Страница 21 из 200
Еще и теперь, через десять лет, частенько запах сена и дымок костра вдруг сразу напомнит это время, и уколет сердце, и защемит тоской. Почему с нами больше нет Ильича? Ведь все могло бы быть по-иному»59.
Глава 3
В начале осени 1917 года к политическим проблемам, раздиравшим страну, добавились и военные. Еще до подавления корниловского мятежа положение на фронте резко ухудшилось. 3 сентября (21 августа) русские войска оставили Ригу и отошли на север, к Вендену (ныне Цесис). По столице сразу же поползли страшные слухи. Мол, вскоре немцы совершат стремительный бросок и, не встречая сопротивления, возьмут Псков, а затем и Петроград. Власти хотя и опровергали возможность сдачи столицы, невольно подкрепляли ее. Приступили к эвакуации (тайной) золотого запаса и вполне открытой — художественных ценностей Эрмитажа и государственных архивов в Москву.
Чтобы хоть как-то восстановить свой авторитет, вернуть доверие населения, Керенский 14 (1) сентября реорганизовал правительство. Вернее, отправил его в отставку, а из четырех прежних министров — иностранных дел М. И. Терещенко, военного А. И. Верховского, морского Д. И. Вердеревского, почт и телеграфов А. М. Никитина — образовал Директорию, которую и возглавил. В тот же день Россия была объявлена республикой, которая получила герб — двуглавого орла, но без корон, скипетра и державы.
Тем не менее старый лозунг «Вся власть Советам», снятый VI съездом РСДРП(б) как не актуальный, стал исподволь возвращаться в массы. 13 сентября (31 августа) резолюцию о необходимости передачи всей власти Советам большинством голосов утвердил Петроградский совет. Точно такое же решение 18 (3) сентября принял и Московский совет рабочих депутатов. Вслед за тем председателями исполкомов обоих советов избрали Л. Д. Троцкого и В. П. Ногина — членов ЦК большевистской партии.
Несмотря на столь существенный сдвиг в раскладе политических сил, руководство РСДРП(б) не стало форсировать события. Оно опасалось, как бы старый боевой лозунг не привел к повторению июльских событий. Опасалось, что новое вооруженное выступление завершится поражением и тогда о революции в России придется забыть. Надолго, если не навсегда.
Так считали почти все члены ЦК, в том числе Ленин и Зиновьев. И пока рассчитывали на результаты Демократического совещания, созываемого ЦИКом для упразднения личного режима Керенского, создания власти, подотчетной ЦИКу, способной созвать Учредительное собрание в самом скором времени.
1.
22 (9) августа Ленин и Зиновьев, чтобы избежать налета полиции и ареста, тайно покинули Разлив. Владимир Ильич уехал в Финляндию, в Гельсингфорс. Григорий Евсеевич вернулся в Петроград, найдя надежное пристанище на северной окраине столицы — в Лесном, у рабочего машиностроительного завода «Айваз» Эмиля Кальске, на Ярославском проспекте, в доме 11, квартира 7.
Пребывая в глубоком подполье, не имея возможности постоянно общаться с товарищами по партии, с рабочими и солдатами, Зиновьеву пришлось ограничиться чтением газет, из которых он и узнавал о положении в стране. А изредка навещавший его остававшийся на свободе Каменев рассказывал ему о решениях ЦК.
Основываясь только на весьма скудной информации, Григорий Евсеевич продолжил заниматься публицистикой. Писал небольшие статьи для центрального органа партии — газеты, подменявшей запрещенную Временным правительством «Правду», выходившую с 26 (13) августа как «Пролетарий», с 7 сентября (25 августа) как «Рабочий», с 16 (3) сентября как «Рабочий путь», сохраняя неизменным состав редакции — Л. Б. Каменев, И. В. Сталин, Г. Я. Сокольников. Из-под его пера выходили статьи отнюдь не теоретические, которые он писал с Лениным в Разливе. Всего лишь комментарии на злобу дня, объяснявшие суть происходивших событий. О корниловском мятеже, Директории, Демократическом совещании, о предстоящем Учредительном собрании, но всегда строго следуя партийной линии.
