Тень империи

Из пола сразу же вырвались корни растений, и в секунду опутали княжну Полозову, что так и сыпала проклятьями пытаясь, освободится от пут, что накрепко сковывали её.

Но в этот момент меня достигла атака канцлера, что всё это время боролся с моими змеями.

Огненный шар, что он кинул в меня, был отбит мной, но при отражении вражеской огненной техники, он взорвался, откидывая меня к дверям зала.

Стоило мне только упасть, как я исчез в тени, а там, где я должен был быть, взревел огненный столб огня, что наслал Острогов.

Оказавшись в другом конце зала рядом с тронным возвышением, я сотворил стаю птиц, и они устремились к канцлеру, устраивая аристократу чуть ли не ковровую бомбардировку.

Рука, что была разрезана, начинала неметь, а пальцы плохо слушаться. Даже регенерация, что была в несколько раз усилена мной на пути моих тренировок, не могла мне сейчас должным образом помочь, так как все силы уходили на противостояние техникам разума Острогова.

Однако передышке мне никто давать не собирался. Острогов вновь ринулся в бой, подкрепляя свой наскок огненными техниками.

Мы сражались на запредельной скорости, перемещаясь в тенях по всему дворцовому залу, пытаясь сокрушить не только тела, друг друга, но и разум.

Очутившись у массивных кресел на тронном возвышении, мы вновь сошлись в бою, отражая и нанося десятки ударов, друг по другу. К этому времени моя рука уже плохо меня слушалась, что не могло укрыться от цепкого взгляда Валентина, который так и норовил вывести из строя до конца мне руку.

Отразив серию ударов остроговая, я развеял очередную попытку сокрушить мой разум, и контрактовал.

Серия моих ударов погрязла в непробиваемой защите Валентина, и отбив последний мой удар, Острогов захватил мою больную кисть, отчего его словно железные пальцы вошли в мою рану, увязая в кровавой плоти.

Я взвыл от боли и замер, словно моё тело утратило способность двигаться.

— Вот и всё, — окровавленными губами оскалился Валентин, держа меня за руку. — Попался. — Триумфально стал заносить руку для решающего удара Острогов.

— Всё, — в тон князю Острогову улыбнулся я. — Твой анализ завершён.

В глазах Валентина пролетело непонимание, и он нанёс удар мне в горло. Рука Острогова была отбита в сторону, а моя конечность, что сжимал стальной хваткой Валентин, распалась туманом. И в этот же миг из рукава окровавленной руки появился пистолет, рукоять которого сжала разрезанная глубокой раной кисть, после чего я нанёс дулом пистолета удар точно в губы князю Острогову, вышибая зубы и нажимая при этом на курок.

Звук выстрела разнёсся по залу, а мёртвое тело врага завалилось назад, упав на царское место.

В уши ударил крик, заключённой в древесную ловушку Елены Полозовой, а я уже шёл к валяющемуся неподалёку канцлеру, что после взрывной атаки моих птиц был опалён и корчился от боли и явно сильной контузии.

Подойдя к кукловоду империи, я без слов и колебаний нажал несколько раз на курок и прервал жизнь канцлера, после чего моя кисть совсем потеряла силу и пистолет выпал из окровавленной руки.

— Ты! Я убью тебя! И ту дрянь, что ты выбрал! Предатель! Я ненавижу тебя! — Тщетно пыталась выбраться из древесных пут Елена, что стоило им быть разорванными княжной Полозовой, сразу же заменялись новыми путами.

Я шёл к белокурой девушке, что сыпала на меня проклятиями и угрозами самых страшных смертей, и как только я оказался рядом, грустно улыбнулся в лицо Елены.

— Скоро всё закончится. Мне очень жаль. — Произнёс я и из последних сил стал складывать печати не слушавшимися меня пальцами, а мои глаза вспыхнули красным отливом, впившись в глаза Елены, что вздрогнула, теряя осмысленность во взгляде.

Спустя какое-то время я, мотаясь от усталости и, под стоны приходивших в себя, потрёпанных боем аристократов отстранился от молодой княжны Полозовой.

Древесные путы исчезали, от чего освобождённая из ловушки Елена была подхвачена мной и уложена на пол.

— Что происходит? Где я? — Испуганно произнесла Елена, стоило ей оказаться на полу, смотря мутным взглядом в моё лицо.

