Страница 17 из 26
«Продавец» коверкал слова, сюсюкая и пришепетывая, – и внутри Светы начала подниматься глухая волна раздражения.
– Палетку! – резко ответила она. – Для глаз, Дио… – И проглотила «р». – Бэкстейдж Ай, ноль-ноль-один.
И откинулась, прищурившись: ну-ка выкуси! И попробуй переспросить!
Но тот, кто сидел в домике, не переспросил.
А просто протянул в окошко палетку.
Света охнула, поперхнулась воздухом и зашлась в кашле. Палетку терпеливо продолжали держать.
– Я… – Света протянула к ней руку, но осеклась, когда из окошка зашипели:
– Денеш-ш-шки, денеш-ш-шки вперед… Бес-с-сплатненько не даем. Денеш-ш-шки!..
– Да-да… – Света, отчего-то мучительно покраснев, словно перед ней был настоящий продавец и она действительно забыла про деньги, сунула мятый дубовый листок.
Она специально держала его достаточно далеко от окошка, чтобы успеть разглядеть того, кто потянется за ним, – но так и не уловила тот момент, когда к ее пальцам скользнула быстрая тень и выхватила «сто рублей».
Палеткой нетерпеливо тряхнули.
– Да-да, – снова заторопилась Света и взяла «покупку».
Это действительно была Dior Backstage Eye Palette 001. Или невероятно качественная реплика.
Но как, каким образом – и неважно уже, настоящий это Диор или копия, – это оказалось в вонючем домике в заброшенном углу старого двора? Что за невероятное, один на миллиард, совпадение, что Свете в ту секунду пришло в голову «заказать» именно это? Именно то, что было у «продавца»?
Света сидела на лавочке под деревом и крутила в руках палетку. Витюша самозабвенно жужжал новым самолетиком. Мысли бродили в голове, сталкивались, перемешивались – единственное, в чем Света была точно уверена, так это в том, что Витюша не вор. Все остальное тонуло в зыбком сером тумане невозможности и невероятности.
– Как… как ты это делаешь? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Не знаю, – в который раз пожал плечами Витюша, продолжая жужжать.
– А кто тебя этому научил? Кто рассказал?
– Оно само.
– Что?
– Оно само меня позвало.
– Как? Как это было?
– Не помню. Я просто играл… а потом… Тетя Света, я правда не помню!
– Витюш, а сколько раз в день можно… покупать?
– Не знаю.
– Ну ты сколько раз?
Он опустил самолет и задумался, глядя на свои пальцы и загибая их.
– Шоколадка, кола, банан, поп-ит… Три?
– Четыре, – автоматически поправила Света. – А потом что было? Ну, когда они закончились?
– Не закончились. Мама до тебя дозвонилась, и мы пошли к тебе в квартиру.
Ах вот когда Витюша познакомился с этой… игрой! Неделю назад, когда Ленка привезла его к Свете. Но что было до этого? Кто-то играл в нее?
– А другие ребята знают о ней?
Витюша снова пожал плечами. Ну да, что это она… Он же не знает других ребят. Он и гуляет-то только с ней, возится во дворе, пока она копается в телефоне. Вот и проглядела…
– Хорошо, то есть я могу еще что-то купить?
Или дело не в количестве единиц, а в лимите на общую стоимость? Но самолетик Витюши явно дороже ее палетки.
Витюша опять пожал плечами. Ну, логично, если ему можно покупать несколько раз, не факт, что это же позволяется делать другим. И узнать это получится лишь на практике…
Света решительно подобрала дубовый листок и зашагала к домику. Витюша подумал и посеменил за ней.
пропели в окошке.
– Само собой, – нервно усмехнувшись, ответила Света.
– Да-да-да, помню-помню! – задребезжало в темноте. – Покупали-кошки-драли-оплатили-приносили-с радостью потом носили… Что душеньке угодно, что тельце возжелало?
– Кольцо, – сказала Света. – С б’иллиантом. Т’и ка’ата… – Число она ляпнула наугад. – ‘азме…
Она не успела договорить, как о потертые подгнившие доски окна глухо брякнуло кольцо.
Света сглотнула внезапно ставшую вязкой слюну и молча сунула в окно листочек. Его выдернули из ее пальцев – резко, с раздражением, грубо. Но она даже не обратила на это внимания. Она крутила кольцо.
