Страница 7 из 13
Свой яростный натиск он прекратил, лишь когда я запрыгнул на кровать – сделав круг по спальне, я вернулся в исходную точку. Правда, теперь я стоял на ногах, в отличие от двоих противников.
Первый перевёл взгляд с меня на поверженных товарищей.
Что, сомневаешься, гад, что сможешь завершить свою миссию? А у меня скоро пистоль вновь перезарядится!
Дверь толкнули, но она была заперта на засов. Ха! Уж с Григорием-то мы сейчас всю троицу повяжем.
Однако, стоило мне об этом подумать, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел неизвестный мне парень – длинные прямые чёрные волосы, опускающиеся из-под чёрной шляпы с пером; острые бородка и усы, плащ тёмных тонов.
Весь при параде с артефактным ятаганом и пистолем – не из местных.
– Тоже получить хочешь? – бросил я, направив на вновь прибывшего ствол пистоля.
– Я…
Что «я» мы с Первым так и не услышали.
Раздался хлопок, и комнату заволокло дымом.
Глава 4
Задержав дыхание, я отпрыгнул подальше от эпицентра взрыва.
Проклятье! Дым слишком густой и быстро распространяется по комнате.
Я рванул к двери и едва не снёс черноволосого модника.
Как и я, он зажимал нос и рот руками. Кивком головы парень указал на выход.
Как мило с его стороны! Не стал улепётывать без меня?
Выбравшись в коридор, мы захлопнули за собой дверь. Засов бы сломан, и я запер дверь, пропихнув в ручку дуло пистолета.
Я посмотрел на незнакомца. Он опустил взгляд на моё достоинство и неодобрительно покачал головой. А затем, глядя мне в глаза, сказал:
– В цивилизованном мире принято прикрывать свой срам одеждой.
– В цивилизованном мире не принято врываться в спальню к людям. Только если вы не состоите в любовной связи, – парировал я. – Прости, модник, ты не в моём вкусе. Я предпочитаю женщин.
Черноволосый нахмурился и снова покачал головой.
– Я, между прочим, на помощь тебе спешил. Господин Лаграндж попросил меня срочно вернуться в Торвиль, присмотреть за своим ожившим экспонатом.
– Сыном, – поправил я.
– Самое большее гостем, – хмыкнул он.
Хм, Лаграндж послал ему весточку ещё до нашего утреннего разговора?
– Вообще-то, приёмным сыном, – я невозмутимо протянул руку. – Прошу любить и жаловать, я Теодор Лаграндж. Будущий капитан и покоритель Восьми морей.
Незнакомец широко распахнул глаза и отступил на полшага. Ещё раз оглядел меня с ног до головы и проговорил:
– Мне ещё не доводилось жать руки голым бредящим мужчинам.
– Всё бывает в первый раз.
– Эндрю Дэвис, – сказал он, наконец-то ответив на рукопожатие. Ладонь его была сухая и жилистая, а указательный палец холодило широкое серебряное кольцо с лунным камнем. – Воспитанник и личный помощник господина Лагранджа.
Справа по коридору послышался какой-то шорох. Мы с Эндрю резко обернулись и увидели выглядывающую из-за угла служанку.
– О-о-о… – удивлённо протянула она, таращась на меня во все глаза. Это была Марина Друшлакью – полнотелая женщина пятидесяти лет. Как и Григорий, она жила в особняке постоянно. Другие помощники по хозяйству, как я понял, в доме не ночевали.
Эндрю подавил вздох:
– Я ценю вашу преданность и бесстрашие, мадам Друшлакью, но с нами всё в порядке. Раны забинтовывать некому, а кровь оттирать пока рано. Однако, раз вы уже проснулись и оделись, приготовьте другую спальню для Теодора.
– У-угу, – протянула она, кивнув. Отвести взгляд от моего прекрасного обнажённого тела ей было крайне сложно, поэтому скрылась за углом она пятясь.
– Она довольно проворно привела себя в порядок в столь поздний час, – заметил я. – Но, честно говоря, я больше ожидал увидеть Григория, а его нет.
– Хах, – Эндрю усмехнулся. – Старика и пушкой не разбудишь. Даже если весь город ночью сгорит, он проспит ровно до пяти сорока трёх.
– Ровно? – удивился я.
– Всегда. Ещё и отходит ко сну каждый день в десять тридцать четыре.
– Нда… Отец собирает вокруг себя странных людей.
