Разреши тебя любить

Малышка немного успокаивается и даже мурлыкать от облегчения начинает, но потом, слегка повернув голову, резко замирает, уставившись на мою руку, которой удерживаю ее запястье. Настя медленно поднимает на меня свой взгляд, что-то шепчет беззвучно и невнятно, а потом срывается с места и сбегает в комнату. Началось…

Мысленно подбодрив себя, также выхожу из ванной комнаты. Прислушиваюсь. В доме тишина. Лишь нервное сбитое дыхание слышу. Иду на звук. Настя стоит у окна и мнет в руках мокрое полотенце. Всхлипывает. Смотрю на ее хрупкую фигурку и все, о чем сейчас мечтаю, это подойти, обнять, прижать к себе и никогда больше не отпускать. А еще мечтаю не допускать больше ее слез и уж тем более не становиться их причиной. Но сейчас, увы и ах, провал по всем пунктам. Я виноват, мне и разгребать.

Подхожу ближе. Настя слышит мои шаги, разворачивается и прошивает меня гневным взглядом. Понеслась!

— Что ты здесь делаешь? — о, а вот и моя разъяренная бестия! Шипит будто кошка дикая. И мне бы испугаться, а я возбуждаюсь. Бля, может, я извращенец какой-то? Иначе почему у меня такая реакция? На меня жена будущая орет, у нас тут скандал самый настоящий намечается, а мне в штанах тесно?!

— За тобой пришел, — голос хрипит и проседает от накатившего желания. Еще бы… Столько времени у меня целибат был. Я ж Настю крайний раз в коридоре квартиры перед отъездом на задание тра… хм… “любил”. Вот только для меня моя реакция вполне понятна и объяснима, но для Насти… Чуется мне, что психанет она, если спалит сейчас мое состояние. Сначала разобраться во всем надо бы. А вот потом…

— Тебя никто не звал! — чего меня звать? Я сам пришел. Знал бы где ты прячешься, пришел бы раньше. Но, естественно, этого я вслух не говорю. Моя малышка и так сейчас на грани истерики.

— Настюш, ну что ты… — осторожно подхожу ближе. Шаг за шагом. Протягиваю к ней руки, чтобы обнять. Пальцы аж зудят от нестерпимого желания прикоснуться к нежной бархатистой коже.

— Не называй меня так! — срывается на истеричный крик. Плохо! Очень плохо. Вот зря не пошел на курсы по психологии по ведению переговоров с террористами. Настя, конечно, не одна из них, но ситуация в целом похожа. Надо будет наверстать пробел. Пригодится в будущем. Я же надеюсь, что это не единственная наша беременность будет, а значит, надо подготовиться. — Ты не имеешь права меня так называть! Зачем ты пришел? Иди к своей беременной невесте, а меня оставь в покое! — “Да, щас, блядь”! — хочется крикнуть ей в ответ. Ну вот зачем она про эту стерву?!

— Я и пришел к своей беременной невесте! Побегала и хватит! Пора возвращаться домой, малыш…

Настя стоит и смотрит на меня, молча хватает воздух своими губами. Губами… Такими манящими и желанными…

Да нахер все эти ссоры! Разговаривать будем потом, потому что сейчас я больше не-мо-гу!

Резко подхватываю свою бешеную фурию под упругую попку и, пока она в своей голове придумывает что такого гадкого мне сказать, затыкаю ее рот пусть и не единственным, но одним из самых эффективных способов. Я просто ее целую. Целую так, словно не целовал ни разу в жизни. Бля, тормознуть бы, а то ж сожру ее! Настя первые несколько секунд барахтается в моих руках, пытается вырваться и даже укусить. Прикусываю ее нижнюю губку и гортанно рычу, крепче сжимая ее булочки в своих руках. Затихает. А потом начинает отвечать на поцелуй. С жалобным стоном, будто капитулирует, прижимается ко мне всем своим нежным телом, обнимая за шею и обхватывая меня крепче своими длинными ножками, скрещивая их за моей спиной, проходится своим юрким язычком по моим губам, зализывая то место, куда цапнула меня. Вот это правильно, малыш. Вот так и надо встречать своего мужчину, мужа и отца своего ребенка.

Так и держа в руках свою драгоценную ношу, двигаюсь в сторону дивана. Сажусь и, не разрывая поцелуй, устраиваю Настю у себя на коленях. Глажу, целую, кусаю… Губы, шея… Стягиваю с нее безразмерную шерстяную кофту и меня ждет сюрприз. Сука, просто Новый год какой-то! Ведь под этой кофтой у моей девочки нет ничего! Только едва заметные бежевые трусики скрывают то местечко, где я желаю оказаться. Но туда я скоро доберусь, а пока… Впиваюсь в сосок, вырывая из малышки порочный стон. Настя запускает свои пальцы в мои короткие волосы и царапает ноготками затылок, притягивая ближе.