Бремя последнего подполья оказалось для Зиновьева как никогда плодотворным. За короткий период — с 22 (9) августа по 7 ноября (25 октября) — он написал сорок одну статью и комментарий, то есть давал их в газету через день. Из них имели подпись только девять. Почти всегда в полторы-две машинописных страницы, они уже своими названиями раскрывали содержание: «Крах оборонческого соглашательства», «Оборона Петрограда», «Диктатура», «Заговор не уничтожен — будьте настороже», «Корниловщина в освещении Керенского», «Довольно играть с огнем», «Революция на краю гибели», «Классовая борьба на Демократическом совещании», «Победа кадетов», «Страна левеет — правительство правеет»...
Такие комментарии, разумеется, являлись однодневками, пропадали навсегда вместе с опубликовавшими их номерами газеты. И только две статьи обрели относительно долгую жизнь, ибо их издали еще и как брошюры.
Первая, «Чего хотят социал-демократы большевики», была написана в августе, но выпустило ее в свет партийное издательство «Прибой» в сентябре. Для распространения прежде всего среди солдат столичного гарнизона — вчерашних полуграмотных крестьян, потому и имевшую привычную для них церковную форму катехизиса, то есть вопросов и ответов. Разделенную на пять глав, растолковывавших наиважнейшие для тех дней проблемы: «Что такое большевики? », «Из-за чего война? », «Как кончить войну», «Земля», «Кому должна принадлежать власть? ».
Тогда же, в сентябре, вышла и еще одна брошюра, на этот раз двух авторов — Зиновьева и Сталина. Включившая одну статью Зиновьева «Кто виноват? », опубликованную в «Пролетарии» 29 (16) августа без подписи, и три — Сталина: «Правда о нашем поражении на фронте», «О причинах июльского поражения на фронте», ранее опубликованные «Пролетарием» в номере от 31 (18) августа без подписи, и новую — «Кто же виноват в поражении на фронте».
Кроме того, одна из статей Зиновьева того времени, «Перед съездом Советов», была хотя и написана им от первой до последней строки, но опубликована в «Рабочем пути» 13 октября (30 сентября) как официальный документ ЦК РСДРП(б).
В середине сентября, когда лозунг «Вся власть Советам» вновь утвердился в Петрограде и Москве, при публикации нескольких статей Зиновьева пришлось отказаться от анонимности. Необходимость в настойчивом убеждении не начинать в данный момент вооруженное выступление следовало подкрепить авторитетом человека, считавшегося вторым в партии.
16 (3) сентября в проекте резолюции «О современном политическом моменте», предназначавшемся для намеченного на тот день пленума ЦК, Ленин прямо указал: «Главная задача партии и теперь разъяснять массам, что... преждевременное восстание способно принести величайший вред (выделено мной — Ю. Ж. )»60.
Однако такое предупреждение осталось практически неизвестным, так как задуманный пленум не состоялся. Зато в тот же день дело исправил «Рабочий путь». Преподнес ту же мысль, но несколько иначе. Предложил не отказываться от блока с другими социалистическими партиями.
16 (3) сентября в статье Зиновьева «Что же дальше? » утверждается: «Мы, разумеется, стоим за самый скорый созыв Учредительного собрания. Но мы должны сказать эсерам и меньшевикам наперед: и в Учредительном собрании перед вами будет стоять тот же, столь головоломный для них, выбор — с буржуазией и помещиками или с рабочими и крестьянами».
19 (6) сентября в статье «О компромиссах» Ленин растолковывает: «Компромиссом является, с нашей стороны, наш возврат к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед Советами правительство эсеров и меньшевиков». Правда, Владимир Ильич тут же оговаривается: «Теперь, и только теперь, может быть, всего в течение нескольких дней или одной-двух недель, такое правительство могло бы создаться и упрочиться вполне мирно. Оно могло бы обеспечить с гигантской вероятностью мирное движение вперед всей российской революции». Но в конце статьи сам же себя и опровергает: «предложение компромисса уже запоздало»61.