Страница 43 из 98
Он замолчал. Молчала и я, а в голове стремительно кружились мысли. Только недавно я увидела то, чего не замечала раньше. Наверное, с мужчинами у меня не складывалось потому, что я сама в глубине души не хотела ничего серьёзного, не хотела никого подпускать к себе слишком близко, смыслом моей жизни была работа. Да, я была замужем, у меня была семья, но как же далеки мы были друг от друга. Я думала, что влюбилась, вышла замуж один раз, второй, потому что не хотела остаться старой девой и расстроить маму. И только сейчас нашла смелость признаться самой себе, что на самом деле не хотела этого всего, а мужчины были «не моими».
И детей они не смогли мне дать, потому что в глубине души я тоже этого не хотела и опасалась. Захотела только в сорок, да и то это было эгоистичное желание заткнуть пустоту в душе и спастись от одиночества.
А сейчас пустота исчезла сама.
— Знаешь, а у тебя черты лица поменялись, — Норвин хитро прищурился. — Характер накладывает отпечаток на внешность. Ты стала более дерзкой, более яркой и интересной. Мне жаль ту прежнюю Эллен, девочка ни в чём не была виновата. Но она не привлекала меня, не воспламеняла кровь.
Хм, а я, значит, воспламеняю. Я это уже замечала, но услышать такие слова было приятно. Настроение немного омрачило упоминание бывшей хозяйки моего тела, но я решила, что о делах мы поговорим после. В том числе и о погибшей целительнице.
Убирая посуду, боковым зрением я заметила, как муж поморщился и украдкой коснулся живота. Я сразу насторожилась:
— Норвин, что с тобой?
— Ничего, тебе показалось, — ответил он как ни в чём не бывало.
— Живот болит?
Вот и наготовила на свою голову, называется! Но Норвин, как настоящий солдат, ни за что не признается. Вздохнув, я сложила посуду и вытерла руки полотенцем.
— Почему ты не отказался?
— Родители научили меня уважать труд других людей.
— Не стоило себя мучить, мне теперь будет стыдно. Я думала, что боевым магом нужно много жирной пищи.
Блин-блин-блин, надо было слушать Пискуна. Накаркал, шкура меховая! Не удалась картошечка, у меня самой поджелудочная заныла, хоть я и съела совсем чуть-чуть, а Норвин всю тарелку умял.
Поднявшись из-за стола, Норвин подошёл ко мне, положил мне руки на плечи и сжал их. Наклонился, коснувшись моего лба своим.
— В книгах много чего пишут, — произнёс шёпотом, и у меня по коже пронеслись мурашки.
— Сейчас дам тебе лекарство.
А голосок того… не слушается. И слабость колени подкосила. Но в первую очередь я должна позаботиться о пациенте. Экспериментальным путём я выяснила, что масла надо лить поменьше, а мясо брать менее жирное. Я хотела избавиться от захвата, но стальные пальцы на плечах сжались сильнее, и я поняла, что больше вырываться не хочу.
— Эллена… — тихо произнёс Норвин. — Всё не так страшно, как ты себе вообразила. Желудок настоящего мужчины переварит даже башмак, если его приготовила любимая женщина. А теперь прекрати бегать и суетиться. Сегодня мы оба свободны, этот вечер только наш. Будь со мной.
Я ни на миг не сомневалась, какой смысл он вкладывал в это негромкое и уверенное «будь со мной». И мне, чёрт возьми, этого хотелось. Коснувшись кончиками пальцев его щеки, я произнесла:
— Раз так, то… пошли в спальню. У меня есть ещё один самый действенный метод лечения.