Страница 44 из 51
— Вот как? — не дрогнувшим голосом ответила женщина, и взмахнула рукой: — Всем выйти. Чаепитие закончено.
Наложницы моментально вскочили со своих мест и направились к выходу. Проходя мимо Сяомин, они вздрагивали и чуть отступали в сторону. Боялись даже приблизится к страшному зверю, в их глазах пантера видела неприкрытый страх и интерес. Им явно не хотелось покидать дворец, особенно услышав цель визита Юншэна. Однако их власти и положения не хватало, чтобы ослушаться прямого приказа Главной супруги. Сяомин могла с уверенностью сказать, вскоре под дверьми соберется толпа из служанок и евнухов, стремящихся узнать подробности разговора. Все любят слухи, тем более связанные с преступлениями и высшими силами гарема. В этих стенах лишь так можно спастись от скуки и однообразия, сплетни позволяли держаться на плаву.
Когда все вышли, Юншэн начал свой допрос:
— Один из допрашиваемых евнухов признался, что в день смерти наложницы Чэнь вы проводили банкет. Это правда?
— Да, об этом все знают в гареме, — спокойно ответила Главная супруга, наливая себе немного чая.
— Тогда скажите, что произошло в конце банкета? У всех допрашиваемых ответ разный, даже спустя время и пытки, они не могут с точностью рассказать за тот вечер. — Спокойно продолжил свои вопросы Юншэн, мрачно взирая на женщину в роскошном ханьфу.
— Мы мило поболтали, отпраздновали рождение принцессы Цзиньхуа, а после разошлись по своим покоям, — непринужденно сказала женщина, даже не поведя бровью.
Сяомин едва не поперхнулась, услышав слова Главной супруги. Нет, конечно тот вечер можно было и так описать, однако почему она не рассказала за наложницу Сэ? Неужели решила прикрыть её, или побоялась высказаться за пренебрежительное отношение в такой важный день? В любом случае, она утаила часть правды, сказав, что все было тихо и мирно.
— Вы уверены? — мрачно уточнил Юншэн, незаметно подавая непонятный знак Сяомин. Решив подыграть, пантера глухо зарычала оскалившись.
— Хм, я что-то припоминаю, — немного неуверенно протянула Главная супруга, испуганно вздрогнув. Потерев изящными пальцами меж бровей, она вскинула честный и открытый взгляд на мужчину: — У нас был небольшой конфликт с наложницей Сэ, однако он благополучно разрешился. Она даже подарила мне рулон дорогой ткани, в качестве жеста доброй воли.
— Рулон ткани? Где же он? — спокойствию Юншэна можно было позавидовать, Сяомин даже восхитилась его выдержкой. Хотя она заметила, как побледнели стиснутые кулаки, которые он спрятал за широкой спиной.
— Откуда мне знать? Это было давно, прошло уже больше полугода со смерти наложницы Чэнь, — небрежно произнесла Главная супруга, пожимая плечами.
— Понятно, спасибо за уделенное время, — мрачно сказал Юншэн, круто разворачиваясь и направляясь к выходу. Он даже забыл поклониться, чем вызвал яростную гримасу на лице Главной супруги.
Вот значит как, она не помнит куда делась ткань. Захотелось броситься на эту лицемерную змею, которая явно боится за своё место. Сяомин ясно помнила, как Главная супруга уговаривала её взять рулон себе. Благодарность за помощь, как же, глупо было верить этой гадюке. Неужели всё это было подстроено специально? Да нет, слишком сложно и рискованно. Никто не мог сказать, чем завершиться тот вечер. Она ведь могла и не помогать с организацией, плюнуть и просто прийти в качестве гостя. Не сходится, что-то явно упущено, только что именно?
***
Вяло следуя за злым Юншэном, пантера поглядывала на его спину. В воздухе чувствовался слабый аромат ярости, что коконом облепила её брата и теперь выплескивалась в мир. Казалось, только прикоснись к мужчине — он вспыхнет ярким пламенем, сжигающим всё вокруг. Это пугало даже привыкшую ко всему Сяомин, что уж говорить за сопровождающих воинов. Косясь на них, она видела, что их почти пробивает дрожь, а глаза так и ищут пути спасения. Молодцы ребята, чувствуют, когда нужно быть осторожными. Подобное качество не единожды спасет им жизни, в этом Сяомин была уверена, как в наличии у себя хвоста.
