Кризис

Значит, все произошло чуть ли не с его благословения. Он никак не мог предположить, что ей вздумается искать смерти.

— А есть какие-нибудь признаки аварии? Сенсоры хоть что-то обнаружили? — с трудом выдавил он из себя.

— Никаких. Только нечто, похожее на остаточные выбросы неядерной энергетической установки и ИКР, которые они использовали. Излучения неустановленного источника оказалось достаточно, чтобы выбить все, оказавшееся на его пути, на более низкую орбиту. Помимо всего прочего, мы лишились в этом районе всех сенсоров, находящихся в воздухе. И по чистому везению не был сбит ни один пилотируемый людьми корабль.

— Да уж, повезло, — пробормотал Инглиш. — Это была единственная утешительная новость. На войне везение важнее всего остального, — даже умения воевать.

Когда потрепанное в бою подразделение Инглиша добралось до района, из которого был получен сигнал бедствия от 121 — го и куда затем отправились в составе спасательной команды Мэннинг и Клиари, Инглиш вначале вообще не уловил там никаких признаков жизни.

Он упрашивал своего Дельта установить связь с «Хэйгом», но переносные реле связи больше не работали, потому что вышел из строя стационарный агрегат, а Дельта, переполненный оперативной информацией, пытался самостоятельно устранить полученные в бою повреждения в своей схеме.

Но, имея МТНО, Инглиш по-прежнему располагал большими возможностями. Это был корабль, предназначенный для операций СЕРПА, и когда Сойер пинком вышиб из кресла второго пилота и сел вместо него за рычаги управления, Инглиш понял, как многому научились его коммандос с тех пор, как стали работать на Электронную Разведку.

Прислушиваясь к новым ощущениям в теле, капитан отметил про себя, что никогда не добьешься от пилота из другого ведомства таких же результатов, как от морского пехотинца, непосредственно занятого в операции.

Сойер и Мэннинг сошлись в те незапамятные времена, когда Сойер был еще сержантом, а Тоби — лейтенантом, и они вместе собирали хвосты хорьков на оторочку шуб.

— Ты тоже проваливай на корму, — сказал Инглиш пилоту, который несказанно обрадовался этому приказу — он, наверное, до сих пор сидел в страхе, что получит пулю за то, что хотел смыться, бросив на обшивке вражеского корабля троих людей этого бешеного капитана.

Инглиш действительно едва поборол в себе такое искушение. Если пилоты молчали сейчас, это совсем не значило, что потом они не будут жаловаться. Но будь что будет — главное, операция прошла очень успешно для Флота. Наверняка захваченный у противника корабль уже паркуется на посадочной площадке «Хэйга».

Инглиш лично передал управление кораблем Синдиката Штабу Командования Диверсионными операциями. Сделай он это раньше, наверняка можно было бы предотвратить ситуацию, сложившуюся сейчас вокруг 121 — й.

И когда он понял это, возникло ощущение, что все события, разворачивающиеся у него на глазах, на самом деле происходят где-то в едва различимой дали, за сотни километров отсюда. Он знал, что Сойер пребывает в таком же состоянии — оно наступает порой во время затяжного боя, когда организм человека настолько перенапряжен, что может работать или с удвоенной энергией, или, наоборот, только вполсилы.

И ему, и Сойеру было легче от мысли, что они могут хоть что-то предпринять для спасения людей.

Но сейчас они вели электронную разведку местности и обследовали поврежденную технику, поэтому занята была лишь часть их мозга, привыкшего работать в диалоговом режиме со сложнейшей электронной аппаратурой.

Инглиш чувствовал, как его скафандр самостоятельно настраивается, чтобы забирать энергию из неповрежденной цепи МТНО.

Когда в поле зрения наконец попала огневая зона, электронно-оптические приборы заработали на полную мощность, производя сканирование местности. Инглиша нисколько не волновало, что их с Сойером тоже могут сбить из неведомого оружия. Хотя причиненные этим оружием разрушения красноречиво говорили о случившемся.

Если их предположения верны, навряд ли в этом районе кто-то выжил.

— Сойер, — сказал он мягко, — думаю, наша главная надежда — вот эти камни и грязь.