Мои глаза в последний раз отлились красным, и княжна Полозова уснула, а я, встав на ноги, пошёл на выход из дворцового зала, развевая ледяные защитные техники, что уберегли от смерти гостей этого помещения.

Стоило мне только выйти в центральные двери, как я увидел своих людей из щита, что оцепили всю территорию данной резиденции, а ко мне вся в слезах бежала Александра, что, налетев на меня, заключила меня в крепкие объятья.

Сбоку же от меня возник один из командиров отдела щита.

— Григорий Александрович, город перешёл под наш полный контроль. Все государственные объекты взяты. Народ на нашей стороне. Операция подходит к завершающей стадии, без каких либо инцидентов.

Эпилог. Петербург семь лет спустя.

Дверь в мой домашний рабочий кабинет со стуком отворилась, и в комнату быстро вошла Мария Павловна. Облик у старой аристократки был, словно она собралась на бал, но вот вид явно говорил, что женщина была уставшей и явно сюда спешила.

— Ох, Григорий, — прошла Мария Павловна к моему столу. — Я знаю у вас есть здесь бар. Налейте-ка мне бокальчик вина. Будьте так любезны.

Я закрыл папку, в которую складывал исписанные листы бумаги и улыбнулся пожилой женщине.

— А не рановато ли? У нас с вами весь вечер впереди Мария Павловна.

— О, нет Григорий. Находясь рядом с вашим сыном никогда не рано, выпить. — Наградила меня язвительной, усталой и словно игривой улыбкой, действительный тайный советник первого класса.

И словно в ответ на слова старой княжны Худаловой послышался детский голос:

— Тётя Мария! Вы же недорассказали мне историю!

Мария Павловна повернула голову на дверь, а в мой кабинет уже вбегал мальчуган лет семи и, подбежав к старой княжне, схватил Марию Павловну за подол платья.

— Тётя Мария! Расскажите. Ну, да расскажите. — Стал дёргать платье ребёнок, пытаясь заглядывать тайной советницы империи в глаза, задирая голову вверх.

— Скорее бы Александра навела свой марафет. — Жалобно протянула княжна Худалова, смотря, то на меня, то на моего сына.

— Александр, — отодвинулся я от стола. — Прежде чем слушать истории, не мешало бы собраться. Нам скоро выезжать.

— Ну, пап, — отпустил подол платья ребёнок. — Я сначала хотел услышать, как вы с дедом спасли империю и взыграли войну.

— Александр Григорьевич! — Послышался из дверей грозный женский голос. — А ну, марш одеваться!

— Мам. — Повернулся к дверям мальчуган, где стояла ослепительной красоты женщина при полном параде.

— Быстро. Иначе никуда не поедешь. И никаких тебе историй. — Наиграно строго произнесла Александра, входя в комнату, а мимопробежал спешивший передаваться ребёнок.

— Ну, наконец-то, — протянула с облегчением Мария Павловна, по-хозяйски открывая мини бар, доставая бокал и бутылку вина. — Ослепительно выглядишь Александра.

— Мария Павлова, благодарю за комплимент, — Александра улыбнулась обворожительной улыбкой, что затмевала все надетые на женщину украшения. — Вы тоже, как всегда на высоте.

— Мою высоту слегка помяли, — хохотнула старая княжна, отпивая из бокала. — Как же быстро растут дети. Вроде совсем недавно я преподавала в гимназии, молодому Григорию, а теперь нянчу вашего ребёнка между интригами и делами империи. Нет бы, отпустить старушку на покой с бутылочкой игристого Ораэж.

— Вам Мария Павловна с вашим талантом, рано на покой. Враги империи не дремлют. Но куда им тягаться с вашим изворотливым умом и коварством. — Встал я из-за стола.

— О. Вы мне льстите канцлер. Вы и без меня хорошо справляетесь, — обкатилась на бар аристократка. — Кстати, нам уже скоро надо выходить. Вам Григорий Александрович ещё открывать, как виновнику всего действа, мероприятие, между прочим. Думаю, из гостиницы Империал уже выезжают наши заграничные гости. Пойдёмте Александра. — Взяла под руку княгиню имперского рода старая аристократка и, повела к выходу из кабинета. — Григорий, догоняйте. Негоже заставлять дам ждать. Жду не дождусь презентации нового детища Григория. А вы Милая моя? Кстати император будет присутствовать? — Уже в дверях произнесла княжна Худалова, ведя под руку Александру.