Ледяное небо Криона

— Есть, но мало. И обычно к берегам тёплых морей не приближаются. Вот на крайнем севере живут большие хищники, белые медведи. Прыгают в полынью, ловят рыбу. А так большей частью бродят по льдинам. Человека тоже, если что, запросто схарчат. У южного полюса медведей нет. Вашу планету тоже стоило бы сделать такой — с тёплыми морями и ледяными шапками только за полярными кругами.

— Давай не будем возвращаться к этой идее, хорошо? Анклавы погибнут. А Эхес попадёт в самую горячую зону и опустеет.

Её категорическое неприятие потепления удручало. Макс подумывал было переманить тёмнокожую девушку-джан в «Лайсвес Орас». Хороший пилот при расширении деятельности не помешает, да и расставаться не хотелось. Чувствовал — привязался к ней. Но там она непременно узнает, что изменение климата грядёт — и именно усилиями признавшегося в «тоже-любви». Отпадает.

На промежуточных аэродромах, первый был на Сахамисе, последний — в Эребусе, Максим не оставлял попыток к сближению. Угощал ужином, говорил комплименты. Однажды едва не подрался с парой лётчиков, подкативших к Янис.

Ничего не вышло. Любые попытки общения она воспринимала только как попытки раскрутить на секс. А пока не переспали — в чём смысл общения? О самолётах можно вдоволь наговориться и в воздухе.

Перед последним вылетом, когда рассчитался за заправку, стоянку и обслуживание, Макс предложил ей остаться в Эребусе. Большой и сравнительно цивилизованный анклав, найти попутный борт в Эхес — дело двух-трёх дней.

— Сокровище моё! Дам расписку от имени клана Сталс, что принял у тебя бостос, и наша пиратская семья к Довсусу никаких претензий не имеет. Поверь, оставшийся отрезок пути как-нибудь осилю в одиночестве.

— Сокровище, но не твоё. Я обещала отогнать машину до конца, — с непонятным упрямством упёрлась Янис. — Может, с детства мечтала посмотреть вблизи на Литус-Мос, самое известное бандитское логово.

Естественно, на её лице читалось не предвкушение экскурсии, а предчувствие проблем. В отличие от предыдущих кусков маршрута, в воздухе больше молчали.

Наконец, под крылом мелькнули длинные ряды бараков и невысоких домов. Макс улетал отсюда с облегчением и от души надеялся больше не испытывать местного гостеприимства.

Сталс, предупреждённая об их прибытии, не поленилась сама приехать к стоянкам. Мало обратив внимание на покинувших самолёт, подняла руку и похлопала его по фюзеляжу.

— Привет, детка. С тобой хорошо обращались?

— Недавно заменили оба двигателя на новые. Знали бы… — начала Янис, но осеклась.

Вот теперь предводительница пиратов обернулась к ней.

— Так-так-так… Дочь Довсуса? Такая же нахальная?

— Меня зовут Янис.

— Не запомню. Макс! Кроме пригона бостоса нет никаких дел? Тебя отправить сразу в Эребус?

— Что вы! Вот так сразу выгоняете мужчину? Нет, прошу уделить мне немного времени. Есть вопрос, требующий вашего личного внимания. Постараюсь быть кратким.

Он улыбнулся как можно ласковее женщине, совсем недавно грозившей выпихнуть его голышом в лютый мороз.

— Занята. Вечером. Останетесь на ночлег.

— Мне это не нравится! — прошипела девушка-джан, ухватив Макса за рукав. Познавательные позывы познакомиться с «бандитским логовом», её, похоже, оставили совершенно. — Я одна полечу к Эребусу.

— Дорогая, где ты видишь билетную кассу? Мадам намеревалась отправить бостос для нас. Для каждого по отдельности и не подумает. Пошли. Я знаю дорогу в дом, где держат комнаты для приезжих. Там ночевал, когда меня освободили из камеры.

Янис обречённо закинула рюкзачок за спину.

— Ну, пошли. Кстати, а за что освободили?

— Это в одном пакете секретов с возвращением «Эрелиса». Если отец твой созреет — расскажет сам, — соврал Макс, точно зная, что Довсус не в курсе о бизнесе по согреву планеты.

Поскольку Сталс не задержалась, чтоб их подбросить от авиабазы в жилую зону, шагали на своих двоих, натянув маски на лицо.

Впервые попавшая на «тортугу», Янис вертела головой. Пиратское гнездовище не сильно отличалось от задворок того же Эребуса, куда не доходит тепло, бьющее вверх из подземелья, но проведено отопление. Поэтому на улице свирепствовал холод, сними шапку — уши потеряют чувствительность очень быстро. В домах же поддерживались жилые условия. Они, одно- и двухэтажные, они протянулись неровными рядами, образуя улицы, чьи лучи сходились к центру, где дымилась высокая труба электростанции, дающей и свет, и тепло, а рядом находился штаб грозной Сталс Литус.

Пару раз проезжали внедорожники, грузовик и машина поменьше, вроде джипа.

— В старых фильмах моей планеты любили показывать пиратский быт. Ещё тех времён, когда корабли ходили по морям и океанам, подгоняемые одним только ветром, без двигателей. Обычно представляли эту жизнь как сплошной праздник. Пираты с утра до ночи глотали ром, такое крепкое пойло, горланили песни, плясали. Тискали доступных женщин. А потом снова уходили в море — на разбойный промысел.

— Сказки.

— Естественно. Эти тоже живут обыденно. Вылеты на перехват не слишком частые, и занимается ими небольшая часть населения. Остальные обеспечивают отопление, свет, пищу, другие бытовые надобности. Представь, у них есть вполне нормальная школа для деток. Авиаремонтный заводик. Собственная угольная шахта. В общем, если выйдут из строя со временем ещё несколько охладителей, и лёд начнёт отползать к северу и югу, здешние не пострадают. Приспособились.

— Так можно жить и без грабежа. Как обычный малый анклав. Почему тут образовалось гнездо бандитов?

— Похоже, так и было вначале. А потом власть захватила шайка с кем-то вроде Сталс во главе.

Макс проводил взглядом группу из четверых, передвигавшихся нетвёрдой походкой, а раскрасневшиеся лица не укрывали маски. Парни как раз соответствовали развесёлому облику «йо-хо-хо и бутылка рому».

— Бр-р-р…. Интересно, здесь принято хватать пешеходов на улице и продавать в рабство?

— Боишься? Не окажешься ли в рабстве? У Сталс не принято. Грабежи, торговля наркотой, контрабанда — всегда пожалуйста. Но какой-то предрассудок мешает разрешить работорговлю. Раздеть до труселей и заморозить насмерть — проще простого, а продать живой товар не комильфо. Причин не знаю. Кстати, вот мы и пришли.

Мрачный тип в тёплой лётной куртке, очевидно — бывший пилот, списанный из-за потери глаза, узнал Макса, выслушал и выдал им ключ. Одна комната на двоих.