Страница 40 из 143
Он был похож не столько на мужа Шакиры, сколько на ее дядю, владельца похоронного бюро.
Но сегодня он выглядел еще более измученным и встревоженным, чем обычно. Дрекслер знал почему, но притворился, что не знает.
Швейцарский оперативник боролся с образом гробовщика сейчас, когда он сидел в большом офисе Ахмеда Аззама во дворце, лицом к лицу с человеком со слишком узкими глазами и слишком тонким подбородком. Дрекслер был здесь с заданием, и это задание требовало, чтобы он вошел в доверие к Ахмеду.
Поэтому Дрекслер просто улыбнулся в ответ.
Аззам указал на чайный сервиз на углу своего стола, а затем потянулся за одной из пустых чашек. Обхватив его рукой, он спросил: «С вами все в порядке, мистер Дрекслер?»
Четверо мужчин-санитаров стояли рядом, и один наливал обоим мужчинам, в то время как трое других не сводили глаз с иностранца и держали руки рядом с пистолетами под куртками.
Когда чай был налит, Аззам проигнорировал это, поэтому Дрекслер сделал то же самое. Он сказал: «Я в полном порядке, сэр. Спасибо, что поинтересовались».
«Полагаю, вам нравится наша прекрасная погода?»
Дневные максимумы в Дамаске в это время года были в районе восьмидесяти, а минимумы — в середине пятидесятых. Дрекслер был вынужден признать, что погода действительно была прекрасной, хотя он бы не задумываясь отказался от нее, чтобы стоять в снежную бурю у себя на родине.
«Дамаск — это оазис, господин президент».
Маленький рот Аззама растянулся в вымученной улыбке. «Я слышу интересные вещи о вас от моих людей в Мухабарате».
Грудь Дрекслера сжалась. Никому не нравится слышать, что национальная разведывательная служба что-либо говорит о них президенту страны. Но еще меньше, когда человек, о котором идет речь, нацелился на любовницу президента и спит с его женой. Он задавался вопросом, привел ли Аззам его сюда только для того, чтобы сказать, что его должны казнить.
Дрекслеру удалось выдавить достаточно нейтральное «Это так?»
«Да. Мои люди в GIS сказали мне, что вы помогали им в некоторых операциях в Европе с вашими тамошними контактами. Работа, которая выходит за рамки ваших обязанностей по финансовой части. Примите мою личную благодарность за вашу помощь. Как вам хорошо известно, это трудное время для нашей нации. Ваши связи за рубежом имеют решающее значение для наших операций по поддержанию силы Сирии».
Дрекслер несколько расслабился. В конце концов, не было похоже, что его отправят на грузовике в печально известную тюрьму Сайдная для казни. «Для меня было честью служить Сирии и жить в этом удивительном городе и стране. Я в личном долгу перед вами за это».
Аззам прикусил непослушный ноготь, затем сделал глоток чая, который явно оказался слишком горячим, поэтому он отставил его. Он рассеянно кивнул. «У меня есть новая операция для вас и ваших контактов… она проводится в Европе, и ее нужно провести быстро и осмотрительно».
«Господин Президент, я сделаю все, что в моих силах, но мне трудно путешествовать по Европе. Тем не менее, как вы знаете, у меня есть люди по всему континенту. Мои наилучшие усилия и мои лучшие контакты в вашем распоряжении».
Аззам продолжал грызть свой ноготь. «Интересно, может быть, есть какой-нибудь способ, которым вы могли бы отправиться сами?»
Дрекслер притворился, что размышляет над вопросом, но, по правде говоря, он был поражен тем фактом, что все шло даже лучше, чем он надеялся. «Да, сэр. На самом деле, способ есть. Я обсудил с вашим Мухабаратом, что мне понадобится, если ваше правительство когда-либо призовет меня для выполнения личной миссии в одну из стран, где Интерпол препятствовал моему безопасному путешествию».
«Расскажите мне, какую процедуру вы бы использовали».
Себастьян Дрекслер так и сделал, дав Аззаму краткое непрофессиональное объяснение сложной операции, и сирийский президент действительно улыбнулся и даже ахнул один раз, слушая подробности.
«Похоже, вы все об этом знаете», - сказал Аззам, когда Дрекслер закончил, и это немного нервировало Дрекслера. Процедура, которую он изложил, была средством попасть в Европу, и Дрекслер знал это так хорошо, что он задался вопросом, подозревал ли Аззам, что он, возможно, готовился бежать из Дамаска и вернуться домой в какой-то момент. Но Дрекслер продавал свои знания о методе скорее как профессиональную необходимость, чем как реальный план действий.
«Господин Президент, если бы об этой процедуре была написана книга, я был бы тем, кто ее написал. Я работал над этим с врачами и учеными в течение пяти с половиной лет, начиная с тех пор, как я жил в Судане».
«Но это не проверено?»
«Мы это протестировали. Мы дважды отправляли агентов в Европу, используя этот метод, и оба раза мы были успешны».
Теперь Аззам с энтузиазмом кивнул. «О… Тогда мы воспользуемся этой процедурой, чтобы переместить вас в Европу».
«Благодарю вас, сэр. Очевидно, что для выполнения этого потребуются значительные ресурсы, поэтому я предполагаю, что это будет одобрено только в случае чрезвычайной ситуации в стране».
«Одобрено», - сказал Аззам, махнув рукой. «Как быстро вы можете уехать?»
Дрекслер изобразил удивление. «Что ж… в зависимости от характера ваших оперативных потребностей, я могу начать подготовку ресурсов немедленно. Потребуется несколько часов, чтобы доставить оборудование и людей на место и проинструктировать их, но я мог бы быть на самолете, вылетающем из Дамаска в течение двадцати четырех-тридцати шести часов после того, как вы санкционируете миссию».
Аззам натянуто, неловко улыбнулся. «Тогда послезавтра ты уедешь. Видите ли, время имеет решающее значение».
Дрекслер кивнул, а затем поколебался, прежде чем задать следующий вопрос. «Что вы можете рассказать мне об операции, сэр?» Он беспокоился о том, к чему это приведет, но было бы недостоверно и подозрительно, если бы он не поинтересовался.
Аззам выглянул из своего окна. Оттуда ему был хорошо виден южный район Дамаска, хотя они были в основном скрыты темнотой. «В Париже была похищена молодая женщина. Вы слышали о нападении там прошлой ночью?»
«Да, конечно. Это во всех новостях. ИГИЛ совершило налет на частный отель, похитило молодую испанскую фотомодель. Очень красивая женщина, судя по фотографиям в «Аль-Джазире».»
Аззам снова улыбнулся. Дрекслер знал, что он чудак, поэтому его больше не пугали его манеры. Президент Сирии сказал: «СМИ утверждают, что она была любовницей эмира Кувейта, но они ошибаются. Эта женщина — моя любовница».
Дерьмо, подумал Дрекслер. Он надеялся, что президент отправит его в отставку с помощью какой-нибудь уловки, но мужчина, казалось, беззастенчиво гордился правдой.
Дрекслер на мгновение изобразил шок, затем сказал: «Мои соболезнования, господин президент, но я понимаю серьезность ситуации. Я и моя команда в Европе найдем ее, и мы вернем ее вам».