Уроки соблазна

Конечно, умеющего разгадать женскую душу мужчины не существует в природе. Стоит только посмотреть на графа дю Лака.

Словно в ответ на ее мысли раздался снова тихий стук в дверь. Опять появился дворецкий с еще одной карточкой.

– Ваша светлость, граф дю Лак.

Делфи захлопала глазами. Анри? Здесь? Мысли ее смешались, она смотрела на карточку невидящим взором. Приняв ее молчание за согласие, дворецкий поклонился и вышел. Через какое-то мгновение дверь открылась, и появился Анри.

Он подошел прямо к ней и взял ее за руку.

– Ваша светлость. – Он поклонился, его губы прикоснулись к ее руке.

Лицо Делфи обдало жаром, она вдруг подумала, не дает ли ей судьба еще один шанс. Она надеялась, что у нее хватит сил им воспользоваться. Она натянуто улыбнулась и сжала его руку.

Глаза Анри широко раскрылись, щеки слегка покраснели.

– Анри! – раздался позади них рык Бриджтона. – Что вы здесь делаете?

Анри неохотно выпустил руку Делфи.

– Я шел мимо дома и увидел сидящих здесь молодых леди, и они образовали такую прелестную картину, что я просто не мог не зайти.

– Это третий этаж, Анри, – сухо заметил Ник. – У вас, наверное, очень длинная шея, чтобы увидеть это зрелище, как оно ни привлекательно.

Делфи с интересом наблюдала. Трудно было представить себе двух более разных людей. Один был таким учтивым и приветливым, другой – холодным и сдержанным. Но сегодня граф Бриджтон лишился обычного командирского вида. Темные круги появились вокруг глаз, отчего он казался более напряженным и опасным; волосы были всклокочены, галстук завязан в спешке.

Даже тонкая золотистая поросль щетины покрывала его щеки. Он казался растрепанным и, если это возможно, еще более красивым, чем всегда.

Она бросила взгляд на Сару, но ее упрямая племянница гневно смотрела на картинки, словно они ее оскорбили. Дела графа обстоят не слишком хорошо. О Господи, какое трудное положение!

Растерянная Делфи поймала взгляд Анри. Он кивнул головой в сторону двери.

Руки Делфи вцепились в пяльцы. Вот ее шанс. Возможно, единственный. Собрав всю свою решимость, она встала.

– Здесь слишком жарко. Если не возражаете, я пройду в комнату для завтрака. Там намного прохладнее.

Сара быстро тоже встала.

– Я пойду с тобой...

– Собственно говоря, – вмешался Анри, – я должен уходить, поэтому буду счастлив проводить вашу тетю. Это мне по пути.

Делфи почти дрожала от волнения, ноги ее подгибались.

– Очень любезно с вашей стороны. Вы нас извините? – Не дожидаясь, пока кто-нибудь ответит, она поспешно вышла.

Энтони тотчас же встал.

– Мисс Тракстон, не желаете ли посмотреть сад? Там растут очень красивые цветы, которые я хотел бы вам показать.

Анна открыла было рот, чтобы возразить, но Энтони схватил ее за руку и бесцеремонно потащил к окну в дальнем конце комнаты.

Сара повернулась к двери, но Ник шагнул вперед и перекрыл ей единственный путь к бегству. Она сердито посмотрела на него, потом решила не доставлять ему удовольствия считать, будто она его боится. Это должно было произойти если не здесь, то в людном месте. Лучше покончить с этим сейчас. Вздернув подбородок, она села на свое место, наугад открыла журнал и решительно уткнулась в расплывающуюся картинку.

Ник сел напротив нее так близко, что их колени почти соприкасались.

– Сара, я глупец.

Он не заставит ее спорить с ним по этому поводу. Она не отрывала глаз от издания.

Ник положил ладонь ей на колено.

– Я жалею о своих поступках каждую минуту, когда бодрствую, и ежесекундно, когда сплю. Сара, я был болваном, воспользовавшись Люсиллой, чтобы обмануть тебя. Я просто хотел тебя отпугнуть.

Она вскинула на него глаза.

– Почему?

– Потому что не хотел, чтобы ты видела меня похожим на... – Он на мгновение прикрыл глаза. – Сара, головные боли – они только начинаются. Когда-нибудь я не смогу бороться с ними и буду вынужден прибегнуть к опиуму, как моя мать. Ты никогда не видела, что может опиум сделать с человеком. Сначала она его принимала только для того, чтобы облегчить боль. Потом была просто вынуждена принимать. Настал такой момент, когда опий иссяк. У нас не было денег, совсем никаких. А боль стала ужасающей.

