Страница 28 из 200
1.
Итак, революция свершилась. Была создана новая, советская власть. И все, кто прежде входил в партийное руководство, получили высокие посты в государственном аппарате. Все, кроме Зиновьева.
Каменев, и ставший инициатором скандального «Заявления» в «Новую жизнь», стал председателем президиума ВЦИКа, то есть главой страны. Даже Троцкий, еще в 1903 году перебежавший к меньшевикам и вернувшийся к большевикам только в июне 1917 года, и тот получил портфель наркома (так стали называть министров) по иностранным делам.
Не помогло Зиновьеву даже то, что, презрев прежние разногласия, в ночь с 6 на 7 ноября (с 24 на 25 октября) он участвовал в оказавшемся историческим заседании ЦК и Петросовета, а днем 7 ноября на все еще продолжавшемся заседании Петросовета выступил с пламенной, устремленной в видевшееся радужным будущее речью. Правда, после Троцкого и Ленина.
«Товарищи! — страстно восклицал Григорий Евсеевич. — Мы находимся в настоящий момент в периоде восстания. Я считаю, однако, что никаких сомнений относительно его результатов быть не может, мы победим.
Я убежден, что громадное число крестьянства станет на нашу сторону сразу после того, как ознакомится с нашим положением по земельному вопросу.
Да здравствует начинающаяся отныне социалистическая революция! Да здравствует питерский рабочий класс, который доведет победу до конца!
Сегодня мы заплатили долг международному пролетариату и нанесли страшный удар войне, удар в грудь всем империалистам и, главное, палачу Вильгельму.
Долой войну, да здравствует международный мир! »86.
Все тщетно. О Зиновьеве напрочь забыли, и он на две недели остался во ВЦИ-Ке простым делегатом. Правда, Григорий Евсеевич все еще оставался членом ЦК. Но там, на заседании 14 (1) ноября, так и не смог сдержать себя. Вновь начал отстаивать прежнюю свою позицию. Настаивал на необходимости создания однородного социалистического правительства, ответственного перед Советами как единственного источника власти.
Такой вариант резолюции, предложенный им, набрал всего четыре голоса при «против» десяти. Более того, принятая ЦК резолюция потребовала: «Разрешить членам нашей партии... принять сегодня участие в последней попытке левых эсеров создать так называемую однородную власть с целью последующего разоблачения несостоятельности этой попытки и окончательного прекращения дальнейших переговоров о коалиционной власти»87.
Такое решение было достаточно понятно. Если власть брали большевики с левыми эсерами, почему они должны теперь делить ее со всеми группами меньшевиков да еще и с правыми эсерами? Но Зиновьев в пылу споров так и не смог осознать сути того. Упорствовал. В ночь с 15 на 16 ноября на заседании ВЦИКа он вместе со своими сторонниками — большевиками да еще и при участии левых эсеров сумел провести резолюцию, выражавшую именно его, а не ЦК предложение. Предусматривавшее предоставление половины мест в СНК эсерам и меньшевикам, а также значительное расширение самого ВЦИКа. Включившего бы представителей крестьянских советов, комитетов частей и фронтов, профсоюзов, Петроградской городской думы.
Осознав, что такие «партизанские» с точки зрения устава партии вызовут решительный протест со стороны большинства ЦК, уже на следующий день Зиновьев и солидарные с ним Л. Б. Каменев и наркомы А. И. Рыков — внутренних дел, Н. А. Милютин — земледелия и В. П. Ногин — торговли и промышленности, все — члены ЦК, обратились в высший орган партии, что стало их ответом на резолюцию от 14 ноября.
«Мы считаем, — повторили они уже говоренное открыто и в ЦК, и во ВЦИКе, — что только немедленное соглашение на указанных условиях дало бы возможность пролетариату и революционной армии закрепить завоевания Октябрьской революции, укрепиться на новых позициях и собрать силы для дальнейшей борьбы за социализм.
