Страница 5 из 16
– Я не оставлю его здесь. – решительно заявил спутник, отвязывая от пояса верёвку с заранее сделанной петлёй и набрасывая её на шею туши. – Глупо бросать добытое. Лучше помоги.
– Слушай, малолетний придурок, – взбеленился Красный, – я не для того шестьсот лет стирал твои пелёнки, чтобы ты сгинул в одночасье в песках. А ну бегом домой!
Но юноша остался равнодушен к воплям товарища, и перекинув верёвку через плечо, поволок варана по песку. Счастливый Церба, повизгивая от осознания общей победы, прыгал рядом.
– Уж не знаю, кто была твоя достойная мамочка, – обречённо вздохнув, сказал Бес впрягаясь, – я видел её не больше минуты, но твой папаша, наверняка, выпил выжимку из орочьих мозгов, перед тем, как тебя заделать. Иначе чем объяснить твоё идиотское упрямство.
Его товарищ проигнорировал эти слова, благо совсем не понимал их значения. Он тянул и тянул, стараясь передвигать ношу без рывков.
Первый порыв ветра настиг их шагах в трёхстах от передовой линии пальм, ощутимо толкнув юношу в спину. По песку побежала еле приметная волна.
– Следует поторопиться. – на этот раз совершенно спокойно заявил Бес, поскольку положение было уже критическим: хвост Цербы, подобно его, вздыбился кверху и смотрел на приближающуюся стену песка.
Тревожное состояние кобры передалось и шакалёнку; он испуганно озирался и всё время вырывался вперёд. Но в нём было сильно чувство преданности, и щенок неизменно возвращался к хозяину.
Из-за гнущихся под напором стихии деревьев показался Дор. Он размахивал руками и что-то кричал, но усиливавшийся ветер унёс его крик. Юноша прибавил шаг.
Второй порыв застал их в сотне метров от той линии, где они могли быть в безопасности. Сразу стало темно, видимость сократилась на расстояние не более трёх шагов. Песок был повсюду, за курткой, в ушах, во рту и в глазах. Двигаться стало совсем трудно. Потерянный Церба, не зная, куда идти, накрыл морду лапами и лёг, решив больше не сопротивляться. Кобра поднырнула ему под брюхо.
Понимая, что дело принимает совсем худой оборот, юноша заорал:
– Давай уже.
Горн очень не любил это. После всегда было плохо. По правде, он всего три раза испытывал это на себе, но и этих трёх хватило с избытком, чтобы навсегда уяснить – лишний раз соглашаться на такое не следует.
Красного уговаривать не пришлось; без промедления он ткнул товарища трезубцем в ту часть тела, которая находится пониже спины, и вскочил верхом на тушу варана, вцепившись в один из шипов.
Ощутив мощный прилив сил, юноша, не отпуская верёвку, подхватив под мышку пёсика, рванул к оазису, и едва он заступил за линию пальм, огромная масса песка нависла над ними, грозя навсегда похоронить маленький островок жизни, который они называли своим домом.
Бес немедля спрыгнул с туши, открыл её пасть, и расковыряв трезубцем ядовитые железы, подскочил к Дору. Тот стоял с закрытыми глазами, сжимая ладонями небольшой искрящийся шар. Лицо его выдавало сильное напряжение. Бес не раздумывая воткнул ему трезубец в правый бок под рёбра.
Дор зарычал, его бледное лицо посерело, но, похоже, ему стало значительно легче. Серебряный шар заметно увеличился, а вместе с ним увеличился и купол, сбрасывая и отодвигая тонны песка от оазиса.
Юноша корчился на земле от боли. Мучительно выкручивало мышцы, ломило кости и суставы. Голова раскалывалась, словно он с размаху ударился затылком о потолочную балку. Желудок делал поползновения выбраться наружу.
Скулящий Церба лизал ему лицо, изредка со страхом поглядывая вверх. Кобра так и не вылезала у него из-под живота. Бес внимательно наблюдал за волшебником.
Часа через два всё закончилось. Будто убедившись, что и в этот раз у неё ничего не выйдет, буря улеглась. Дор ещё с четверть часа подержал купол и убрал его. С грустью осмотрел последствия катаклизма.
Увиденное его не порадовало. Оазис находился внутри громадной песчаной воронки. Три из пяти вырытых за последние два месяца небольших арыка, оказались полностью засыпаны. И всюду, всюду песок.
