Душа ифрита

Еще через неделю пришло новое туманное послание от Дениса, а потом еще и еще. С тех пор он регулярно писал нам. Конечно, все эти «путевые заметки» были для нас бесполезны, потому что в них никогда не было конкретной информации. Как мы понимали из этих писем, он постоянно передвигался с места на место, но все это было в пределах нашего юга.

Маша больше не плакала. Моя подруга начала привыкать жить одной и очень хорошо с этим справлялась. Она бросила университет и устроилась в местную больницу, где в срочном порядке училась работе медсестры и помогала персоналу по всяким мелочам. Маша говорила, что хочет чувствовать себя полезной в этой войне. Все свое свободное время я посвятила небольшим подработкам и постоянным тренировкам. Только так, через ежедневные физические нагрузки я могла забыть весь тот кошмар, что разворачивался прямо у нас перед носом. Таким образом прошло несколько месяцев и наступило лето.

***

Однажды во вторник Маша задержалась на работе. Раз в две недели, в этот самый день, мы с ней бегали на почту, чтобы получить очередное письмо от Дениса. Но тогда моя подруга задержалась на работе, и я решила, что поеду одна.

В подземку я зашла именно в тот момент, когда большинство людей возвращались со своих рабочих смен. Для нашего громадного полиса это было чуть ли не единственным быстрым средством передвижения. Длинные туннели, прорытые еще до времен Излома, хорошо сохранились даже спустя столько лет. Наверное, их раньше часто реконструировали, опасаясь удара оружия массового поражения.

Люди однородной массой съезжали по эскалатору и занимали собой вагоны метро. Они огибали турникеты и ограждения, словно течение реки, проходящее мимо больших валунов и скалистых выступов. Толпа — страшная вещь, если уж ты попал в её поток, то не выберешься просто так. Она поглощает тебя, душит, сдавливает. Мне кое-как удалось спуститься в вестибюль станции, там люди делились на два течения: те, которые садились в одну сторону и те, которые ехали в противоположную.

От духоты внутри станции мой лоб, всего за каких-то пять минут, покрылся мелкими каплями пота. Чтобы вздохнуть хоть раз, приходилось каждый раз разлеплять губы и делать судорожный глоток воздуха. Я забрала свои длинные вьющиеся волосы в конский хвост, чтобы стало хоть немного полегче. Открытый участок шеи приятно лизнул поток воздуха от прибывающего поезда. Вдруг какое-то движение в стороне привлекло мое внимание, и я быстро повернула голову влево.

Время замерло. Это было какое-то необъяснимое чувство. Я еще не знала, что именно происходит, но сердце вдруг стало биться часто. И, по какой-то неведомой причине, меня охватил страх. Я почувствовала его всем своим существом, еще до того, как люди бросились бежать в разные стороны, словно по команде. И тут я заметила его. Он находился слева, буквально в двух или трех шагах от того места, где я застыла. Парень, который казался чуть старше меня самой, тоже внимательно оглядывал скопление людей вокруг себя. Я не успела толком его разглядеть: на фоне однотонной толпы мелькнули лишь пепельные волосы и широко распахнутые голубые глаза. Парень вдруг застыл на месте, как и я. Люди бежали назад, к лестнице, а мы с ним стояли посреди этого хаоса, не двигаясь. И вдруг он посмотрел в мою сторону: медленно перевел взгляд своих ярко голубых глаз прямо на меня, и в этот момент все сразу стало ясно. На лице парня было сожаление, сильное сожаление и вина. И тогда я, почему-то, подумала, что ничего уже исправить нельзя. Это был конец.

Момент длился не более двух секунд: люди побежали, парень посмотрел на меня, сожаление в его взгляде. Но для меня он растянулся на несколько долгих минут. Время возобновило свой ход лишь тогда, когда в центре зала раздался мужской громогласный голос, выкрикивающий неразборчивые слова. Вслед за этим голосом послышался нарастающий крик толпы, который заполонил собой все вокруг. Я не успела ничего предпринять, потому что в следующую же секунду раздался взрыв.