Видимо, так и выглядит бриллиант в три карата. Диаметром в сантиметр, он сверкал на тусклом солнце так, что резало глаза. Каким-то даже не седьмым, а семидесятым чувством, женским чутьем, выдрессированным цирконами и фианитами, Света поняла: да, это настоящий бриллиант. Без дураков. И чуть не выронила кольцо.
– Ты кто? – спросила она.
В домике молчали.
– Что тебе надо? Зачем ты это делаешь?
– Покупатель-покупатель! – мерзенько пропели из окошка. – Кто-то деньго-мне-даватель. Глазки завидущие, ручки загребущие, что еще желать изволим? Что на сердце притаилось, что на язычке тут скрылось?
И тут в голове Светы возникла абсолютно дикая в своем безумии мысль. Безумная – если дело выгорит.
Она пошарила глазами в поисках листочка – кругом лишь пожухлая трава и пыль вперемешку с песком.
– На, тетя Света. – Витюша стоял рядом, протягивая ей листок. – Купи, что хочешь.
– Конечно, что хочу, – криво улыбнулась она. – Конечно. Спасибо.
Света набрала в легкие воздуха.
– Двушку! – выпалила громко, даже не стыдясь, что ее кто-то может услышать. – В Ца’ицыно! С отделкой под ключ и теплый пол! Окна на па’к!
Замолчала, затаив дыхание. Накося выкуси. Что, за дубовый листик сейчас протянешь мне ключи? Или уже подписанные в МФЦ документы? Как выкрутишься, Продавец Всего?
В домике тоже повисла тишина. На секунду Свете показалось, что тот, кто там сидел, исчез. Ну или умер.
– Ну? – ядовито спросила она. – Не можешь? Или продешевишь?
Тишина стала густой, как масло, и какой-то холодной. Да, именно так – Свете показалось, что из черного провала потянуло морозцем – хрустящим, хрупким, крепким.
– Не продает, – с удивлением прокомментировал Витюша.
– Дорого, наверное, слишком, – разочарованно ответила Света. Волшебство исчезло. Магия оказалась какой-то дурацкой игрой. И в кольце, совершенно точно, просто граненая стекляшка.
– Да нет, не может быть… – Витюша подошел к окошку. – Всегда продавали.
– Может быть, обеденный перерыв, – пошутила Света.
– Обеденный?
– Ну да, продавцам же тоже кушать надо. – Она встала, отряхивая джинсы. Кольцо все так же сверкало – но, как ей теперь казалось, издевательски. – Пойдем и мы, Витюша, пообедаем.
На игровой площадке по-прежнему было пустынно: никто не бегал, не прыгал, не качался, не орал. Света обвела глазами окна домов – это только сейчас так, или она раньше не обращала внимания, что они все зашторены? Как огромные мутные бельма, были натянуты на них тюлевые занавески – словно жители квартир сами решили себя ослепить…
Света потрясла головой – в мысли лезла какая-то пафосная муть. Помахала пальцами опущенной руки – подзывая Витюшу, чтобы тот взялся за нее. Потом еще раз помахала – теперь уже ладонью – в ожидании, когда же схватится цепкая ручка.
Но ничего не произошло.
Света оглянулась. Она обернулась быстро, резко, в эту же самую секунду ощутив, будто на нее холодной лавиной обрушилось что-то неладное, – но успела лишь краем глаза заметить, как подмигнул от окна домика нарисованный на синей курточке тигр. Подмигнул – и исчез.
– Витюша? – спросила Света, заглядывая в домик. – Ты тут?
Там было тихо.
– Витюша? – повторила она. – Не надо. Пожалуйста. Мне страшно.
Тишина. Только теперь уже не морозная. Стылая. Неподвижная. Словно там, внутри, в этой темноте никто не появлялся вот уже миллиарды лет. Никогда, никогда, никогда.
– Витюша, – повторила Света, корябая ногтями деревянную раму окна.
Она понимала – умом, конечно, – что нужно залезть туда. Что, скорее всего, мальчик просто играет с ней в прятки, затаился сейчас, чтобы испугать неожиданным «бу» из темного угла. И все, что от нее требуется, – это просто залезть. А потом испугаться в нужный момент. И они с Витюшей пойдут домой пить чай.