Страница 3 из 17
— Ты же поклялся, что не выдашь ее третьим лицам, — спокойно сказал Чертовсон. — Я научился разбираться в людях.
— В «святых», я так понимаю, у тебя тоже есть крот?
— Если представить гильдию как сыр, а шпиона как дырку в этом сыре, то «святые» это один из самых ноздреватых сыров в Иллирии.
— Да уж. А то я всё никак не мог отделаться от чувства, что за мной иногда не следят, — иронично пошутил я.
— У меня много глаз и ушей.
— Что-то ты больно откровенен, — подозрительно протянул я, нахмурив брови.
Чертовсон ухмыльнулся. Какие же крупные зубы у орков: ими деревья перегрызать можно. Не от бобров ли они ведут свой род?
Он вальяжно произнес:
— Я отдаю себе отчет в том, что делаю.
— Ты пришел лишь ради того, чтобы передать видео?
— Не только… Ты общался с другими Владыками? Что тебе известно о них? — напрямую спросил он, внимательно следя за выражением моего лица.
— Нет, и ничего, — соврал я, не моргнув глазом, и не став упоминать о письме от одного из них.
За всей этой беготней, случившейся с того приснопамятного момента, в голову только недавно пришла замечательная мысль, что по вензелям на письме, можно многое понять: достаточно пообщаться с каждым Владыкой и прикинуть — кто может такие использовать? Думаю, квест как раз и рассчитан на то, чтобы я познакомился с коллегами по цеху — это же классика.
Тем временем орк сделал несколько шагов, сел на траву, возле прогоревших остатков моего костра, и внушительно проговорил:
— Тогда я кое-что тебе расскажу. Бесплатно.
Чертовсон отложил шестопер и накидал в пламя веток из приготовленной мной кучи. Взвилось пламя. Оно принялось танцевать под напором ветра, дующего с океана. У меня в голове такие огненные танцы всегда ассоциировались с извивающимися под музыку стриптизершами. Сейчас же мне там виделся орк, отрывающий эльфу уши. Чур меня, чур.
Чертовсон, протягивая громадные ручищи над костром, признался:
— Люблю смотреть на огонь. Успокаивает он меня. Особенно люблю глядеть на то, как горят мои противники. Они так смешно верещат, — закончил орк, попытавшись изобразить добрую улыбку.
Наигранность прозвучала в каждом его слове и сквозила в эмоциях. Я сглотнул комок, который все же встал в горле, и осторожно присел к костру. Формально я здесь хозяин, но таковым себя не ощущал.
Чертовсон мазнул по моему лицу изучающим взглядом, пытаясь определить, как я отреагировал на его слова, и начал говорить:
— Пять Владык, включая тебя, номинально принадлежат светлой стороне, а пять — темной. Воздух, Земля, Вода, Жизнь и Свет — относительно светлая сторона. Ментал, Хаос, Тьма, Смерть и Огонь — относительно темная.
— Почему «относительно»? — перебил я его.
— Потому что это условное деление. Просто они появились на той или иной стороне, но равнодушны к обеим и могут свободно путешествовать по любой территории, — проговорил орк, бросив на меня предупреждающий взгляд, чтобы я больше не перебивал его. — Один ты — уникум. Изгой. Кстати, тебе дали достижение «Иуда»?
— Что-то они мне Иисусами не показались, чтобы награждать таким достижением, но между тем я его получил. Такой уж Владыка воздуха получился. Слушай, а почему другие Владыки могут свободно бывать на любой стороне, а я нет? Что за произвол?
— Уникум, — повторил он. — Значит, у тебя есть что-то другое, нивелирующее такое их преимущество.
— Равновесие?
Он кивнул головой и продолжил говорить:
— Все Владыки между собой не ладят. Особенно почему-то невзлюбили друг друга Владыка тьмы и Владыка смерти. Оба вроде темные, да еще и дроу, но вот что-то вражда у них лютая, будто тянется уже многие годы. — На пару секунд повисло задумчивое молчание, потом Чертовсон произнес: — Они все выдают квесты, и чаще всего эти квесты связаны с кознями другому Владыке.
Скверное предположение относительно того, зачем он здесь появился, молнией сверкнуло в голове. Брови резко взлетели до волос, теряясь где-то в их глубине, и я пораженно выдохнул:
— Тебе кто-то заказал меня, и ты явился сгубить мою невинную душеньку⁈
— К твоему счастью — нет, — обрадовал он меня. — Я пришел, чтобы узнать, на чьей теперь ты стороне? За светляков или за нас?
— Буду честен: у меня нет врагов и нет друзей. Есть только свои интересы.
— Уважаю за прямой ответ. В некотором роде, не стал юлить, — сказал орк, одобрительно хмыкнув. — Тогда еще один вопрос: квесты можешь выдавать?
— Нет, — честно ответил я. — Наверное, мне, сперва, самому надо выполнить какое-нибудь задание.
По линии Владык у меня есть два квеста, видимо, один ведет к полноценному статусу Владыки со всеми вытекающими отсюда атрибутами.
— Так выполняй. Чего сидишь? — рыкнул Чертовсон нахмурившись.
— Нервы восстанавливаю. Релакс у меня, — ответил я. — Вон, видишь, руки дрожат как с похмелья.
Чертовсон хочет с вами дружить. Принять заявку? Да/Нет.
Орк внимательно на меня посмотрел. Я подумал, что с ним нужно дружить, даже если мне не особенно этого хочется, поэтому нажал «Да». Он одобряюще кивнул головой.
— В гильдию не зову — не нужен ты нам, — сказал орк, немного уязвив мое самолюбие. — Асоциальный ты тип. Но люди не врали: дело иметь с тобой можно. А если встанешь в нужный момент под знамена темной стороны, то заплачу золотом или реальными долларами. Будешь квесты выдавать только тем людям, на кого я укажу — отблагодарю. Расскажешь о джиннах — сам выбирай награду.
Чертовсон, нехорошо прищурившись, уставился на меня, ожидая ответа. Во взгляде был посыл, что его лучше не злить. Он не всегда предлагает такие условия.
Я замялся, но собравшись с духом, произнес:
— Джинны мои. В остальном — подумаю.
Видно было, как трудно ему укротить вспыхнувший гнев: желваки заиграли под кожей на лице, вздулись вены на висках, послышался тихий скрип зубов. Отказ его обозлил, но он не был бы главой одной из сильнейших гильдий, если бы не умел подавлять чувства.
— Ладно, — выдохнул орк мне в лицо, опалив горячим дыханием. — Думай.
Он быстро встал, развернулся и размашистым шагом двинулся в небольшой лесок, растущий возле этой части побережья океана. Его массивная фигура с каждой секундой становилась всё меньше и меньше.
Я облегченно выдохнул, когда Чертовсон оказался достаточно далеко. Успокоишь тут нервы: такие дяденьки заходят на огонек. Благо, что его силуэт уже окончательно скрылся среди деревьев.