Страница 5 из 170
В одной из автобиографий Андропов сообщает скупые подробности о матери: «Мать родилась в семье прачки (или горничной). Отца она не знает. После смерти матери (моей родной бабки) она была взята на воспитание в семью Флекенштейн. Сам Флекенштейн был часовых дел мастер. По документам числился как купец. Умер он в 1915 году. Жена его сейчас живет в Москве. Пенсионерка»[21].
Получалось так. Происхождения Андропов самого простого — сын прислуги, а богатей Флекенштейн лишь воспитал его мать, оставшуюся сиротой. Но он обходит стороной важнейший вопрос — его мать с малолетства воспитание получила самое благополучное и была Флекенштейнами не просто воспитана, а удочерена, что в корне меняет ее родственный статус. Выросла в семье владельца магазина, использовавшего наемную силу. Вот в этом весь вопрос! По большевистским меркам его дед — эксплуататор.
В конце 1938 года за Андропова взялись всерьез. Инструктор ЦК ВЛКСМ Антонина Капустина пишет, что еще при приеме Андропова в партию «поднимался вопрос о его социальном происхождении, якобы отец тов. Андропова был офицером царской армии, мать происходила из купеческой семьи»[22]. В декабре 1938 года Андропов в присутствии секретарей Ярославского обкома ВКП(б) Шахурина и Ларионова давал объяснения. Он рассказал: «Отец его железнодорожный служащий, никогда в армии не служил, происходил из семьи учителя, работал на ст. Моздок, умер в 1919 г. Мать происходит из семьи мещан Рязанской губернии, была подкинута маленьким ребенком в семью часовых дел мастера Финляндского гражданина Флекенштейн, проживавшего в Москве, где воспитывалась. С 17-ти летнего возраста работала в качестве учительницы»[23]. Кроме того, Андропов пояснил: «…в данное время на иждивении его живет тетка, сестра родной бабки (по матери)»[24]. Это интересно — живая родственная связь. Запомним.
Что тут скажешь, звучит благородно — «часовых дел мастер», а вот о том, что Флекенштейн торговал еще и ювелирными изделиями — ни слова. Часы и мастер — ну почти пролетарий, имевший дело со сложными и точными механизмами. А вот золото и бриллианты — символ богатства и торжества «желтого дьявола», дух торгашества и ростовщичества.
Тот, о ком Андропов пишет как об отце, — был ли его отцом? Год его смерти Андропов указывает — 1919, но последнее место его работы в заполненных Андроповым документах разнится — то Беслан, то Моздок. Опять сбивает с толку.
После этих объяснений в Москву из Ярославля послали человека — выяснить все на месте. Оказалось, мать Андропова как будто «была подкинута грудным ребенком» в семью Флекенштейна. При этом вдова Флекенштейна — на тот момент уже скромная московская пенсионерка, заявила, что «у Андропова живет не его тетка, а его няня, что никаких сведений о родной бабке Андропова они не имели и не знают где она»[25].
Вывод инструктора ЦК был неутешительным: «…тов. Андропов дал неправильные сведения о социальном происхождении своей матери», и необходимо «потребовать у тов. Андропова объяснение причин, побудивших его дать эти неверные сведения»[26].
Андропов сел за написание объяснительной записки и постарался сообщить новые подробности. Но ничего не прояснил, а только еще больше запутал дело. Итак, 10 января 1939 года Андропов пишет в ЦК ВЛКСМ: «Мать моя младенцем была взята в семью Флекенштейн. Об этой семье мне известно следующее: сам Флекенштейн был часовой мастер. Имел часовую мастерскую. В 1915 году во время еврейского погрома мастерская его была разгромлена, а сам он умер в 1915 г. Жена Флекенштейн жила и работала в Москве. Прав избирательных не лишалась. Родная мать моей матери была горничной в Москве. Происходила из Рязани. О ней мне сообщила гр-ка Журжалина, проживающая у меня. Гр-ка Журжалина сообщила мне, что она, живя прислугой в номерах (Марьина роща, 1-й Вышеславцев переулок, дом № 6), знала проживающую там гр-ку Рудневу, знающую мою мать. Руднева рассказала Журжалиной о моей матери и бабке, а также о том, что моя мать родственница Журжалиной по ее мужу. Об этом же Руднева рассказала и моей матери, которая вскоре взяла ее к себе. Журжалина знает мать с 1910 г. Живет у нас с 1915 года»[27].
