Страница 75 из 110
Она услышала громкое шипение раскаленного воздуха, заглушившее скрежет раскуроченного экспресса, невнятное дыхание голосов и хриплое сипение чудовища. Оглянулась, выражение дикой ярости на ее лице сменилось изумлением, она выкрикнула нечто неразборчивое, метнулась к Никосу и вместе с ним рухнула на пол, закрывая подопечного своим телом. Очень вовремя.
Из пустоты зала вылетала блестящая стрела «Нота», чистая, раскаленная, сверкающая белым огнем. Волна, порожденная стремительным движением, взметнула мои волосы, рванула куртку с плеч. Пронзительный сигнал ударил по ушам, разорвал душную тишину зала. Экспресс врезался в Харона, отбросил, разодрал в клочья, развеял в темноте, смел останки покалеченного «Либа», с ревом и грохотом уволок за собой в пустоту сна, из которого появился. И сгинул вместе с химерами, воспоминаниями о жертвах, крови и безысходности.
Кеута вскочила, рывком подняла Никоса. Прижала к себе. Зал содрогнулся. С потолка посыпались камни. Похоже, морок решил прибегнуть к своему любимому приему — разрушить сон, в котором что-то пошло не так.
— Уходим! — крикнула охотница.
— Нашла его?
— Нет!
Рухнула люстра. Хрустальные осколки полетели во все стороны сверкающим дождем. Ник покачнулся и, если бы девушка не держала его, — упал бы. Бледное лицо безжизненно, взгляд плывет.
— Ты отправил морока в поездку на «Ноте»! — сказала охотница резко. — Не мог подождать⁈
— Извини, не мог.
— Ладно. Уходим. Ты — первый.
— Как скажешь. — Я сделал шаг назад, потом еще один.
И остановился именно в тот момент, когда заметил движение за спиной Кеуты. Из пыли, стеклянных осколков и хаотично разметавшихся обломков выступила девушка с цепью, намотанной на руку, от запястья до локтя. Ее тело было покрыто кровью и грязью, светлые волосы обгорели, так же как ресницы и брови. Она сама выглядела как недавняя жертва злополучного «Либа», а выражению лица могла позавидовать сама эриния Тисифона.
Двойник Кеуты размахнулся, цепь с его руки беззвучно скользнула на пол. Метнулась вперед и обвилась вокруг лодыжки стоящей рядом с Никосом девушки. Та с некоторым удивлением посмотрела на металлический браслет, сковавший ее, взглянула на посмевшую пленить. С потолка осыпалось облако пыли, окутало окровавленную фигуру, уронило на пол. Затем Кеута повернулась ко мне. Светлые глаза блеснули торжеством, усмешка скривила рельефные губы. Морок под личиной охотницы предостерегающе покачал головой и сжал пальцы на горле Ника, давая понять, что мне лучше не двигаться, если я не хочу потерять этого человека прямо сейчас. Цепь на ноге дэймоса лопнула с печальным звоном.
Кеута… настоящая Кеута стряхнула с себя песок, выпрямляясь, готовая снова действовать. Морок повернул голову в ее сторону и неожиданно вздрогнул, покачнулся. Я едва успел отследить — серебряная сеть, скрученная в тугое копье, вылетела из пустоты, врезалась в темного сновидящего, пронзила насквозь, раскрылась как зонтик и оплела женскую фигуру плотным коконом. Вздернула над полом на невидимых нитях.
Ник упал на потрескавшиеся плиты, но тут же пошевелился, попытался сесть, и со второй попытки это удалось.
Из-за моей спины появился высокий, крепкий мужчина. Ширококостный, массивный, мускулистый, с классическим грубоватым, обветренным, мужественным лицом римского легионера. Ему не хватало лишь шлема с плюмажем, короткого алого плаща и меча. Светлые волосы выбриты с двух сторон от висков, на короткой щетине затылка — ювелирно выстрижен аквила — символ орла, так почитаемый в армии древнего Рима. В этом сновидящем не было ничего от сиамца из прошлого сна.
— Спасибо за «Нот». — Мужчина хлопнул меня по спине. — Он отлично замаскировал мое появление. Но, зная твою склонность к эффектам, ничего другого я не ожидал.
— Туан? — спросил я скорее ради соблюдения формальности.
— Для друзей Марк, — ответил он, широко улыбаясь, подошел к Нику и помог подняться. — Все, парень. Мы его поймали.
— Изворотливая тварь, — Кеута выплюнула песок, набившийся в рот, и смотрела на пленного морока так, словно очень хотела его пнуть, но изо всех сил сдерживалась. — Как успел принять мой облик? Так быстро и так достоверно. Натравил на меня своих покойников. Думал, я не выберусь.
— Вот поэтому мы работаем в паре, — усмехнулся охотник, взял за плечи Ника, внимательно посмотрел в его лицо, кивнул и выпустил. — Один оттягивает внимание на себя — другой бьет.
— В следующий раз бить буду я, — заявила девушка, осторожно прикасаясь тыльной стороной ладони к окровавленной скуле.
Я приблизился к пленному мороку.
Сквозь серебряную сеть были видны его глаза. Темно-серые с вкраплениями желтых капель. Внимательные и насмешливые. В них не было ни паники, ни сожаления, ни страха. Казалось, морок был уверен, что сможет бежать, выкрутится, обманет. Нужно только дождаться момента, подгадать правильно, воспользоваться ослабевшим вниманием, найти непрочное место в сети… Левый глаз подмигнул мне лукаво, правый закрылся. А затем они оба распахнулись широко, зрачки расползлись в стороны, пленник задергался.
Марк бросился к нему, но было уже поздно. Из-под опущенных век потекли струйки крови и закапали на сетку. Тело обвисло мешком.
— Что ты сделал, Мэтт⁈ — вскрикнула Кеута.
— Ничего.
— Это не он. — Марк поспешно размотал сеть, и я смотрел, как длинные нити сами втекают в руку охотника. — Морок убил себя сам. Только что. На моих глазах.
— Это невозможно, — девушка помотала головой, и с ее волос посыпались комья грязи. — Они не убивают себя. Они никогда себя не убивают. Даже если шансов сбежать нет.
— Я такого еще не видел, — сухо ответил Марк, дернул рукой, полностью сматывая сеть. Теперь на полу лежала груда тряпья, мало напоминающая человеческое тело. Сухие листья, облетевшие с дерева, прошлогодняя трава, истлевшие лохмотья.
— Твой дэймос мертв, — сказал я Нику.
Лицо моего подопечного больше не напоминало бледный лик смертельно больного. Вернулись краски и уверенное, заинтересованное выражение. Он посмотрел на то, что осталось от его кошмара, сжал губы, точно хотел удержать какие-то слова.
— Вот так обычно выглядит мертвый бич снов, — подал голос Марк, наблюдающий за нами. — Гнилье и мусор.
— Как тает сновидение при свете солнца, так рассыпается дэймос от прикосновения чистого разума, — задумчиво произнесла Кеута.
— Спасибо, — сказал Ник.
Кеута кивнула, улыбнулась.