Страница 179 из 200
Мадриду пришлось обратиться к Москве, чем поставил ее в весьма сложное положение. Ведь помочь республиканцам означало противопоставить себя Комитету по невмешательству, включавшему 27 стран, в том числе не только Великобританию и Францию, но и Германию, Италию. Подтвердить все прежние разговоры об экспорте революции и тем вызвать всеобщий гнев только против себя.
Отвечая на сетования испанских коммунистов о забвении их интересов, генеральный секретарь Итальянской коммунистической партии и секретарь ИККИ Пальмиро Тольятти заявил: «Россия как зеницу ока бережет свою безопасность. Любые неосторожные движения с ее стороны могут нарушить баланс сил и развязать войну в Восточной Европе»741.
И все же Кремль пришел на помощь республиканцам. Несмотря на то, что СССР пришлось 23 августа присоединиться к Комитету по невмешательству. 29 сентября ПБ приняло решение о секретной доставке личного состава, самолетов и танков в Испанию742. Поступило так только после того, как приняло все необходимые, с его точки зрения, меры, чтобы обезопасить себя от любых разговоров о возобновлении Коминтерном наступательной политики, стремлении экспорта революции, попытках установить в Испании советскую власть.
Именно такой чисто превентивной мерой и можно посчитать московский процесс. Суд, на котором главными обвиняемыми стали былые вожди Советской России, ближайшие соратники Ленина и страстные пропагандисты мировой революции:
Троцкий (заочно) — в 1918-1925 годах руководитель Красной армии, которая в дни советско-польской войны устремилась на запад с кликами «Даешь Варшаву! Даешь Берлин! ».
Зиновьев — в 1919-1926 годах глава Коминтерна, с его именем оказалось связано фальшивое «Письмо Зиновьева», которое в октябре 1924 года якобы призывало британскую армию к восстанию.
Но служил московский процесс одновременно и для достижения еще одной, не менее важной цели. Позволял преподать наглядный урок противникам новой конституции.
Чтобы понять причины и самого процесса, и времени его проведения, вспомним о связанных с ним основных событиях в жизни СССР.
12 июня. Все советские газеты публикуют проект новой конституции, выносимой на всенародное обсуждение.
Троцкий за рубежом спешит выразить мнение ее противников в СССР, не имеющих возможности заявить свое:
«Отличием новой конституции от старой является возвращение от советской системы выборов по классовым и производственным группировкам к системе буржуазной демократии, базирующейся на так называемом “всеобщем, равном и прямом” голосовании атомизированного населения. Дело идет, проще говоря, о юридической ликвидации диктатуры пролетариата»743.
13 июня. В НКВД начинаются интенсивные допросы по делу «троцкистско-зиновьевской террористической организации».
5 июля. Г. Г. Ягода уведомляет Н. И. Ежова: «Считаю полностью доказанным 1) прямое личное руководство Л. Троцким подготовкой террористических актов в отношении руководства ВКП(б); 2) личное участие Г. Зиновьева и Л. Каменева в организации убийства т. Кирова».
18 июля. В Испании вспыхивает антиправительственный мятеж.
30 июля. Троцкий комментирует эти события: «Рабочие всего мира страстно ждут вести о победе испанского пролетариата. Если эта победа, как мы твердо надеемся, будет одержана, придется сказать: рабочие победили на этот раз, несмотря на то, что их руководство (ИКП, ИККИ — Ю. Ж. ) сделали все для того, чтобы подготовить поражение»744.
7 августа. Заместитель заведующего информационным отделом ИККИ П. А. Шубин (Вилленский) в аналитической записке цитирует статью из французского левого еженедельника: «Мятеж подготовлен ошибками Народного фронта. Не буржуазная республика, а пролетарская революция спасет Испанию».
Продолжает, высказывая уже собственную оценку: «Троцкизм пользуется каждым затруднительным положением для распространения своих провокаций», поэтому следует «рассматривать позиции троцкистов во Франции и Испании в свете той позиции, которую они занимают по отношению к советскому правительству как сторонники насильственного свержения советской власти, поражения СССР в войне против империалистов, сторонники индивидуального террора (выделено мной — Ю. Ж. )»745.
