Страница 6 из 98
Так что в итоге Корнилов отдал приказ начать отход с правого фланга, удерживая, впрочем, стык с Румынским фронтом. Телеграммы и донесения летели друг за другом, и чем дальше отступали русские войска, тем сильнее чувствовалась паника, царящая в штабах армий и Ставке. Во время беспорядочного отступления из Станислава вооружённая толпа, которую уже нельзя было назвать армией, устроила кровавый погром. По дорогам, забитым обозами и отступающими войсками, невозможно было проехать. Дым от пожаров виднелся даже здесь, в Коломые. Горели интендантства, склады с продовольствием и боеприпасами, их поджигали отступающие тыловики, несмотря на дефицит и постоянный снарядный голод.
Даже при том, что на одного австрияка приходилось пять русских солдат, деморализованная армия не могла сражаться, а ударных батальонов не хватало, чтобы держать позиции за всю армию. Спасти положение здесь могло только чудо, но чуда не происходило. Скорее наоборот. В одном из многочисленных донесений Корнилов обнаружил доклад о том, как 24 батальона бежали при наступлении всего трёх германских пехотных рот. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
В современной ему войне генерал ничего подобного не видел, наоборот, храбрость русского оружия ежедневно подтверждалась в сражениях с нацистами, западными наёмниками, добровольцами и их инструкторами из НАТО. Перекинуть бы сюда хотя бы один полк, хотя бы один батальон… Но нет, придётся обойтись имеющимися силами.
А командование пока занималось перекидыванием генералов с места на место, хотя никакого эффекта это не приносило, всё равно что тасовать краплёную колоду. Эрдели перевели из 11-й армии в Особую, Балуева из Особой — в 11-ю. Шило на мыло, не больше.
Ночью пришла телеграмма о назначении генерала Корнилова главнокомандующим Юго-Западным фронтом.