Руки Сары сильнее вцепились в журнал.

– Ты – не твоя мать.

– Нет, я гораздо слабее, чем она. Когда она поняла, что больше опиума не будет, она вложила в мою руку пистолет и умоляла меня на коленях покончить с ее мучениями. И я... – Он закрыл глаза, его лицо исказила гримаса страдания. – Я пошел и сделал все, что мог, чтобы достать еще. Я достал ей опиум в тот день и на следующий и добывал всякий раз, когда она меня просила. А то, что я делал, чтобы платить за него – Он отвел глаза.

Слезы закипели в глазах Сары, сердце ее сжалось от сострадания к тому мальчику, которым был когда-то Ник, к мужчине, которым он стал, – и все из-за пристрастия одной женщины к отраве.

– Но возможно, есть и другой способ бороться с твоей головной болью, Ник.

– Это единственное, что ей помогало, – мрачно ответил он. – И это ее убило.

Сара отложила книгу в сторону.

– Ник, как умерла Виолетта?

– Она бросилась с крыши нашего замка, когда мне было тринадцать лет.

Сара ахнула.

– Ее тело пролетело мимо моего окна. И я на мгновение увидел ее... – Голос его сорвался, он с трудом сглотнул. – Она даже не оставила записки. Ничего.

Сара ошеломленно молчала.

– Поэтому я и не хотел иметь детей. Я не мог допустить, чтобы мой ребенок был проклят так же, как я и моя мать. – Он посмотрел на нее, глаза его были почти черными. – Сара, я знаю о ребенке.

Она замерла. Как он узнал?

– Я хочу, чтобы ты вернулась, Сара.

– Из-за ребенка? – Сердце у нее сжалось.

– Нет. Я хотел, чтобы ты вернулась еще до того, как узнал о ребенке. – Он взял ее за руку, но она отдернула ее, понимая, что его прикосновение может подорвать ее самообладание.

– Сара, я сделал ужасную ошибку. Прошу тебя, прости меня. – Ник затаил дыхание и стал ждать.

Она покачала головой:

– Мне очень жаль тебя, Ник, я сочувствую твоей боли и страхам. Но когда у тебя возникла проблема, ты не обратился ко мне. Ты отгородился от меня, прогнал меня от себя и из дома, который мы создавали. Я так жить не могу. Я хочу быть членом семьи. А это значит – решать проблемы вместе.

– Я попытаюсь...

– Ты принимал решения, которые влияли на жизнь нас обоих, не советуясь со мной. И ты обошелся со мной так бесцеремонно! Смогу ли я когда-нибудь простить тебя? Господи, почему ты просто не сказал мне, что считаешь, будто можешь пристраститься к опиуму? Разве я так мало для тебя значу, что не заслужила этого?

– Сара, я хотел тебе сказать: мысль о том, что ты можешь отвернуться от меня, была нестерпима.

Она подняла на него глаза, полные слез.

– Ты так плохо думаешь обо мне? – прошептала она.

О Боже, он все больше отталкивает ее от себя. Ему отчаянно хотелось, чтобы она позволила ему прикоснуться к ней, показать ей, что он чувствует. Но когда он пытается объясниться, пока она сидит с обидой и обвинением в глазах, слова путаются и замирают.

– Сара, ты не понимаешь...

– Понимаю. Ты готов был рискнуть всем, основываясь на том, что может случиться. Да, у тебя головные боли, и леди Бирлингтон считает, что это твой отец страдал от них, а не мать.

Ник замер, его внезапно осенило. Возможно ли это? Если единственным недостатком его матери было пристрастие к опиуму, он с радостью выдержит головную боль. Неожиданная надежда зародилась в его сердце, хотя он пока еще не смел ей поверить.

– Сара, я молю Бога, чтобы слова леди Бирлингтон оказались правдой, особенно сейчас, когда ты носишь моего ребенка. Но ты должна знать, что я поступал так, как считал лучшим для нас обоих.

– Устраивая фальшивое свидание с леди Ноулз? Блестяще, Бриджтон. – Она встала– Возможно, в следующий раз, когда ты решишь избавиться от жены, у тебя хватит мужества сделать это, не прибегая к подобному обману. Прощай.