15 августа. В НКВД продолжаются допросы по делу Троцкого-Зиновьева.
15 августа. Газеты публикуют сообщение «В прокуратуре Союза ССР».
Все эти события четко выявляют причинно-следственные связи. За публикацией проекта новой конституции немедленно следуют начавшиеся в НКВД допросы лиц, арестованных по обвинению в причастности к террористическому заговору. Допросы, практически завершившиеся 5 июля утверждением Ягоды: личное руководство Троцким подготовки терактов и личное участие Зиновьева и Каменева в организации убийства Кирова «полностью доказано». После такого заявления главы НКВД оставалось лишь принять на уровне ПБ или узкого руководств решение о проведении судебного процесса. Безразлично — закрытого или открытого, так как приговоры, вынесенные на нем, будут в любом случае опубликованы и сыграют предназначенную им роль.
Однако того не произошло. Пока единственное объяснение — это то, что показания Дрейцера и Пикеля показались Сталину не просто малоубедительными, но и смехотворными. Мнение генсека,.. как и мнение его адресата, Ворошилова — «Нужно теперь НКВД взяться за чистку как следует»746, каким-то образом стали известны Ежову и Ягоде. Вот и пришлось Агранову и Молчанову, Люшкову и Радзивиловскому возобновить следствие, чтобы постараться получить более веские, нежели ранее, доказательства подготовки государственного переворота.
Ну а пока шли новые допросы, в Испании началась гражданская война. Потребовавшая от предстоящего процесса самой широкой гласности. Ведь далеко не случайно в день публикации сообщения «В прокуратуре Союза ССР», 19 августа, ПБ приняло закрытое, занесенное в «Особую папку» решение «О процессе над контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической группой». Оно в частности, отмечало:
«В “Правде” и “Известиях” печатать ежедневно отчеты о процессе в размере одной полосы. В других газетах печатать отчеты о процессе размером до половины полосы. Обвинительное заключение и речь прокурора печатать полностью... Все материалы должны проходить в печать с ведома тт. Стецкого (заведующий Агитационно-пропагандистским отделом ЦК — Ю. Ж. ), Таля (заместитель редактора “Известий” — Ю. Ж. ), Мехлиса (ответственный секретарь “Правды” — Ю. Ж. ), Вышинского и Агранова. Общее наблюдение возложить на т. Ежова».
Содержало решение ПБ и более важные положения, сознательно, преднамеренно создававшие возможность для утечки информации. Предусматривавшие допуск на процесс редакторов крупнейших центральных газет, корреспондентов «Правды» и «Известий», работников Коминтерна, журналистов зарубежных коммунистических газет и, что было более важно, «корреспондентов иностранной буржуазной печати,.. послов иностранных государств»747.
Случайной ли оказалась столь необычная для СССР открытость? Конечно же, нет. Допущенные на процесс журналисты непременно должны были распространить по стране, по миру все услышанное. Информацию гораздо большую, нежели можно было получить из газетных материалов. И, главное, не дожидаясь издания стенографического отчета, если он, разумеется, когда-либо появится, довести ее до сведения своих читателей.
На следующий день, 20 августа, «Правда» и «Известия», как и предусматривалось, опубликовали полностью обвинительное заключение. Весьма пространное — занявшее две полосы, с большим количеством цитат из показаний подсудимых на предварительном следствии.
Согласно этому заключению, в конце 1932 года был создан троцкистско-зиновьевский центр, включивший Зиновьева, Каменева, Евдокимова, Бакаева от зиновьевцев, И. Н. Смирнова, Тер-Ваганяна, Мрачковского от троцкистов. Его основной задачей, по указанию Л. Троцкого, стал «индивидуальный террор в отношении руководителей ВКП(б) и советского правительства». Убийство «Сталина, Ворошилова, Кагановича, Кирова, Орджоникидзе, Жданова, Косиора, Постышева и др. », но осуществленное только 1 декабря 1934 года — когда был убит Киров.