Сойер в шлеме с поднятым визором, от которого тянулся кабель к пульту, повернул голову:

— Ты думаешь, они могли выжить после взрыва планетодробилки? Да? — И его большие глаза как-то по-детски посмотрели на Инглиша.

— Еще одна поставлена в трех щелчках отсюда. Двадцать первый, наверное, находился в бункере. Когда Мэннинг и Клиари пролетали на небольшой высоте с включенной неядерной электростанцией и ИКР, они скорее всего приняли на себя тот удар, которого опасалась двадцать первая рота, просившая помощи.

— Да, если в этот момент корабль выпустил луч, он прошел вниз вдоль вертикальной шахты и соединил разомкнутую цепь на планетодробилке. Ловушка сработала — произошел подземный взрыв. — Скулы Сойера, покрытые жесткой щетиной, поблескивали от пота. В тишине, воцарившейся на площадке вождения, слышно было, как он поскреб щеку мозолистой ладонью, видимо, стараясь скрыть от собеседника выражение своего лица.

Теперь они стали товарищами по несчастью, потерявшими своих подруг. Хотя в обоих теплилась надежда, что самого страшного пока не произошло.

— Сэр, я не думаю, что кто-то мог выжить после такого взрыва.

— Ничто так хорошо не защищает, как грязь и камни, Сойер. Так что не скисай раньше времени.

При таком мощном энергетическом поле лучше уж сразу умереть, чем остаться в живых после облучения.

— Взрывная волна убила Мэннинг и Клиари, это совершенно точно. И вывела из строя все средства связи, которыми пользовалась 21 — я, так же как оружие и все остальное оборудование.

Итак, неизвестно, что они обнаружат здесь — мертвые тела, застывшие в эффектных позах, или нечто пострашнее: скопление наполовину уничтоженных, но все еще узнаваемых живых организмов, сохранивших определенную чувствительность сгустков протоплазмы, которые еще недавно были отчаянными головорезами Ника Ковача, спецназом морских пехотинцев, по образцу которого и была затем организована и 92 — я рота. А еще… они увидят там… двух женщин.

Дорогих им женщин. У Инглиша появилось дурное предчувствие еще задолго до начала операции. Что же касается Сойера и Мэннинг, то за них капитан опасался с тех самых пор, когда Грант из Агентства Стратегической Разведки поймал сержанта с поличным за подделкой финансовых документов и начал шантажировать всю компанию, заставив перейти в отдел специальных операций. Они не особенно противились, потому что не знали, что их ожидает.

Инглиш обхватил голову руками и только тут обнаружил, что лицо его закрывает деполяризованный визор.

— Дельта Один, — сказал он спокойным тоном, — найди моих людей, коробка ты безмозглая. Найди, и я тебя отремонтирую. Станешь как новенький. А не то выброшу к чертям собачьим и поставлю новый.

Дельта проскрипел что-то невразумительное, и пальцы Инглиша забегали по сенсорам и кнопкам управления Модулем с таким сладострастием, как будто это были эрогенные зоны на теле Клиари.

— Кажется, что-то есть, — без выражения сказал Сойер.

Теперь Инглиш и сам заметил сильно взрыхленный участок поверхности, примерно на расстоянии одного щелчка от эпицентра подземного взрыва. Осколки электронной аппаратуры поблескивали на искореженной земле.

— Берем курс в тот квадрат, лейтенант. Пошлем на поиски отряд добровольцев.

Инглиш подумал об Омеге, Тете и Альфе. Трех командах Траска. Их пока не очень сильно потрепали…

Поднимаясь, Сойер отключил кабель от шлема и подсоединил к пульту. Потом потянулся за винтовкой и блоком питания.

— Жаль, что у нас нет наземного снаряжения. Оно на тридцать фунтов легче.

— Ничего не поделаешь. Я не думаю, что сопротивление будет сильным. Сенсоры не обнаружили никакой электроники, да оно и понятно — тут такое творилось! Мы будем там примерно через пять минут.

Сойер опустил визор и направился на корму.

Покореженная рация Инглиша вновь ожила, хотя и работала в монорежиме.