Страница 62 из 85
Тут вернулась Виктория и созидательница подошла к ее столу, неуловимо сморщила нос и тут же поправила выражение на лице. От старухи пахло сигаретным дымом. Но, кажется, ту это нисколько не смущало. Она улыбнулась.
— Я ждала. Пойдем.
Они поднялись на второй этаж, где за столом уже было две книги. Леда села и посмотрела каждую из них, тщательно изучив. Потрепанные обложки, где-то чернила слезли, таких уж не делают несколько столетий. Авторов было не видно.
— Кто написал? — спросила девушка.
— Неизвестно. Вроде как несколько писало их. Обе книги с Рокиноса.
Леда задержала дыхание, прикосновения к книге стали бережнее, она ласково погладила корешки книг, раскрыла одну и вдохнула запах страниц. Запах книг она любила, но сейчас, вдыхая старую бумагу, она как будто на один крошечный миг поверила, что может почувствовать запах персиков, лимонных деревьев, ирисов и кипарисов. Будто она может услышать шум волн, — так как они шумели на Рокиносе, ни с чем не сравнится, — задорные крики детей на улице, жарящуюся рыбу на огне, шум деревьев от ветра. Но нет. Ей показалось, и это все игра фантазии.
Она оглянулась и смущенно посмотрела на Викторию, та грустно улыбалась.
— Чувствуешь сколько времени прошло?
— Да, — прошептала Леда в ответ.
Она принялась листать книги по одному из диалектов, и поняла, что перед ней лингвистическая книга по языку нереид, а вторая что-то вроде сборника основных правил, почти учебник со схемами как лучше учить язык. Она нахмурилась, кажется, некоторые из правил придумала она сама когда-то, преподавая на Рокиносе в детской школе. Только тогда она придумала универсальные правила, не конкретно под нереид, а как научиться читать детям. Впрочем, если мысли хорошие, кто сказал, что они приходят в голову одному человеку? Да и рассказывала она об этих правилах много кому.
— Откуда они у вас?
— Достались случайно, одну вроде на барахолке даже купила.
Леда прикоснулась к плечу, но эфир Софоса молчал. Ну, почему она не может так просто с ним управляться как ее муж? Было бы здорово сейчас узнать говорит старушка правду или нет.
— Ты, давай, читай. Если нужна помощь, то зови.
— Давайте вместе… — начала осторожно Леда, ухватив слегка библиотекаря за руку. — Я тут пробую решить один ребус, ничего не получается. Сложно объяснить…
— Ничего не нужно объяснять. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь, — подмигнула женщина.
Леда достала свои записи, которые первый раз взяла из дома и разложила перед Викторией. В ее глазах она не заметила ничего подозрительного, только лишь легкое удивление.
— Интересный диалект. — Библиотекарь выделила последнее слово и подняла брови, на что Леда лишь дернула плечами.
Они выписывали буквы и слова одни за другими, заглядывали в обе книги, прикидывая как лучше складывать. Это было непросто, но уже хоть что-то. Все лучше, чем тыкаться как слепой котенок.
Губы у девушки пересохли, и она периодически начала их облизывать.
— Может принести смочить горло? — предложила Виктория.
— В библиотеке же нельзя ничего пить.
— Ой, да ладно тебе! Я разрешаю.
Старая женщина махнула рукой и ушла. Леда продолжила писать, а через пять минут библиотекарь вернулась с подносом, на котором стояли черный кофе и молоко отдельно.
— Это чтоб я налила сколько хочу молока?
— Нет, молоко — это мне. А ты пей кофе.
— Спасибо, — задумчиво протянула созидательница.
Леда сделала глоток кофе, отметив, что он очень крепкий и без сахара, прямо как она любит, и с наслаждением стала попивать его, делая пометки на бумаге.
Виктория периодически что-то подсказывала, находила в учебнике объяснения, на которые Леда не обращала внимания и даже пыталась бормотать слова. Леда вдруг резко ее остановила и схватила снова за руку.
— Что вы сейчас сказали?
— Ру мель диразо, вур торес.
— Точно…
Леда сделала еще пометки и вывела в очередной раз фразу на языке нереид, внимательно вглядываясь в нее, осторожно проводя пальцами по словам, будто может их почувствовать. Она проговаривала в голове слова еще раз и еще раз.
— Получилось? — спросила Виктория.
