Страница 33 из 35
Дело в том, что "Шор имел пристрастие к тому, что мы называем в нашей стране "гоняться за потаскушками", — писал Пинкертон, — то есть, бегать за девочками низкого пошиба". Свои постоянные визиты в лондонские бордели он объяснял добыванием информации, но Уорт знал о настоящей цели этих визитов. Незадолго до смерти он рассказал Пинкертону о том, каков был его план в отношении Шора.
Чаще всего Шор посещал дом свиданий в Боро, который содержала лишившаяся ноги в нью-йоркских бунтах Нелли Коффи, вдова грабителя и карманника по имени Большой Джек Кейси, убитого за несколько лет до того. Она действительно поставляла Шору информацию, в том числе рассказывала "все, что происходило вокруг питейного заведения Билла Ричардсона, прибежища для воров, и все сплетни о лондонских ворах", но для этого использовался отдельный кабинет в трактире "Восходящее солнце" в начале Флит-стрит, борделем же в Боро старший инспектор Шор пользовался по прямому назначению.
Джеймс Батчер
Пинкертон так описывал план со слов самого Уорта:
"Он сказал, что они отыскали опустившегося щеголя и поместили его по-соседству, оплачивая его гостиничные счета, и держали его там в течение многих недель, ожидая возможности поймать Шора. Этот человек был готов пойти и выдвинуть обвинение, что некая женщина украла у него ювелирное украшение, которые было выдано ему для этой цели, и кое-какие деньги. Это женщину должны были проследить до дома Коффи, и туда в дом должен был войти чиновник, чтобы арестовать женщину, и найти ее там с Шором. Должно было последовать разоблачение."
Таким образом Уорт рассчитывал публично опозорить Шора и закрыть притон Коффи, одним махом избавившись от своего заклятого врага и от предательницы в рядах уголовников.
"Старым щеголем" был пожилой мошенник хорошего происхождения, известный Уорту много лет, который недавно опустился из-за трудных обстоятельств и пристрастился к бутылке.
В течение многих недель Уорт тренировал старого вора в его роли беспутного джентльмена, который пал жертвой нечистой на руку шлюхи. Он лишил старого джентльмена алкоголя и брал его на длительные прогулки в парках Лондона, чтобы очистить его одурманенный мозг.
И в то время как детективы Шора следили за передвижениями Уорта, шпионы Уорта филировали суперинтенданта, имея указание немедленно сообщить о том моменте, когда Шор (в "широкополого вида шляпе с широкими полями церковной формы", как описывал его головной убор сэр Мелвилл Макнотен) будет замечен идущим к борделю Коффи с проституткой.
Однако когда наступил желанный миг возмездия и Уорт примчался к гостинице, где должен был находиться его сообщник, оказалось, что старик оставил свой пост и напился до положения риз в соседнем трактире. Уорт больше не предпринимал подобных действий, но соперничество между полицейским и вором продолжалось между ними практически вплоть до отставки Шора, и поле битвы осталось за Уортом.
Вторым суперинтендантом одновременно с Джоном Шором был Джеймс Батчер, который, по словам Макнотена, "был человеком сильного аналитического склада ума, и никакой чиновник не мог сделать более убедительный доклад. Он представил в 1882 году доктора Лампсона, аконитинового отравителя, перед правосудием; и отработал много "внешних" запросов для Министерства внутренних дел, особенно тех, в которых он доказал, что так называемые "эдлингемские грабители" были обвинены противоправно.
Человек быстрого суждения и поспешного характера, он был весьма часто одарен обидой, и его братья-чиновники часто говорили про него, что "Джимми Батчер никогда не был счастлив, если он не был несчастен". Инспектор Литтлчайлд также вспоминал, что Батчер был таким же любителем цветов, как и Уилльямсон, так что его можно было узнать по прекрасной розе в петлице.
Дональд Суонсон
Шора и Батчера сменили Дональд Суонсон (1848–1924) и Перси Ним (1837–1902). С последним мы уже встречались в качестве начальника Канцелярии по надзору за осужденными и хранителя "Черного Музея".
Это был "крепкий, — по словам Гриффитса, — уверенный в себе, надежный детективный чиновник", наиболее известным делом которого было раскрытие убийства констебля, когда слог "rock", оставшийся от процарапанной на долоте фамилии Orrock, позволил предать убийцу в руки правосудия.
Шотландец Дональд Суонсон, "очень способный чиновник с синтетическим складом ума", как его характеризовал Макнотен, вступил в полицию в 1868 году, в феврале 1888 года был произведен в старшие инспекторы департамента и с сентября на него была возложена ответственность за ход всего расследования по убийствам, приписывавшимся Джеку Потрошителю. Он был в основном кабинетным чиновником и его имя не было связано с какими-либо громкими успехами в деле раскрытия преступлений.
Одним из наиболее известных лондонских детектив-инспекторов был Фредерик Абберлин (1843–1929), который руководил охотой на Джека Потрошителя на местах. До вступления в 1863 году в Столичную полицию Абберлин работал слесарем, в 1865 произведен в сержанты и весь 1867 год — год восстания фениев — провел в штатском, расследуя фенианскую деятельность.
В 1873 году он стал инспектором в Уайтчеплском (Эйч) дивизионе, а в 1878 году, во время реформ Винсента, был среди тех, кого назначили руководить дивизионным и отделами уголовного розыска (местными инспекторами). "Он знал лондонский Ист-Энд так, как мало кто знал его с тех пор", — написал о нем Макнотен. В 1887 году Абберлина по личному распоряжению Монро перевели в Центральное управление Департамента уголовных расследований в Скотланд-Ярде, где с сентября 1888 года по март 1889 года он отвечал за непосредственные розыски в Уайтчепле убийцы, получившем прозвище Джек Потрошитель. Как известно, убийцу так и не нашли.
Однако полицейские власти настолько доверяли его опыту и такту, что в 1890 г. поручили расследование т. н. "Кливленд-стритского скандала" — дела о гомосексуальном борделе на Кливленд-стрит, в котором оказались замешаны несколько представителей высшей аристократии и, возможно, внук королевы принц Кларенс, следующий в очереди на британский престол после своего отца принца Уэльского.
Насколько на детектива оказывалось давление сверху о замятии дела — неизвестно, но ордер на арест главного свидетеля, содержателя борделя Хаммонда, Абберлин получил только спустя два дня после того как получил необходимые для ареста сведения, когда Хаммонд уже был во Франции. В декабре того же года он был произведен в старшие инспекторы, а в 1892 году, имея более восьмидесяти наград и поощрений, вышел в отставку, пользуясь правом, предоставленным новым законом о пенсии.
Фредерик Абберлин
"Инспектор Абберлин был дородным и тихо говорившим, — вспоминал инспектор Уолтер Дью в книге "Я поймал Криппена", рассказывая о деле Потрошителя. — Этот тип полицейского — а таких было много — кто мог легко быть принят за управляющего банка или поверенного. Он также был человеком, который проявил себя во многих предыдущих больших делах.
Его сильной стороной было знание преступления и преступников в Ист-Энде, поскольку он много лет был детектив-инспектором Уайтчеплского дивизиона, или, как это называли тогда, "местным инспектором". Инспектор Абберлин был моим начальником, когда я впервые прибыл в Уайтчепл. Он отбыл только в связи с повышением в Ярд, к большому сожалению моему и других, которые служили под его началом. Совершенно никаких вопросов о возможностях инспектора Абберлина как охотника за преступниками."