Здесь Андропов вводит в повествование новый персонаж — некую Рудневу, как бы еще одного свидетеля. Но совершенно невнятно все изложено. Кого к себе взяла мать Андропова — Рудневу или Журжалину? И вообще нелогично. Если Журжалина — родственница бабушки Андропова и, соответственно, тетя его матери, то зачем ей слушать рассказы какой-то Рудневой, а не самой расспросить свою родственницу. Но может быть, раньше они просто потеряли друг друга из виду. И приехавшая в Москву наниматься в прислугу Журжалина совершенно случайно узнала у Рудневой, где и в каком доме работает ее родственница — то ли родная сестра, то ли золовка (сестра ее мужа). Ну а дальше — счастливая встреча. Или она уже не застала сестру или золовку в живых, и отсюда необходимость слушать Рудневу?
Вот тут и начинается мексиканский сериал. Взятая в семью Журжалина — человек, связующий времена, и хранитель родственных тайн. Андропов держит ее при себе. Согласно семейным преданиям, Анастасия Васильевна Журжалина, крестьянка из Рязанской губернии, родилась в 1887 году, была последним ребенком в многодетной семье. Рано вышла замуж, но прожила с мужем недолго — он погиб во время Первой мировой войны. Ее единственный ребенок — сын Петр, рано умер от заражения крови. Старшая сестра Журжалиной работала гувернанткой у Евгении Карловны (матери Андропова) в семье Флекенштейна[28]. По устным объяснениям Андропова в обкоме, Журжалина ему приходится родней: «сестра родной бабки (по матери)»[29]. Правда, следом Андропов несколько отдалял это родство и писал: «Моя мать родственница Журжалиной по ее мужу»[30].
Если все это сложить — вот что получается. Удочеренная Карлом Флекенштейном девочка Евгения (мать Андропова) была дочерью сестры Журжалиной, работавшей гувернанткой у Флекенштейна же и воспитывавшей в его доме свою же дочь. Вот это поворот! Не зря некоторые исследователи задаются вопросом — удочеренная девочка, получившая имя и отчество Евгения Карловна (в девичестве Флекенштейн), не самим ли Флекенштейном от прислуги прижитая? А что, бывает и так — дело житейское.
Анастасия Журжалина
[Из открытых источников]
То есть, по объяснениям Андропова, в любом случае он — сын Евгении — приходился Анастасии Журжалиной внучатым племянником. Андропов пишет, что Журжалина знала его мать с 1910 года, а с 1915 жила вместе с ними и была его няней[31]. Только вот одно но — овдовевшая в 1915 году Евдокия Флекенштейн отрицала какую-либо родственную связь Андропова с его няней Журжалиной. И ведь не зря Андропов так держался за Журжалину, выдавая ее за родственницу. Он предъявлял ее как наглядную родственную связь с простым и бедным народом, а не с разными там мироедами.
Ни в одной из своих автобиографий Андропов не пишет о своей сестре Валентине, родившейся в новом браке его матери с Федоровым[32]. О ее существовании свидетельствует семейная фотография, впервые опубликованная Юрием Тёшкиным в книге «Андропов и другие»[33]. На ней запечатлена Евдокия Флекенштейн с внуками Юрием и Валентиной. Время съемки неизвестно, но видно — уже не младенцы. Возможно, бабушка еще при жизни их матери Евгении навещала внуков в середине 1920-х годов на Кавказе, или же их привозили погостить в Москву. Для бабушки они были родными внуками. А внука Юрия это родство тяготило. Во всех своих биографиях бабушку он именует как жену Флекенштейна или вдову Флекенштейна, не называя по имени. Обидно.
21
РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 68. Л. 7. «Дело № 513 о переводе из кандидатов ВКП(б) в действительные члены ВКП(б) тов. Андропова Ю.В.».
22
Там же. Д. 67. Л. 12.
23
Там же. Л. 13.
24
Там же.
25
Там же.
26
Там же. Л. 14.
27
РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 67. Л. 15–16.
28
Батуева Е. У генсека была своя Арина Родионовна. — URL: http://yaroslavl.fsb.ru/smi/arina.html (дата обращения: 18.11.2022).
29
РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 67. Л. 13.
30
Там же. Л. 15–16.
31
Там же. См. также: Батуева Е. Указ. соч.
32
Костырченко Г.В. Карьерные страдания молодого Андропова…
33
Тёшкин Ю.А. Андропов и другие. Ярославль, 1998. С. 224 (вкладка с иллюстрациями).