Ты что, малышка, думаешь, что я смогу от тебя оторваться? Ни за что!

Продолжая нагло и даже немного грубовато посасывать то одну, то другую грудь, которая, к слову, стала немного полнее, кайфую так, как никогда в жизни. Осторожно спускаюсь руками ниже. Одной приспукаю резинку своих спортивок и боксеров, выпуская себя на волю, а другой сдвигаю промокший насквозь перешеек кружевных трусиков. Усмехаюсь про себя, потому что чувствую себя сейчас не медиком, нет. А сапером, что топает самоотверженно по минному полю в страхе, что вот-вот рванет от одного лишь неверного движения. Но мое “минное поле” по имени Настя лишь хрипло стонет мне в шею, когда я прохожусь головкой вдоль ее мокрых складочек, замирая на мгновение у желанного входа.

Бля, я ж поговорить хотел! Потом же опять трешак начнется.

— Малыш, — хриплю ей в ушко, прикусывая мочку с аккуратным гвоздиком, — Лена беременна, но не от меня. От своего бывшего мужа, с которым она теперь сошлась снова. У меня есть доказательства, — говорю быстро, но уверенно и внятно, — разговор записан на мой телефон, но давай потом, ага? Хочу тебя, пиздец как! Сдохну, если сейчас в тебе не окажусь. Соскучился, маленькая.

— И я, — шепчет в ответ, двигаясь на мне, задевая своим истекающим соками входом мой член и я готов взвыть, но мне нужно ее согласие. — И я соскучилась. Почему? Почему ты остановился? — обиженно хнычет моя малышка, продолжая ерзать на мне.

— Я, конечно, сам себе враг сейчас, но я уже говорил тебе, что ты не какая-то там проходная телка на одну ночь, — чуть отодвигаю ее от себя, чтобы иметь возможность поймать ее поплывший от возбуждения взгляд. — Ты моя будущая жена и мать моих детей и я хочу, чтобы все, что между нами сейчас происходило, было потому что ты на все это согласна и сама этого хочешь. И если нет, то я могу и потерпеть, — бля, только бы не взбрыкнула. Потому что с “потерпеть” это я явно переоценил свои силы.

— Я верю, Яр, — Настя прижимается лбом к моему и говорит так тихо, задевая своими губами мои, но я слышу каждое ее слово. — Дура, наверное, но верю. И ты скоро станешь папой, — сказав это, зажмуривается будто боится моей реакции. Глупенькая какая.

— Спасибо, — целую в щечку, — спасибо, маленькая моя, любимая девочка, — целую в другую щечку и Настя открывает глаза.

— За что?

— За него, — кладу ладонь на еще плоский животик, — или нее.

Дальше нет места словам. Только секундный взгляд глаза в глаза.

Все мои эмоции зашкаливают в момент погружения в жаркое, мокрое, трепещущее тело моей девочки. Синхронный шумный выдох и стон в унисон. Все мои осязательные чувства концентрируются в одной лишь точке, там внизу, где сейчас соединяются наши тела. Где каждое движение, каждый пока еще легкий, едва ощутимый толчок, что позволяет проникнуть глубже, заставляет отключиться от внешнего мира и стонать в голос от накатывающих волн удовольствия, в ожидании и предвкушении нестерпимого удовольствия.

Сквозь почти закрытые веки наблюдаю за Настей. Она, запрокинув голову назад, гортанно стонет. Блядь, это самое красивое пошло-развратно-эротичное зрелище.

Почувствовав, что Настя полностью расслабилась и уже не сжимает меня так сильно, крепче сжимаю ее бедра и начинаю насаживать ее на себя. Хочется, конечно, пожестче, но я торможу себя, помня о ее “нежном” положении и о том, что у нас долго не было секса.

Толчок… Стон… Толчок… Хрип… Впиваюсь в Настины губы жадным поцелуем и ускоряюсь. Малышка начинает сокращаться на моем члене, утягивая меня за собой. Не прекращая движений, бурно кончаю в нее, наслаждаясь тем, как Настя буквально выкачивает из меня остатки спермы.

— Я люблю тебя, малышка, — срывается с моих губ и я, так и оставаясь внутри Настиного тела, прикрываю глаза, укладывая любимую удобнее на своей груди и прикрыв нас пледом, что лежит рядом.