Страница 8 из 151
— То, что произошло с тобой и твоим отцом пятнадцать лет назад в землях Игнэ, мы не можем больше игнорировать это. Двенадцать Парящих драконов не просто те, кому мы поклоняемся и чтим. Я уверен в этом, что это начало нашего мира, Китарэ! То, как мы должны существовать друг с другом. Двенадцать парящих — это олицетворение Нити Жемчуга Императора драконов. Твоя Нить почти готова, но…
— Не хватает последнего замыкающего звена… — устало пробормотал он, откинувшись на спинку кресла.
«И, ещё кое-чего», подумал про себя Китарэ, не решаясь это озвучить вслух.
— Да, — заметно нервничая проговорил Дилай, — я знаю, ты пошел на уступки, пригласив в Храм племянников Игнэ…
— И? — лицо Китарэ вдруг из уставшего стало жестким и волевым. В голосе послышался лёд.
Дилай тяжело сглотнул, предвкушая, что будет, когда он закончит говорить.
— Но, это не то Китарэ. Они не наследники. Я знаю, ты не помнишь, что произошло тогда в крепости огненных эвейев…
— Огненный эвей спалил моего отца, — сквозь зубы прошептал юный наследник, — из-за огненного эвейя я пересёк Полотно в возрасте, когда это может стоить жизни. Из-за огненного эвейя Игнэ всё обошлось, я всего лишь потерял кусок собственной души, — горько усмехнулся он. — В семь оборотов меня коснулся мой дракон, его дыхание изменило меня, — небрежно указал мужчина на собственные волосы и глаза. — И я не знаю, смогу ли вновь призвать зверя с тем, что осталось! Так, что подумай дважды прежде, чем продолжишь, Дилай!
Дилай смотрел на своего друга и отчетливо понимал, что это необходимо просто сказать. Может быть, он был неправ? Может быть, ошибся? Но, они не узнают не проверив! Им просто необходимо пройти через это!
— У Нирома Игнэ есть прямой наследник и, полагаю, дня через три он уже будет здесь, — на одном дыхании выпалил Дилай, так и не поняв, в какой момент тяжелый кулак опустился на его висок. Дальше была лишь тьма.
— Ну, ты как всегда, — бухтение Рэби за последние дни стало уже чем-то привычным, — ты хоть знаешь, что такое Мидорэ?
— Я, может быть, и не столь гениальна, как ты, но что такое столица Империи в курсе, — скрепя зубами ответила я, мерно покачиваясь в седле.
— Так, какого демона, ты похожа на воителя, которого потрепала не одна битва⁈ — разорился он, бросая на меня гневный взгляд.
— Я не знаю, на кого я там похожа, но тебе ли не знать, что это лучшее, что у меня есть⁈ — вызверилась я. — Да, конечно, я должна путешествовать в паланкине, сидя на мягких подушках, с идеально раскрашенным лицом и заплетёнными в ритуальные косы волосами! Должна быть одета в ярко-алое кимоно расшитое двенадцатью парящими драконами, как того требует обычай и мой род. Но, Рэби, зачем ты спрашиваешь меня, почему всё так? Тебе ли не знать!
Да, женщинам Артакии, тем более наследницам благородных домов, не пристало путешествовать в мужской одежде и верхом. Но Дорэй была столь милостива, собирая меня в Храм Двенадцати, что выделила мне аж целый сундук своих шелковых кимоно, которые она носила неизвестно сколько лет назад, учитывая, что все они были мне примерно до середины икры и едва прикрывали локти. Не говоря уже о том, что она и вовсе не собиралась собирать положенную наследнице свиту! Ни о каком паланкине, слугах и прочем речи не шло. Её кимоно я продала в ближайшем к Турийским лесам крупном городе и получила неплохие деньги, которых нам должно хватить на первое время.
— Это не я просила о том, чтобы явиться в их Храм! Это они вызвали меня! Мой отец проклят Двенадцатью Парящими, так что может быть удивительного, что и наследник такой же.
— Дура, — шикнул он, и надулся, отвернувшись от меня.
— Пф, — фыркнула я. Кто бы говорил.
— Неужели ты не понимаешь, как это важно… неужели не понимаешь, что это шанс…
— Шанс на что, Рэби? — жестче, чем следовало, спросила я, прямо посмотрев на своего наставника. — Шанс на то, что это сможет что-то изменить для рода Игнэ? Мой отец убил Императора и это ничто не в силах изменить, Рэби. В тот момент, когда это произошло, всё изменилось для нас всех раз и навсегда. Ты же понимаешь, почему они не четвертовали весь наш род тогда? Всё дело в крови, Рэби. Я много думала над этим, и как ни крути, всё дело именно в том, что это наш огонь не даёт северу превратиться в сплошную глыбу льда. Ты знаешь, что я права! Они зовут меня не потому, что я им так сильно нужна или им важна четь нашего рода. Им плевать приползи я хоть без рук и без ног, если есть хоть малейший шанс, что я найду своего зверя и согрею север, — горько усмехнулась я. — Правда, что-то мне подсказывает, что совсем скоро и этот крошечный шанс нас не спасёт…
— Послушай, — прекрасно поняв, о чем я, сказал Рэби, — постарайся пробыть там хотя бы несколько месяцев. Хотя бы до дня испытаний. А, потом…
— Что потом, Рэби? Что? Ты знаешь, как на меня действует огонь! Знаешь, что будет, если мне придётся соединиться со стихией рода? Даже я не знаю, что из этого выйдет, но меня уже не останется к этому моменту, — уже тише сказала я.
— Мы сбежим, — уверенно, сказал наставник.
Я же грустно усмехнулась.
— Куда, Рэби? Это страна эвейев, повелителей стихий, детей Двенадцати Парящих, куда ты собрался бежать, когда мой отец мог видеть целый мир сквозь крошечное пламя свечи. Мне осталось полоборота, Рэби, я это понимаю. Постарайся понять и ты. И, пожалуйста, можно хотя бы эти грёбанные месяцы я буду носить своё тряпьё, и хотя бы не буду переживать о том, что не имеет никакого значения.
На этот раз наставник не нашелся с ответом. Он упрямо поджал губы и отвернулся от меня, делая вид, что изучает окружающий пейзаж.
Полоборота. Когда я думаю о том, что мой час придёт в день весеннего солнцестояния, мне становится немного не по себе. Да, конечно, моя жизнь это далеко не образец того, что можно назвать «мечта». Но! Ведь я тоже хочу жить! Хотя, кому какое дело до этого? То, что сделал мой отец — непростительно. То, к чему двигаюсь я — неизбежно. Для каждого эвейя его стихия — это колыбель, где он находит покой, черпает силы, восстанавливается после сражений. Для меня огонь — это гораздо больше, чем просто страх. Это преисподняя, где я исчезну за грехи своего отца. Я это понимаю.