Сначала послышался громкий хлопок, который заглушил даже вопль толпы, а затем мои глаза ослепила яркая вспышка, и я уже ничего не могла видеть. Почти сразу же меня подхватила мощная волна, подбросившая тело вверх и ударившая о твердую поверхность. Позвоночник словно обдали кипятком, насколько обжигающей казалась эта боль. Следующая волна отбросила мое бездвижное тело еще дальше. Но я уже не помнила, как упала, потому что все мое сознание заволокла пелена кромешной темноты.

Глава 3

В этом месте не было ни верха, ни низа, словно вокруг меня сплошная пустота. Я попробовала идти вперед, но не происходило ровным счетом ничего. В какой-то момент стало страшно, что эта пустота никогда не закончится, и я останусь в ней до конца своей жизни.

Вдруг я услышала тихий, едва различимый звук. С каждым мгновением он нарастал, будто кто-то переключал клавишу громкости на плеере. Поначалу глухой, звук постепенно обретал очертания и форму. Это был голос. Тихий, прерывистый, но все же звук.

«...слышишь? Они говорят, что сейчас все зависит от тебя... ты... Сделай это для меня, хорошо? Ведь ты единственный человек, которого мне удалось спасти. Поэтому ты должна проснуться и...»

Голос раздавался сверху, прямо над моей головой. И тогда я устремилась туда. Мне хотелось сделать все то, о чем он просил, пусть даже это означало что-то неимоверное. Вверх, вверх, голос говорил дальше, но я уже не слушала. Мне просто хотелось быть к нему поближе. Я не знала, кому он принадлежал, но все же лучше незнакомый голос, чем абсолютная темнота, которая не имеет конца и края. Голос стал громче, слова расплывались, превращаясь в мелодию. И тут темнота начала медленно отступать.

Все мое сознание затопила яркая вспышка, и я смогла вынырнуть в реальность. Лишь спустя несколько секунд поняла, что лежу на кровати. Помещение озарял раздражающий свет электрической лампой. Стены, потолок, кровать и постельное белье — все было до тошноты белым. Рядом стояла женщина в белоснежном халате и внимательно вглядывалась в мое лицо.

— На всякий случай предупреждаю, чтобы вы не делали резких движений.

— Это вы говорили?

— Говорила, что?

— Ну, только что...

— Я здесь уже пять минут и за все это время не произнесла ни слова.

— Тогда, кто-то приходил ко мне? Совсем недавно, я уверена, что слышала голос.

— Вы были без сознания, так что к вам не пускали посетителей. Возможно, это последствие удара головой. Подождите, сейчас я позову доктора.

Женщина обеспокоенно выбежала из палаты, а через пару минут ей на смену пришел доктор в таком же халате тошнотворного белого цвета.

— И так, как вы себя чувствуете? У вас кружится голова? – он начал задавать вопросы, едва только ступил на порог.

— Совсем немного. Что происходит то?

— Медсестра сказала, что вы слышали какие-то голоса.

— Да не голоса. Просто кто-то разговаривал со мной, пока я была без сознания. Мне показалось, что я его не знаю, поэтому и решила уточнить. Он говорил, — я нахмурилась, напрягая память. — Довольно странные вещи.

— И что же сообщил вам этот... голос? — доктор деловито поправил толстые очки на переносице.

— Так, — я поняла, в какую сторону ветер дует. — Стоп! У меня с психикой все хорошо, если вы об этом. Когда я говорю, что так было, значит, оно так и было. А в дурдом мне еще рано.

— Вы полагаете?

— Да помилуйте! Лучше объясните, как я тут оказалась.

— Разве вы не помните?

— Помню только крики, хлопок и много, очень много бегущих людей.

— Что же, — он сел на край кровати, совсем рядом со мной. — Вам крупно повезло, при таком масштабе вы отделались легкими ушибами. Даже сейчас, вы только очнулись и вот уже спокойно разговариваете со мной. Вам и правда повезло.

— Просто скажите уже что произошло?

— На той станции был теракт. Нам лишь сказали, что взрывное устройство сработало прямо в центре зала, подробностей мы не знаем. Ударная волна была слишком сильной, мало кому посчастливилось остаться без серьезных травм.