Страница 2 из 10
А после оказывается, что всё — на что ты способен, это гнать бухло. Ну нет, лучше я куплю чертежи шахт и рецепты, по которым изготовят хорошие кирки и тачки или вагонетки, чем стану закупать ресурсы.
Ну и в довесок ко всему, я направляю Хрюшу и Богучарова для покупок всяческих хозтоваров и украшений для Спарты. Зачем? Потому что там я планирую открыть постоянно действующую лавку, или даже магазин, наподобие советской «Берёзки».
Только доступ будет открыт для всех, а наценка минимальна. Какой смысл? В том, чтобы подстегнуть в людях спрос к покупкам, к комфорту и к красивым вещам.
Чтобы у них было желание зарабатывать и было на что тратить заработанное. Меньше всего мне хочется, чтобы Спарта была похожа на военный или трудовой лагерь.
В итоге мои агенты по закупке набивают товарами две телеги, делая меня беднее всего на тридцать Е-баллов.
После этого я объявляю о составе миссии, которая останется в Вавилоне.
Её главой становится Хрюша, как единственная, кому я могу стопроцентно доверять. Она-то меня не предаст, так как понимает, что именно от меня и только меня зависит её положение.
Упаду я — упадёт и она следом.
Богучаров будет отвечать за торговлю и хранение товаров. Его подвешенный язык поможет, как никогда раньше.
Кроме того, ему я поручаю контакты со строителями. Как только ремонт будет окончен, миссия переедет в новое здание.
Третий остаётся главой службы безопасности. Он должен не только присматривать за нашим форпостом, но и попытаться наладить агентурную сеть, чтобы быть в курсе действий Краснодара, работорговцев и Милана, на всякий случай.
В охрану я оставляю десять фалангистов и пятерых валькирий. Половину своей армии.
Наконец, все поручения сделаны, и прощальные слова сказаны. Я во главе каравана, верхом на Петре под взгляды расступившихся прохожих подъезжаю к воротам Вавилона.
Всё же Спарта требует моего присутствия, сколько бы я ни откладывал момент отъезда.
Почти у самых ворот, в тени башни замечаю старика, что встретился мне в первую прогулку по городу.
Он всё так же безмятежно улыбается своим мыслям, подставляя лицо Солнцу.
Не удержавшись от некоего озорства, я останавливаю кабана возле него и склонившись, кидаю в чашу целый Е-балл.
Почему-то его присутствие кажется мне добрым знаком.
— Ты высоко взлетел, — усмехается дед, — тоже решил построить свою башню, чтобы достичь вершины?
— С чего ты взял? — улыбаюсь я.
Разговор со столь колоритной личностью доставляет мне огромное удовольствие.
— Все мы строим башни, — щурится он, — и их высота зависит только от наших амбиций.
— Ты тоже строишь? — спрашиваю, — кажется, у тебя нет амбиций.
— Не всё таково, как кажется, Лорд-Варвар, — хихикает дед, — тебе ли об этом не знать. В городе, где свобода хуже рабства, где правду определяет лгунья, разве не может быть богач быть нищим?
— Если ты богач, то где твои деньги? — спрашиваю.
Дед смеётся, достаёт чуть светящийся синим светом Е-балл из чаши, ловко подкидывает в воздух.
Затем хватает монетку в кулак, дует на него с серьёзной физиономией фокусника и раскрывает передо мной пустую ладонь.
— Доброй дороги тебе, Лорд Шурик! — кричит вслед начальник караула Рашид, — Вавилон ждёт тебя!
Смотря на удаляющиеся стены величественного города, как и массивную тень Вавилонской башни, я невольно вздыхаю.
Вот и мне пора вернуться в свой край, чтобы довести его до аналогичных масштабов. Задача не то что непростая. Даже трудно понять, к чему в ней подступиться.
Впрочем, у меня будет время подумать. Дорога назад продлится три дня. Степь ровная как стол.
Всё же тем, кто появился в степных кластерах, не повезло с самого начала. Слишком уж они уязвимы. Попробуй рабовладельцы развернуться в лесах. А здесь для них раздолье. Ни убежать, ни спрятаться.
Загадка старика не даёт мне покоя. Лгунья, которая определяет правду, это, конечно, моя подруга Мэнфи.
