком, а также готовит для нас. Мистер Робертс обычно на подхвате у жены. Вчера Калеб связался с ними и предупредил, что мы возвращаемся.

Киваю, удовлетворенная ответом, и отправляюсь мыть руки, прежде чем помочь Охотникам с ужином. Кроу становится рядом, бесцеремонно сдвигая меня в сторону бедром. Никак не реагирую, точнее, делаю вид, что меня не задевает вторжение в личное пространство. Вытираю руки и выжидательно смотрю на главаря Охотников.

– Где тарелки?

– В верхнем правом ящике.

Тянусь к нужной дверце, ощущая болезненный отклик поврежденных ребер. Поджимаю губы, сдерживая желание поморщиться и осматриваю ряды белоснежной посуды. Кроу вновь мягко отодвигает меня в сторону и сам берется за тарелки. Хмуро смотрю на него и все же возмущаюсь:

– Эй!

– Спокойно. – Он передает мне несколько штук. – С твоей травмой лучше воздержаться от любых нагрузок. Даже от простого поднятия рук.

Недовольно вздыхаю, но ничего не говорю. Потому что он прав. Снова.

Минут через пятнадцать на кухне собираются остальные, рассаживаемся за столом и принимаемся за еду. Прислушиваюсь к разговорам, которые наполнены обыденностью Охотников. Они обсуждают, чем займутся в тот короткий промежуток времени, что пробудут в городе. Через две недели им придется вернуться за Барьер, но никакого сожаления по этому поводу я не замечаю. Наоборот, Охотники будто с нетерпением ждут, когда снова окажутся там, где опасность поджидает на каждом шагу. Именно в этот момент вспоминаю, что до того, как познакомилась с Охотниками, считала их совершенно отчаянными и безбашенными типами. Но эти мне такими не кажутся. Не могу понять причину, но они будто тщательно скрывают какую-то тайну, о которой умышленно не заговаривают в моем присутствии.

– Тори, – зовет Кроу ближе к концу ужина.

Тейлор и Джон как раз заканчивают выяснять, куда отправиться сегодня вечером, чтобы как следует отдохнуть. В процессе разговора наконец выясняю кто из них кто. Джон оказывается тем голубоглазым, холодное выражение лица которого способно затмить Хэйса. Тейлор – смазливый тип, которого я мысленно отправила в женский бордель, потому что с его-то внешностью можно заработать кучу денег, не выходя за Барьер и не рискуя жизнью.

Поворачиваю голову в сторону сидящего по диагонали от меня Кроу.

– Да?

– Поживешь пока в моей комнате.

С трудом удерживаю ползущие вверх брови. За столом повисает тишина, и мне кажется, что это какая-то проверка.

– Почему? – спрашиваю с явным подозрением в голосе, что мне совсем не нравится, потому что уголки губ Кроу едва заметно вздрагивают.

Черт, кажется, я провалила проверку.

– В доме девять спален, – невозмутимым тоном поясняет он. – И девять Охотников. Ты десятая. И я уступаю свою комнату, чтобы тебе не пришлось ютиться на диване в гостиной.

Пару секунд смотрю в пространство перед собой, не зная, как реагировать. Думаю, лучшим выходом будет ответить вежливостью на его учтивость.

– Благодарю. Но… ничего, что на этом диване придется ютиться тебе?

Кроу в открытую улыбается, и я не могу понять, то ли правильно ответила, то ли загнала себя еще дальше.

– Можешь не переживать обо мне. В комнате Хайдена есть весьма приличный диван, займу его на то время, пока ты будешь принимать решение относительно своего будущего.

– Хорошо, – соглашаюсь без дальнейших разговоров и поднимаюсь из-за стола. – Покажешь мне свою спальню?

По улыбке Кроу, которая становится еще шире, понимаю, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза. Щеки вспыхивают от смущения, но я ничего не могу с этим поделать.

– Идем, – коротко бросает он.

Я как никогда в жизни благодарна ему за то, что не стал развивать тему. На Охотников стараюсь не смотреть, жду приступов смеха, но, когда мы покидаем кухню, ничего подобного не следует. Кроу уверенно шагает в сторону лестницы на второй этаж, и я следую за ним, с интересом разглядывая интерьер. Никаких изысков, ни картин, ни фотографий, ни растений в горшках. Бежево-коричневые стены, темный ламинат, минимум мебели. Несмотря на то, что чистоту в доме поддерживает женщина, сразу видно, что это холостяцкая берлога. Интересно, а у кого-нибудь из Охотников вообще есть пара? Если так, мне жаль бедных девушек, которые находятся в постоянном ожидании.

Кроу останавливается у самой дальней двери, и я выбрасываю из головы неуместные мысли. Что это со мной? Меня никогда не волновало ничье благополучие, кроме своего собственного и сестры, и размышления о каких-то гипотетических девушках сейчас вообще не в тему.

Заглядываю в спальню, которая оказывается гораздо больше той, что я занимала в Центре Z. По размерам она чуть меньше той, что в нашей с Рони квартире. Обстановка так же минималистична, как, похоже, во всем этом огромном доме. Двуспальная кровать, заправленная черным покрывалом, невысокая тумбочка в изголовье с левой стороны, узкий шкаф справа от двери, совершенно пустой стол, рядом с которым удобное на вид темно-серое передвижное кресло. Самое интересное в комнате – окно от пола до потолка, наполовину скрытое широкими рулонными жалюзи.

Прохожу мимо Кроу, останавливаюсь возле окна и тяну за специальную веревку, чтобы обеспечить себе больший обзор. Вид открывается на задний двор. Замечаю большую беседку и зону для гриля.

– Располагайся, – говорит Кроу, и я оборачиваюсь. Он по-прежнему стоит возле двери. – Ванная прямо напротив. Чистые полотенца найдешь в шкафу. Можешь взять любую мою футболку, с одеждой для тебя разберемся завтра. Хэйс организует врача либо сегодня, либо завтра утром.

– Спасибо, – отчего-то глухим голосом произношу я.

Кроу небрежно пожимает плечами и тянется к дверной ручке, чтобы покинуть комнату.

– Мартин? – Он оборачивается, прочищаю горло, потому как мне трудно сказать то, что собираюсь, но по какой-то причине я чувствую, что должна сделать это. – Спасибо, – говорю чуть более настойчиво и жестом обвожу комнату. – Не только за это. За проявленную заботу тоже.

Кроу никак не меняется в лице, но в глубине его глаз проскальзывает нечто похожее на удовлетворение. Но эта искра настолько мимолетна, что в следующую секунду мне кажется, будто ее и не было.

– Не за что.

Он уходит, тихо прикрыв за собой дверь, а я еще несколько долгих минут смотрю в окно, но не вижу ничего вокруг. Опускаю жалюзи до самого пола, после чего отправляюсь исследовать шкаф хозяина спальни. Все вещи оказываются аккуратно разложены. Понятия не имею, кто приложил к этому руку – сам Кроу или миссис Робертс. Беру полотенце, самую длинную и просторную футболку Мартина, после чего отправляюсь в душ. С первого этажа доносятся голоса и смех парней, но мой шпионский инстинкт даже не дергается в ту сторону. Сегодня я хочу побыть просто самой собой.