Мы считаем, что создание такого правительства необходимо ради предотвращения дальнейшего кровопролития, надвигающегося голода, разгрома революции калединцами (поднявшими мятеж казаками Дона во главе с атаманом Калединым — Ю. Ж), обеспечения созыва Учредительного собрания в назначенный срок и действительного проведения программы мира, принятой II Всероссийским съездом советов р. и с. депутатов.
Неимоверными усилиями нам удалось добиться пересмотра решения ЦК и новой резолюции (принятой на заседании ВЦИК 15 ноября — Ю. Ж. ), которая могла бы стать основой создания Советского правительства.
Однако это новое решение вызвало со стороны руководящей группы ЦК ряд действий, которые явно показывают, что она твердо решила не допускать образования правительства советских партий и отстаивает чисто большевистское правительство... мы не можем нести ответственности за эту гибельную политику ЦК, проводимую вопреки воле громадной части пролетариата и солдат, жаждущих скорейшего прекращения кровопролития между отдельными частями демократии.
Мы складываем с себя поэтому звание членов ЦК, чтобы иметь право откровенно сказать свое мнение массе рабочих и солдат... Оставаясь в рядах пролетарской партии, мы надеемся, что пролетариат преодолеет все препятствия и признает, что наш шаг вынужден сознанием долга и ответственностью перед социалистическим пролетариатом»88.
Ответ ЦК не заставил себя ждать. В резолюции от 15 (2) ноября указывалось: «... Создавшаяся внутри ЦК оппозиция целиком отходит от всех основных позиций большевизма и классовой борьбы... Центральный комитет возлагает всю ответственность за торможение революционной работы и преступные в данный момент колебания на эту оппозицию, приглашает ее перенести свою дискуссию и свой скептицизм в печать, отстранившись от практической работы, в которую они не верят. Центральный комитет подтверждает, что без измены лозунгу советской власти нельзя отказаться от чисто большевистского правительства».
Однако далее в резолюции утверждалось прямо обратное: «Центральный комитет подтверждает, что не исключая никого со II Всероссийского съезда Советов (между тем, он завершил свою работу шестью днями ранее — Ю. Ж. ), он и сейчас вполне готов вернуть ушедших и признать коалицию этих ушедших в пределах Советов, что, следовательно, абсолютно ложны речи, будто большевики ни с кем не хотят разделить власть...
В день образования теперешнего правительства, за несколько часов до этого образования, ЦК пригласил на свое заседание трех представителей левых социалистов-революционеров и формально предложил им участие в правительстве. Отказ левых эсеров, хотя он был временным и условным, возлагает всецело и всемерно всю ответственность за несостоявшееся соглашение с ними на этих левых эсеров».
Не ограничившись таким объяснением, резолюция продолжала:
«Центральный комитет напоминает, что состоялось внесенное фракцией большевиков постановление И Всероссийского съезда Советов, выражающее готовность пополнять Совет и солдатами из окопов, и крестьянами с мест — из деревень, что, следовательно, абсолютно ложны утверждения, будто большевистское правительство против коалиции с крестьянами»89.
Так в чем же провинились Зиновьев и его сторонники? В том ли, что «отошли от всех основных позиций большевизма», предлагая образовать коалиционное правительство, или сделали то помимо воли Ленина и решения ЦК, как оказалось, также готового к пополнению и СНК, и ВЦИКа?
Последовавшие события показали слабость и позиции, и аргументации большинства ЦК. Три дня спустя к заявлению пятерых присоединилось еще семь человек, а среди них два наркома: по продовольствию — И. В. Теодорович, труда — А. Г. Шляпников. И Ленину, впервые в жизни столкнувшемуся с классическим правительственным кризисом, затрагивающим его лично, пришлось срочно изыскивать выход из щекотливого положения. Нет, Владимир Ильич не подал в отставку вместе со всем кабинетом. Наоборот, в самой жесткой форме потребовал от оппозиционеров прекратить дальнейшие споры по существу. Даже в печати, как несколькими днями ранее еще предлагала резолюция ЦК.