Возвращаться в покои Юйлуна не хотелось, однако такова судьба несчастной пантеры. Она вынуждена терпеть присутствие Повелителя, пока не разберется во всем. За последний месяц, что она провела в компании этого мужчины, она поняла одно. Живи она изначально вот так рядом, им бы наскучило общество друг друга. Чем-то образ жизни наложницы даже привлекал, встречаясь лишь ночью и проводя дни в рознь, появлялась тоска по обществу партнера. У супругов, которые постоянно находились бок о бок, такого не было. Им надоедало общение, внимание и постоянные разговоры ни о чем.
Хотя, Сяомин задумалась, возможно она не права. Почему же тогда существуют крепкие браки, длящиеся до самой смерти? Вдруг, сейчас в ней говорит именно кошачья натура, не ценящая долговечные союзы и предпочитающая одиночество. Теперь то ей не узнать, где заканчивается душа девушки и начинается кошачья половина. Границы смазались, как чернила под каплей воды. Сяомин, ставшая пантерой, постепенно утрачивала человеческое восприятие мира и отныне не могла рассуждать как простой человек. Для неё мир утратил привычные нормы и порядки, она не могла спокойно смотреть на ранее обыденные вещи. Всё же многое зависит от души, которая пребывает в теле, если она меняется — меняется мир вокруг.
Остановившись у дворца Нефритового дракона, Сяомин едва не уткнулась в ноги брата. Подняв лобастую голову, она взглянула на хмурого мужчину, смотрящего в сторону главных покоев. Туда как раз входил евнух, отвечающий за наложниц. В руках слуги был длинный пергамент, явно исписанный множеством имён. Сяомин едва не зарычала, понимая зачем тот явился к Повелителю. Сегодня какой-то девице повезет провести ночь в компании Юйлуна. Настроение пантеры быстро портилось, скатываясь в бездну раздражения. Ревности не было, только осознание, что в мире ничто не сможет сломить вековые правила дворца. Когда у девушек начинается благоприятный период, их представляют Повелителю, а после ожидают появления новых драконов.
— Кошка, слышал, ты в прошлый раз знатно напакостила Повелителю, — мрачно произнес Юншэн, опуская взгляд на пантеру. Та склонила голову набок, ожидая продолжения. — Как думаешь, где ты будешь спать этой ночью?
— М-р-р? (Тебе то что?) — мурлыкнула Сяомин, осознавая, что её скорее всего действительно отправят куда подальше. Это ещё больше разозлило, ведь спать непонятно где, пока Юйлун развлекается с девицей, ей не хотелось.
— Может, взять тебя на денёк к себе? Побудешь гостьей семьи Чэнь, — задумчиво пробормотал мужчина себе под нос, чем вызвал приступ кашля у Сяомин. Неужели он серьезно собирается повести её в тот дом, забрав от Повелителя? Точно безумец, за одно предложение такого — казнь.
— Р-р-р-р? (Жить надоело?) — мрачно прорычала Сяомин, в её золотых глазах полыхало пламя.
— Чем ты недовольна? Обещаю угостить мясом, или что ты там ешь… — безмятежно спросил Юншэн, и неожиданно наклонился к самой кошачьей морде: — Не знаю почему, но ты до ужаса напоминаешь мне сестру. Хоть и совершенно не похожа на неё и являешься диким зверем.
— Ф-р-р (Дурак), — фыркнула Сяомин, в который раз поражаясь его словам. Уже не единожды он сравнивал её с ней же, но девушкой. Может, именно это называют духовной связью родственников? Кто знает.
Когда евнух покинул покои Повелителя, настал черед Юншэна. Мужчина отправил своих сопровождающих отдыхать, а сам направился к дверям покоев. О его прибытии должны были доложить, ведь простояли они добрую половину часа-ши. О чем можно так долго говорить, непонятно. Для Повелителя все девушки на одно лицо, ткни в любое имя — получишь красавицу, готовую на всё. Но нет же, гневно пыхтела про себя Сяомин, он потратил столько времени на единственный лист с именами, явно подбирая наложницу по вкусу. Хотя, что там можно понять-то? Имя ребенку зачастую дают в надежде на будущее, но иногда оно совершенно не соответствует реальности.
Сяомин, фыркая и махая хвостом, вошла в покои. Даже не взглянув в сторону Юйлуна, она прошла к своему привычному месту — роскошной лежанке из шелка, с пушистыми кисточками по краям. Плюхнувшись на лежанку, пантера вытянула лапы и тяжело вздохнула, выражая невероятную грусть. Краем глаза она наблюдала за тихо разговаривающими мужчинами, которые не обращали на неё никакого внимания. Ещё более тяжелый вздох вырвался сам собой, показывая насколько Сяомин устала от всего вокруг.