Серый Человек

В комнате было три двери. Одна вела в примыкающую уборную, вторая в главный коридор, а третья, — как заметил Фицрой, когда один из белорусских охранников вышел туда, чтобы поговорить с Ллойдом наедине, — вела к спиральной лестнице, которая вела в башню над ними и спускалась к нижним этажам.

Новоприбывшие из Лондона продолжали обустраиваться в комнате, когда телефон сэра Дональда завибрировал на столе рядом с его креслом. Когда Ллойд нажал кнопку громкой связи для ответа, Техник крикнул, что он еще не готов отследить звонок.

— «Челтенхэм Секьюрити», — хрипло сказал сэр Дональд и закашлялся.

— Это я, — отозвался Серый Человек.

— Как ты, парень?

Последовала долгая пауза.

— Ты рассказал им про Гуарду.

Фицрой не стал этого отрицать.

— Да, я это сделал. Мне очень жаль.

— Но не так, как будет, когда твоя семья умрет. До свидания и удачи, Дон.

Ллойд встал посреди комнаты. Он быстро подошел к столу, наклонился над телефоном и заговорил.

— Доброе утро, Кортленд.

— Это еще кто такой?

— Не узнаешь мой голос?

— Нет.

— Когда-то мы работали вместе. Это Ллойд.

Молчание.

— Ллойд из Лэнгли, — продолжал американец. — Из того беззаботного времени, помнишь?

— Ллойд?

— Да. Как ты поживал все это время?

— Не помню никакого Ллойда.

— Ладно вам, мистер Джентри! Прошло не так уж много времени. Я работал на Хэнли, помогал ему направлять тебя и некоторых других агентов во времена «Отряда головорезов».

— Я помню Хэнли. Тебя не помню.

Фицрой видел, что Ллойд не на шутку разобиделся.

— Вы, костоломы и головорезы, никогда не славились общественным интеллектом, — в его взгляде, обращенном на Фицроя, мелькнуло замешательство. Потом он пренебрежительно махнул рукой. — Впрочем, это не важно. Что важно, — хотя, может быть, тебе и расхотелось приезжать в Нормандию и помогать твоему бесстрашному начальнику, — у тебя может возникнуть желание продолжить твой нынешний маршрут. Позволь заверить тебя: есть кое-что, чего ты действительно хочешь.

— Нет ничего, что я хотел бы так сильно, чтобы сознательно прийти в ловушку. Пока, Флойд.

— Я Ллойд, а не Флойд, и поверь, тебе лучше не класть трубку и выслушать мое предложение.

— Это ты четыре года назад разослал «срочное уведомление» обо мне? — спросил Джентри. Его голос по телефону звучал бесстрастно, Фицрой знал, что его вопрос глубоко личный и прочувствованный.

— Нет, это был не я. В то время я был не согласен с решением. Я считал, что ты еще можешь быть полезен для нас.

— Тогда кто? Хэнли?

— Отложим эту дискуссию на другой день. Может быть, обсудим это, когда ты прибудешь сюда.

— Заметано. Пока.

— В настоящий момент тебя должно волновать не то, кто спалил тебя в 2006 году, а то, кто спалит тебя завтра, если ты не нанесешь дружеский визит.

Джентри фыркнул в трубку.

— Нельзя спалиться дважды.

— Очень даже можно. Когда я уходил из управления, то обеспечил себе небольшую страховку. Я видел, что случилось с тобой и с несколькими другими людьми. Я видел, на какие варварские меры способны политики, когда успешная операция вдруг становится ненужной и опасной для мужчин и женщин, которые дают показания перед Конгрессом. И тогда я сказал себе: «Ллойд, ты слишком умный, чтобы идти по стопам закоренелых убийц вроде Корта Джентри и остальных». Так я и поступил, чтобы остаться в живых.

— Ты украл государственные тайны.

— Я уже сказал, что принадлежу к тем, кто выживает.

— Ты изменник.

— Это одно и то же. Я скопировал документы с подробным изложением операций, источников и методов, а также личные файлы.

— Личные файлы?

— Да, и они сейчас при мне.

— Дерьмо собачье.

— Обожди минутку. — Фицрой посмотрел, как Ллойд перебирает какие-то бумаги в золотистой папке на столе. Рядом с ней лежала стопка других папок. — Джентри, Кортленд А. Родился 18 апреля 1974 года в Джексонвилле, Флорида. Родители — Джим и Лиза Джентри. Имеется брат, ныне покойный. Поступил в начальную школу в…

— Достаточно.

