Ледяное небо Криона

Приборная панель почти совпала с той, что была на самом первом самолёте в компании Довсуса. Понимая, что сидит в машине, только что испускавшей дым, вздохнул и щёлкнул тумблерами.

Винт несколько раз провернулся от стартёра, после чего корпус задрожал, из патрубков пыхнуло дымом. Ровный гул движка звучал не просто музыкой — фанфарами!

Лётчик включил рацию и перевёл настройку на волну их команды. На условные слова забил.

— Янис! Похоже, бостос жмура в порядке. Топлива, правда, в обрез. Взлетай! Я следом.

— Это и мой трофей! — немедленно откликнулась та. — Пополам. Взлетаем. Если топлива не хватит, садись. Вернусь — дозаправлю.

Просто сказать. А начинать разбег, когда впереди — капот и круг винта, и совершенно не видать лёд, покрытый снегом, испещрённый трещинами и ледяными глыбами… Сложно.

Он развернул истребитель. Проводил глазами взмывший вверх самолёт Янис. И тронулся.

Два-три поворота вправо-влево змейкой… И практически ничего не рассмотрел из-за завихрений, поднятых пропеллером.

Что делать? Отказаться? Но напарница взлетела, а у её двухмоторного разбег длиннее. Единственный шаг — двинуть точно по её следам.

Он припал к прицелу и, двигаясь шагом, поймал хвост «Эрелиса», превратившегося в точку на фоне неба. Совместил с центральной вертикальной риской. Наконец, дал полный газ и постарался, чтоб машина ни на градус не увильнула от избранного маршрута. Облегчённо выдохнул, только когда прекратились удары колёс о лёд.

— Макс! Слышишь? Ложись на курс к базе. Я развернусь и буду страховать сверху. Чтоб никто из наших тебя не поджарил.

— Спасибо… — он не удержался от подколки. — Спасибо, что так заботишься о своей доле в добыче. Напомни, какой самый экономичный режим для «Ванагаса».

Преодолев скальную гряду, Макс подумал, что при необходимости посадит машину, разведав безопасный (с виду) кусок покрытого снегом льда, но вот взлетать… Скорее уступит ещё кому-то процент добычи из своей доли, чтоб только перегнал трофей в Эхес.

Янис оставила его, возвращаясь к отряду отца и барона. Правда, разбираться самой с управлением и радаром намного тяжелее, чем парой, но трофей — дело святое.

А маленький истребитель в гордом одиночестве летел на юг. Для Макса — впервые без жёсткого контроля. Без сопровождения. Гордой птичкой под необъятной чашей кристально-чистого синего неба. По мере выработки остатков горючего он плавно поднял машину на три тысячи метров — в самом экономичном для неё режиме.

С этой высоты трещины и торосы на ледяном поле практически не видны. Как будто находишься среди громадной линзы с идеально отполированными стёклами — синим вверху, белым внизу, освещённый очень ярким солнцем, стремившимся ослепить даже через тёмный козырёк шлема.

Как бы ни складывалось дальше выполнение главного задания, Максу на Крионе нравилось всё больше. И даже горизонтальный полёт на истребителе, главное — наполовину своём, приносил больше радости, чем высший пилотаж на Як-52 с пассажиром в курсантской кабине.

Хотя прибор показывал голый ноль уровня топлива, мотор не заглох. Удалось даже зарулить на стоянку.

Выбравшись из кокпита, лётчик осмотрел приобретение, хозяйски похлопывая истребитель по обшивке. Несколько дырок в дюрали — не беда. Залатаем за счёт Янис! В конце концов, кто продырявил будущую общую собственность? А мотор пусть осматривают технари, что-то там всё же горело.

Они набежали толпой, окружив самолёт, свободные, пока группа барона не вернулась. Пилот-новичок, ранее не заслуживающий никакого внимания, теперь получил приятную порцию уважухи.

— Сколько стоит покрасить его в оранжевый?

— Не торопись. Сделаем как следует в Эхесе, — пообещал пожилой техник с седой бородой. — И дырки залепим. Сейчас нанесу тебе оранжевые полосы на каждую плоскость. И замажу непотребство на носу.

Действительно, капот с правой стороны украшало изображение «третьей ноги» покойника.

— Что-то мне подсказывает, что легендарное хозяйство пирата было не больше моего мизинчика, — предположила Янис после посадки, первым делом кинувшаяся рассматривать белый истребитель. — Уж больно о нём распинался. Ты ему штаны комбинезона расстегнул?

— Нет, естественно. Я же не извращенец, — возмутился Макс.

— Ой, какие вы на Денеб-14 нежные и деликатные. Просто феи из сказок. Я бы не только расстегнула, но и отхватила ножом его морковку. В подарок барону. Он оценил бы. Эх, ты… Робкие лузеры на Крионе не выживают.

— Пока я ещё не сдох, могу пригласить тебя на кружку киписа? Вряд ли здесь найдётся что-то крепче.

Он соврал. В кабине нашлась фляга неизвестного напитка, по крепости напоминающая виски.

— Принимаю! — Янис шутливо стукнула его ладошкой по груди. — Но учти, это не свидание и не начало романа. Боевые товарищи отмечают победу.

— И как к этому относиться? — он недоумённо развёл руки в сторону.

— В смысле?

— Если скажу, что и не думал к тебе подкатывать, обидишься. Мол, разве я уродина, коль не вызываю никаких желаний? А если попрошу — давай хоть разок поцелуемся, опять не хорошо. Нарушаю установленную тобой дистанцию.

Глаза под приподнятым козырьком шлема округлились, потом Янис аж присела, хлопнув себя по коленкам. Первое время даже говорить не могла от смеха.

— Ты — точно инопланетянин, Макс! Даже не с Денеба-14, а откуда-то похуже… Подозревала даже, что ты — робот, но искусственные твари ведут себя логичнее.

— Можешь расцарапать мне палец до крови и убедиться.

— Иди ты… Как вы вообще размножаетесь, если заморачиваетесь по любому дурацкому поводу?

— С размножением как раз нормально, а вот перед…

— «Перед» всё очень просто. Спрашиваешь прямым текстом. Да — да, нет — нет. С обязательствами, тогда рожаем детей. Или без обязательств, тогда чисто в удовольствие. Зачем усложнять?

— Сдаюсь. Короче, я — да. Очень да. Если ты тоже однажды захочешь «да», приходи. Это по-креонски?

— Умнеешь на глазах… О, похоже — основная банда садится. Покурить бы…

Макс, сам не курящий, великодушно презентовал запас Трёхногого. Партнёрша в лётном шлеме и с сигарой в губах смотрелась неожиданно.

— Вкусная… — она закашлялась. — Спасибо. А что ты ещё нарыл?

Про деньги он смолчал. А вот тряпицу с револьвером достал из кармана.

Янис покачала головой.

— Вот же дебил озабоченный! Понятно, отчего в тебя не попал. Держать неудобно-то.