Эндрю бросил на меня оценивающий взгляд и вздохнул:
– И не говори.
Мы замолчали и покосились на дверь. В воздухе слегка пахло сиренью. Как говорил один мой знакомый воришка: «Проблемы всегда пахнут сиренью. И крыжовником». Ну на крыжовник у него просто была аллергия, а что до сирени… точнее, едкой чёрнолистной сирени, то её кору и цветы используют как раз для создания бомб, вроде той, что воспользовался Первый. Дым застилает обзор и парализует вдохнувших его. Если вдохнуть много. К счастью, этот дым довольно тяжёл – рассеивается недалеко, оседает быстро. Находясь за толстой дверью в десяти метрах от эпицентра, человек максимум может ощутить лёгкий дурманящий эффект.
Но ни меня, ни Эндрю не торкнуло.
Однако теоретически всего этого я не должен знать – библиотеку Лагранджа я штурмовал всего полдня, а тема довольно специфическая для того, чтобы ссылаться на «обучение во сне».
– Можно попробовать заглянуть внутрь, – проговорил Эндрю.
Я молча кивнул и, демонстрируя решимость, выдернул пистолет из ручки двери.
Что ж… Внутри пахло гораздо сильнее, чем в коридоре и всё ещё стояла дымная пелена.
Но нападавших в комнате, естественно, не было.
– Он забрал тела, – поморщился Эндрю. – Грамотно сработано, но попотеть пришлось.
– Один мог очнуться. А то и оба, – предположил я. Вряд ли у этих ребят не было артефактов, чтобы быстро привести товарища в чувства.
– Ты никого не убил? – удивился Эндрю. – Это… Это упрощает дальнейшие разбирательства.
Разумеется! На то и расчёт. Я ещё вчера подумал, что, если буду отправлять к праотцам каждого встречного-поперечного, добром это не кончится. Даже учитывая, что у меня теперь фамилия не самого последнего человека в городе. Поэтому сегодня я переделал трофейный пистолет, уменьшив его ударную мощность. Благо ума для этого много не нужно. Да и книгу по артефакторике я попросил Григория найти мне в первую очередь (чтобы дать людям объяснение, как я так смог).
Об этом я и рассказал Эндрю, после того как забрал из спальни свою одежду, и мы отправились осматривать окрестности. Шанс, что неизвестный враг засел где-то поблизости, всё ещё оставался.
Помогали нам в поисках четверо охранников. Нападавшие переиграли их в профессионализме – мужики спохватились слишком поздно, двое попытались догнать удирающих, двое бросились к нам… Но я к тому времени даже уже был одет. Чуть дольше, и успел бы позавтракать.
– А ты очень талантлив… – озадаченно произнёс Эндрю, с подозрением косясь на меня. Мой рассказ о подготовке пистоля и о бое против трёх противников явно впечатлил парня.
– Наверное, – я невозмутимо пожал плечами.
Свою «быструю обучаемость» я скрывать не собираюсь. Как-то ведь нужно легализовать то, что я за два месяца подготовлюсь к поступлению в Морскую Академию.
– Ты, вероятно, тоже, – я взглядом указал на его оружие, пока мы пробирались вдоль забора, опоясывающего приусадебный парк.
– Если бы я смог приехать раньше, мы бы повязали их. Одна из моих задач – защищать дом, когда Григорий спит.
– Грозно звучит, – хмыкнул я. – Сколько тебе? Двадцать три?
– Двадцать пять.
– Капитаном стать не думал?
– Моё место здесь. Точнее там, куда укажет господин Лаграндж.
Я искоса глянул на него. Преданный пёсик? Интересно, есть в нём ещё что-нибудь необычное, кроме слепой преданности и необычного оружия? Артефактный ятаган-кроншнеп Эндрю выглядит весьма любопытно.
Спрашивать я не стал. Вместо этого задал другой вопрос:
– Как думаешь, кто это был и зачем? Неужели я настолько ценен?
– Не знаю, – буркнул в сторону Эндрю.
– Не знаешь или не хочешь говорить? – чуть надавил я.
Он резко остановился и впился в меня пылающим взглядом:
– Ты слишком беспечен для того, кто совсем недавно своим видом развлекал горожан! Не суй нос, куда тебе не следует, ничего не понимающий глупец! Знаешь ли ты, как много тех, для кого ты всего лишь забавная зверюшка?! И среди них есть очень влиятельные люди, с которыми тебе лучше не связываться! По крайней мере, пока ты не научишься вести себя в обществе.