— У меня есть гораздо больше. У меня есть все. Твоя карьера в управлении, начиная с подразделения особых назначений и программы подготовки автономно действующих агентов. Твои подвиги в команде «Гольф-Сьерра». Твои известные партнеры, знакомые. Фотографии, отпечатки пальцев, зубные карты, и так далее.

— Чего ты хочешь?

— Мне нужно, чтобы ты прибыл в Нормандию.

— Для чего?

— Это мы обсудим по прибытии.

Пауза тянулась достаточно долго, чтобы Фицрой уловил отголоски раздраженной беседы на втором этаже. Элиза кричала на Филиппа. Сэр Дональд знал о шаткости их брака и понимал, что они могут не выдержать психологического давления.

— Делай то, что намерен делать, Ллойд, — наконец заговорил Джентри. — Выставь мои документы на аукцион; мне наплевать на это. Я выхожу из игры.

— Отлично. Я распространю твои данные по всему миру. Через неделю любой гангстер, которого ты обидел, и любой недоделанный убийца, недовольный тем, что его контракт достался тебе, сядет тебе на хвост. Тогда последние двое суток покажутся тебе спокойным отпуском.

— Как-нибудь справлюсь.

— А Фицрой умрет. И члены его семьи тоже. Ты готов справиться с этим?

— Ему не следовало сдавать меня, — с легкой заминкой ответил Джентри.

— Ладно. Ты жесткий человек, Корт, и я могу это понять, но я забыл упомянуть об одной мелочи. Я забрал из управления не только твои личные файлы. Если ты не прибудешь в Нормандию, то я выставлю все имена, фотографии и известные контакты всех оперативников из подразделения особых назначений: действующих, пассивных, отставных и прочих. Каждый из них станет точно таким же, как ты: спаленным, загнанным, вывешенным на просушку, — потому что их услуги станут бесполезными, а их имена будут выскакивать во всех поисковых системах Интернета.

Прошло довольно много времени, прежде чем Джентри заговорил:

— Какого черта все это значит? Зачем тебе это, — только ради того, чтобы добраться до меня?

— Дело не в тебе, наглый засранец! Ты почти ничего не значишь в реальном масштабе вещей. Но ты нужен мне здесь, иначе я выжгу землю под ногами у лучших тайных агентов США. Я присмотрю за тем, чтобы каждый агент SAD и все их помощники почувствовали себя загнанными псами.

Корт Джентри промолчал. Фицрой наклонил голову; ему показалось, что он слышит слабый перестук колес по железнодорожному полотну на другом конце линии.

— Разумеется, понадобится несколько дней, чтобы выгрузить в Интернет все файлы о тебе и о людях из SAD, — продолжал Ллойд. — Там так много всего, что мне легче начать с чего-то другого. Если ты не будешь умным мальчиком и не появишься завтра, то сначала я проверю, как поживает семья Фицроя. Пожалуй, начну с младших, ты понял? Сначала убью детей, потом их родителей, а утром на десерт прикончу старого Фицроя.

Джентри заговорил после долгой паузы.

— Если ты тронешь Клэр и Кэти, то я найду тебя и буду пытать так медленно, что ты будешь молить о быстрой смерти.

Ллойд захлопал в ладоши.

— Вот это мне нравится! Чувства! Страсти! Тогда лучше приезжай сюда вовремя на чай с яйцами и бисквитами, потому что этим милашкам свернут шеи первым делом после завтрака!

Фицрой был погружен в угрюмое молчание. Во время разговора он оставался в стороне, словно позабытый пес. Но когда Ллойд произнес последнюю фразу, сэр Дональд вскочил со своего антикварного кресла, набросился на молодого американца и схватил его за горло. Их ноги запутались в разбросанных проводах от недавно поставленных компьютеров и микрофонов, и оборудование попадало со стола. Поворотное кресло опрокинулось, когда Ллойд полетел на пол. Сэр Дональд сорвал с Ллойда очки и с размаху вбивал кулаки в его скулы.

Понадобилось около десяти секунд, чтобы два охранника из Северной Ирландии ворвались в комнату и оттащили массивного англичанина от его сухопарого противника. Фицроя швырнули обратно в кресло; двое спешно подбежавших шотландских охранников удерживали его руки и голову. Крики и вопли гуляли по третьему этажу, пока белорусы не принесли цепные кандалы, обнаруженные в гараже рядом с оранжереей. Фицроя бесцеремонно приковали к креслу, но он продолжал сопротивляться до тех пор, пока цепи не были пропущены через ножки и подлокотники кресла и туго обернуты вокруг его конечностей. Холодные стальные звенья были обернуты вокруг его шеи и лба, а потом всю конструкцию закрепили тяжелым навесным замком.