Вряд ли дед присутствовал при недавнем допросе работорговцев. Значит, она и раньше была замечена за подобным. Хотя осведомлённость старика поражает.
Насчёт свободы и рабства тоже понятно.
Я вспоминаю разговор, который случился у нас с Мэнфи в нашу последнюю встречу. Мы тогда чуть не поссорились перед моим уходом.
Тогда она предложила мне набирать новых людей, покупая их на рабских аукционах. А я сказал, что не хочу поощрять рабовладение, в отличие от Вавилона.
Ух, как она тогда взбеленилась!
«Вавилон, наоборот, освобождает их из рабства», — заявила мне она, — «Мы даже расплачиваемся за это Е—баллами. И эта сумма не маленькая, стоит отметить. На каждом аукционе десять человек обретают свободу».
Всегда хочется выглядеть хорошим, правда?
«Не скупай игроков Вавилон, то их бы и не вылавливали бы с таким остервенением», — объяснил ей я, — «Целая фракция теперь специализируется на поимке новичков. Работорговцы, рабовладельцы… Процветай они так же, как сейчас, не будь у них постоянной точки сбыта „товара“? Спрос рождает предложение, и именно Вавилон создал этот спрос».
«Но что бы им мешало и так их брать в рабство?» — не поняла меня Мэнфи.
«И что бы они с ними делали? Их надо кормить, содержать прокачивать… А тут быстрые деньги, поймал и продал! Вы решаете проблему, которую сами создали».
Не уверен, что мои слова заставили Мэнфи задуматься. Скорее всего, она выкинула всё из головы, едва я ушёл.
Я из этой беседы делаю собственные выводы. Работорговля — это тот сук, на котором сидят вавилонские власти. Никто его не будет рубить.
Но именно с этого надо начать, чтобы ослабить Меджнуна в будущем. Лишив его притока новых людей, я закрою краник благосостояния Вавилона.
Неожиданно ход моих мыслей нарушает подъехавший на кабане Малой. Отряды разведчиков окружают наш караван, двигаясь поодаль со всех сторон.
— Мой Лорд, — взволнованно кивает он.
— В чём дело? — поворачиваюсь к нему.
— За нами хвост, — докладывает мужчина.
— Сколько?
— Много. Не меньше пятидесяти. Все верхом. И движутся точно следом за нами — хмуро выдаёт он.
Кто бы сомневался! Я был уверен, что раздавил далеко не единственное гнездо змей в Вавилоне. Их приятели придут по мою душу. Но и вариантов у меня не было. Другое дело, что так просто нас не взять.
Мы не новички, с которыми эти ребята привыкли иметь дело. Так что я уверен, что на этот раз они обломают зубы.
— Идём дальше, — командую, — Будьте готовы к атаке. Малой, продолжай наблюдение со своими парнями. Обо всех изменениях докладывать немедленно.
— Принял, — серьёзно кивает тот и удаляется обратно для наблюдения за преследователями.
Те особо не скрываются. Буквально на линии горизонта я вижу пыль, поднятую их отрядами. Идут параллельно нам, выжидая нужного момента.
На ночлег мы становимся в полной боевой готовности. Фалангисты спят по очереди. Малой, с Майором, мне кажется, вообще не спят. Вдали я вижу огоньки костров. Они окружают нас со всех сторон.
Впереди ещё два дня пути. Понимаю, что враг нас изматывает, утомляет. Поэтому я намеренно не пытаюсь ускориться. Дежурство, отдых, продвижение вперёд.
— Они идут на сближение! — Малой прибывает ко мне с докладом, но я и сам вижу, что обстановка меняется.
Дальнейшие где-то полчаса превращаются в подобие игры в кошки-мышки.
Неизвестный противник разделился на четыре отряда. В каждом по примерно двадцать всадников. Верхом на коровах, получается, Ди не шутила, когда рассказывала нам историю своего пленения.
Движутся гораздо быстрее каравана.
И с каждой минутой они всё больше сужают «мешок», в котором мы оказались. Словно загонщики на охоте, стараются, чтобы добыча выбилась из сил.
— Это не может продолжаться вечно, — заключаю я, когда можно различить не только фигуры всадников, но и их одежду и вооружение.
Час, два, может даже три мы будем в состоянии так двигаться, но вот уже дальше. Сильно сомневаюсь.