— Да, — пробормотала растерянно та в ответ. — Кажется, да.
— Понимаешь, что тут написано?
— Вроде, да.
Виктория удовлетворительно покивала и посмотрела на слова, как будто могла их понимать.
— Спасибо вам большое! Если бы не вы и не ваши книги!
— Ты все сделала сама, я лишь нашла недостающую деталь тебе.
— Ох, нет. Вы очень мне помогли. Я даже не знаю, как вас благодарить!
— Потом поблагодаришь, если доживем.
Леда вернула книги и горячо обняла старушку от переизбытка чувств. Они уже стояли внизу, она ощущала, как часть тяжести спадает с ее души.
— Беги, такой красивой чаще на воздухе нужно бывать, — сказала Виктория по-матерински.
— Побегу, да…
— Молодость — она прекрасна.
Леда улыбнулась и выскочила из библиотеки, с трепетно колотящимся сердцем, около которого в нагрудном кармане был сложен листок с расшифровкой.
Камилла была дома и встретила девушку с радостной улыбкой.
— Ты сегодня рано, ты что-то смогла узнать?
— А? — рассеяно спросила Леда. — Не совсем… или да… но я приблизилась.
— Хорошо.
— Ты встречаешься с Фотисом сегодня?
— Да, но если хочешь, то я останусь дома. Можем весь вечер играть во что-нибудь, приготовить шоколадный торт.
— Нет, все в порядке. Ты иди!
— Точно? Мне кажется, что что-то происходит. Ты сама не своя в последнее время.
Леда взглянула на Камиллу, постепенно осознавая, что происходит, но как сделать так, чтоб не навредить?
— Камилла…
— Да?
Блондинка присела на диван к прорицательнице и взяла ту за руки.
— Ты же знаешь, что ты — моя самая близкая подруга.
— Конечно.
— Я тебе доверяю.
— Это довольно обнадеживает, — сыронизировала провидица.
— Просто знай. Я тебе верю, и ты мне можешь верить.
— Да, — прошептала Камилла.
— Тогда, пожалуйста, не беспокойся ни о чем. Гуляй с Фотисом, целуйся, разреши себе полюбить, ешь шоколадные кексы и пей кофе со сливками. Все образуется. Пожалуйста, не тревожься за меня, хорошо? Мне нужно в себе побыть.
Камилла медленно кивнула, в глазах было понимание, и горячо обняла подругу, а потом ушла собираться на свидание. И весь остаток времени до ее выхода они проболтали о разных пустяках, как кто целуется, сколько раз они целовались. Леда вспоминала, что целовалась она до Софоса с минимум четырнадцатью парнями, но только целовалась, добавила она хихикнув.
Камилла вспомнила Зефира и Асмиса, а до этого еще пару молодых людей, еще с Рокиноса и ушла с ночевой к Фотису, сказав, что завтра вернется.
— Ну или послезавтра, если тебе сильно понравится, — захихикала Ледаа.
— Возможно… но это неправильно. Он такой молодой.
— Ты его любишь?
— Я не знаю… мне сложно привязываться к людям, сложно раскрываться снова. Но я очень ценю все, что он делает для меня.
Камилла поправила волосы, на последок, и вышла из квартиры, а Леда подумала, что Камилла только что, сама себе врала.
Фотис уже во всю готовился к приходу девушки в комнате. Он прибрал все валяющиеся вещи, протер пыль, чего никогда не делал, помыл пол, отдраил все кружки с чистящим средством, и даже… постелил белье, которое постирал с кондиционером, чтоб оно было мягче и вкусно пахло.
Камилла, она же такая. Как можно ее уложить спать на жесткое белье? Это будет кощунством.
Он попытался приготовить, но у него ничего не вышло. Все сгорело, поэтому он отправился в ближайший ресторанчик, где на вынос взял мясо, к нему несколько соусов, а также, запечённые на углях овощи со специями: перец, баклажан, картошка. Он решил не брать сладкого, потому что Камилла обещала принести опять что-то вкусненькое на десерт.
Но если честно, то он сказал бы, что Камилла сама как десерт. С твердой шоколадной корочкой, такой хрустящей, а внутри как мороженное, которое холодит язык, но заставляет есть его без остановки, и чувствовать, как оно тает на языке. Мороженное, которое если из морозилки сразу, то твердое, а если дать постоять, не торопиться, то сразу тает. Нужно лишь немного тепла.