Страница 95 из 98
До слуха донёслось уже знакомое ворчание — на пороге госпиталя появились Лейн с Брайтеном. А значит, пора выдвигаться.
— Удачи тебе, моя безумная и отважная попаданка, — Норвин запечатлел тёплый поцелуй у меня на лбу. — Пусть все слушатели попадают со своих мест, сражённые твоей харизмой!
— И моей красотой, — добавил Пискун, высунув нос из тёплого кармана.
В Тауле мы заночевали в гостинице, а утром отправились к зданию местной гильдии. По дороге Лейн судорожно просматривал конспекты и что-то бубнил сквозь плотно сжатые зубы. Нейт Брайтен, напротив, выглядел полностью расслабленным, постоянно шутил и веселил меня.
В этом мире я пока не путешествовала, перемещение сквозь Арку в столицу не считается, тогда я мало что успела рассмотреть. А теперь с любопытством глазела по сторонам, отмечая особенности архитектуры. Тауле был уютным городком, как и Левилль, только чуть больше.
Извозчик высадил нас у главного здания местного госпиталя, где должна была состояться конференция. Пока я осматривалась, к Лейну то и дело подходили люди, здоровались, заговаривали. На меня же косились с плохо скрываемым недоумением.
— На этот раз вы без нейта Бэйнса? — спросил Лейна незнакомый лекарь с пушистыми бакенбардами. — Помнится, когда-то мы с ним спорили об эффективности лечения зелёной пузырчатки содой и уксусом.
Передёрнувшись, я отвернулась. Даже спрашивать не хочу, что такое эта зелёная пузырчатка!
— Нейт Лейн, а у вас новая помощница? Как вас зовут, красавица?
От вопроса и подобострастного взгляда престарелого ловеласа у меня даже лицо скисло, но я ответила:
— Позвольте представиться, нейра Эллен Блайн. Целительница.
Рот собеседника приоткрылся, а потом он закивал так, что я испугалась, как бы у него не отвалилась голова.
— Оччень приятно, нейра! Надо же, впервые в нашем съезде участвует целительница.
— Все проблемы из-за того, что вы женщина, — ворчал нейт Лейн, когда мы занимали свои места в просторном зале. Впереди высился деревянный помост для выступлений, по всему залу тянулись длинные лавки. — Вы вечно отвлекаете мужчин от работы. Так и здесь все на вас пялятся, как будто заняться больше нечем.
— Ну простите, пол уже не поменяешь, — я развела руками и усмехнулась. Надо же, успела отвыкнуть от извечного ворчанья Лейна.
Брайтен хохотнул и почесал бороду.
— Мы и сами рады отвлекаться. Особенно на красавиц.
Конференция началась с выступления главы таульской гильдии. Сухонький старичок вещал что-то о дружбе и обмене опытом и делал это так нудно, что я начала зевать. А нейт Лейн всё никак не мог угомониться, бубнил и бубнил:
— Вы первая женщина, которая будет участвовать в конференции, — вытерев пот со лба, лекарь обмахнулся платочком. Его волнение выдавали дёрганные движения. — Главное не провалиться, иначе меня засмеют. Кстати, мы выступаем первыми.
— Как это первыми⁈ — пробасил Брайтен на весь зал. — А я хотел успеть в буфет!
— Тебе лишь бы пожрать, — прошипел Лейн, когда кто-то с заднего ряда попросил нашу компанию заткнуться. — Рубашка на брюхе скоро треснет.
— Хорошего человека должно быть много, — Брайтен постучал по животу сосискообразными пальцами. — Говорят, что лекарь должен быть здоровым и упитанным, это повышает доверие пациентов. А если он тощ, как глист, кто захочет у него лечиться?
Лейн сурово зыркнул на товарища, готовый бросить ответную колкость.
— Не переживайте, нейт Лейн, — прошептала я, хватая его за руку, чтобы не допустить продолжения перепалки. — Я не подведу, обещаю. Всё у нас получится, мы представим свой доклад лучше всех.
— Хотелось бы верить.
Несмотря на попытки успокоить главу гильдии, я волновалась. Как примут наше выступление? Это в Левилле лекари уже знакомые, одомашненные, а тут меня никто не знает.
И вот, закончилась вступительную речь, а нас позвали подняться на сцену. Когда Лейн назвал тему нашего доклада, я ощутила, как в зале, словно в котелке, забурлили недоверие и любопытство. В самом деле, подумали присутствующие, причём здесь вообще хлорная вода, сепсис, гигиена?
Каждый из нас рассказывал свою часть, ссылаясь на клинические примеры и приводя статистику. Глава Таульской гильдии спросил:
— Таким образом вы выявили связь между частотой возникновения родовой горячки и посещением секционных?
Я взяла слово:
— Было выяснено, что те из лекарей, кто проводил вскрытия накануне работы в родильном зале, имели куда большее число осложнений у рожениц, чем те, кто приходил «чистыми».
— Это ерунда какая-то! Не вижу связи! — послышалось из дальнего угла зала.
— А, по-моему, звучит разумно! — вторил другой голос.
— Нейту Лейну можно доверять, он опытный лекарь!
— Ваш Лейн старый маразматик!
Я бросила взгляд на лекаря — тот медленно багровел и свирепел. Ноздри раздувались, как у рассерженного быка. Брайтен же веселился, наслаждаясь произведённым эффектом.
— Ещё и бабу притащили! Да что эти бабы смыслят⁈ — теперь с Лейна перекинулись на меня.
— Действительно, что? — я закатила глаза и устало вздохнула.
Пока присутствующие в зале лекари спорили и переругивались, к нам подошёл глава местной гильдии и зашептал:
— Ваше выступление ещё долго не забудут, такого они ещё не слышали.
— Я и не ожидала, что всё пройдёт гладко.
— А вот мне и ещё нескольким моим коллегам ваш доклад показался весьма любопытным, а доводы — разумными. Хотелось бы подробней обсудить ваши методы после конфренции.
Я убедила нейта Лейна, что расстраиваться не стоит, и что хуже всего было, если бы наше выступление встретили равнодушно. И то, что его живо и горячо обсуждают, на самом деле прекрасно.
— Мне бы ваш энтузиазм, — хмуро проговорил Лейн, когда наша троица вышла в коридор, чтобы подышать и освежиться.
— Всё осталось позади, мы отстрелялись, теперь можно спокойно сидеть на своих местах, ковырять скальпелем в зубах и выкрикивать гадости другим докладчикам, — Брайтен радостно потёр руки.
А мне вдруг мне стало душно, голова пошла кругом. Переволновалась? Я сделала несколько неуверенных шажков и схватилась за плечо Лейна. А потом почувствовала, как ускользает сознание.
Придя в себя, я поняла, что лежу на кровати под балдахином. Комната чужая, совершенно незнакомая. За окном сыплет снег, а на стене мерно тикают старинные часы.
— Ох, мамочки. Я что, упала в обморок? — спросила, коснувшись лба. Во рту была пустыня и страшно хотелось пить.