Парня к этому времени отпустило. Он подошёл к наставнику. Дор невозмутимо стряхнул с халата песок и посмотрел на воспитанника. Догадываясь, что хозяину предстоит выволочка, Церба, считавший себя обязанным за своё спасенье юноше, лёг между ним и стариком, виновато смотря снизу-вверх и умильно сложив уши. Кобра, напротив, вытянулась стрункой, загораживая собой спасителя.
Дор с полминуты смотрел на них, потом глубоко вздохнул и молча побрёл к дому. Бес двинулся за ним. Проходя мимо юноши, он сердито погрозил ему кулаком.
– Если что, я тебя выгораживать не стану. – заявил он и бросился догонять хозяина.
– Я всё уберу! – запоздало крикнул им вслед парень. – Честное слово, уберу!
В ответ Дор только понуро махнул рукой.
Юноша осмотрелся, оценивая объём работ. Почесал затылок. Присел на корточки возле Цербы, и потрепав его за холку, сказал:
– Зато будут мне новые сапоги. И учителя мясом накормим. – и видя, как завиляла кобра, добавил: – Ну и вас тоже накормлю.
Из дома послышались голоса. Вернее, голос Беса, поскольку его хозяин обыкновенно говорил тихо.
– А я здесь при чём? – оправдывался Красный. – Я ему не нянька.
Последовала непродолжительная пауза, во время которой, по всей видимости, Дор выговаривал собеседнику.
– Да, я тоже участвовал. А что прикажешь мне надо было делать? Пустить всё на самотёк?
Снова пауза.
– А тебя, можно подумать, он слушается. Это ты ему запретил. И не морочь мне голову. Я предлагал его сожрать. Ты отказался, вот сам и мучайся. Хватит с меня его пелёнок.
Новая пауза.
– Он уже не ребёнок, он взрослый парень. Мало ли что ты не готов. Пусть становиться мужчиной.
Вновь пауза.
– Да-а? А кто говорил, что личность должна брать на себя ответственность и держать за это ответ? Ах это другой случай. Как бы не так. Хватит изображать из себя мамочку, старый маразматик.
На этот раз в доме воцарилась подозрительная тишина.
– Дорметикур Тербоин! – голосок Беса был встревоженным. – Возьми себя в руки.
Последовал звук разбитого горшка.
– Промазал. – теперь голос звучал с изрядной долей ехидства. – Теперь понятно, в кого Горн такой мазила.
Через несколько секунд в дверном проёме показался Бес. Казалось, он сейчас вспыхнет, настолько он был взбешён. Меж его рогов с треском метались молнии. Высоко вздёрнутый хвост дрожал. Сердечко на его конце пульсировало. Ни на кого не глядя и не оборачиваясь, он, стуча трезубцем по плитам дорожки, пошёл в сторону озера.
Проводив его взглядом, юноша поспешил в дом.
Он застал учителя сгорбленно сидящим на стуле. Одна его рука лежала на столе, другая закрывала лицо. В углу, посреди глиняных черепков, шипела какая-то жидкость, источая неприятный запах.
– Мальчик мой. – не меняя позы, произнёс Дор. – Мне трудно было принять решение дать тебе повзрослеть. Теперь очень боюсь тебя потерять. Я всё равно тебя переживу. Сделай же так, чтобы это случилось как можно позже. Я хочу увидеть тебя стариком, ворчливым и противным. Мне слишком больно будет потерять тебя молодым. Пообещай мне не рисковать понапрасну.
Горн впервые видел наставника в таком состоянии.
– Я постараюсь. – подавленный этой картиной, неуверенно ответил юноша.
Он вознамерился убрать черепки и вонючую кучу, но Дор его остановил.
– Я сам. Ты лучше это…– он замялся, – сходи к нему. Извинись там за меня.
Парень понимающе кивнул.
– Я сейчас. Я мигом. – и выбежал на улицу.
Бес сидел на маленьком плоском камушке, свесив ноги в озеро. Вода вокруг его копыт кипела и бурлила, но молнии уже пробегали не так часто.
– Это ж надо, – не оборачиваясь и так зная, кто стоит за спиной, сказал он, – впервые за шестьсот лет он поднял на меня руку. – в его голосе проступала неподдельная горечь. – А всё из-за чего? Мол, я потакаю мальчишке. – он сплюнул. От плевка вода стала разлетаться, словно на неё плеснули кислотой. – Нет, надо было тебя всё-таки тогда сожрать.