Страница 14 из 16
– Тогда зачем он это сделал?
– Есть такая штука – любовь называется. Вот из-за неё люди и совершают разные благоглупости. Твой учитель не исключение.
– Расскажешь?
– Ну не знаю, имею ли я право об этом говорить. Это личное дело Дора. Хотя, с другой стороны, я был им. Так что, в какой-то мере, наверное, имею.
Бес умолк. Юноша тактично молчал. Минут пять так и ехали.
– Когда-то давно, – внезапно пустился в откровения Красный, – тогда меня ещё и в помине не было, наш Дор влюбился. Лично я эту девицу не знал. И поставила, значит, это краля юному Дору задачку, раздобыть некую книжонку. Уж не знаю, как, но влюблённый дурачок её добыл. Кончилось всё для девки печально. Вызвала она кого-то при помощи этой книги, а явившийся её возьми и заморозь. Вроде всё, Happy End, но Дору зачем-то приспичило её оживить. Затея изначально дурацкая, но любовь, вообще, глупость несусветная. Тут-то нашему весёлому и бесшабашному Дору пришёл конец. Вместо него появился Дор нынешний и я, как мешающий просвещению элемент, в виде лени, любви к кутежу и написанию едких эпиграмм.
– Слушай, Красный, ты упомянул какого-то девицу. Кто он такой? Он, как и я, тоже был его учеником?
Бес как-то странно улыбнулся.
– Вряд ли мне удастся сейчас тебе объяснить, но это не он, а она. И не спрашивай, со временем сам поймёшь. А для нашего дела будет лучше, если ты это узнаешь как можно позже.
Глава 5
На пятый день они добрались до города. То, что это город, Горн догадался сразу, хотя видел подобное лишь в своих видениях. Высокие крепостные стены произвели на него впечатление, а вид громадной, возвышающейся над ними ступенчатой башни и вовсе привёл его в восторг. Вокруг самого города цвели сады куда более грандиозные, чем в оазисе Дора. Финиковые пальмы, персиковые деревья, поля, с колосящейся люцерной и широкие оросительные каналы – всё это вызывало у юноши восхищение. Даже запахи здесь стояли необычные.
Бесу то и дело приходилось древком трезубца приподнимать постоянно отклячивающуюся нижнюю челюсть парня.
Караван приблизился к воротам, по бокам которых стояли две блестящих жёлтых фигуры. Они невозмутимо смотрели и на верблюдов, и на караванщика, и на их трофей.
– Кто это? – спросил Горн.
– Големы. Золотые големы. – ответил Бес. – Я тебе о них рассказывал.
– Это те, что любят золото?
– Они самые. Наш дорогой младший лорд Вивелин рискует стать таким же, если не найдёт для себя, что-то более стоящее, чем золото. В противном случае, его ждёт участь всю оставшуюся жизнь стоять таким вот изваянием. Пучить бессмысленными глазами на входящих в город или отправится на поле боя, где их порубят на мелкие кусочки и растащат по сокровищницам.
– Он что, дурак, добровольно соглашаться на подобное?
– Любовь к золоту делает из человека и не такое. Хуже может быть только жажда власти. Это дрянь вовсе разъедает человека изнутри. Вроде смотришь на него – людь, а по сути – нежить. А так и не отличишь.
Тем временем из превратной сторожки вышел бородатый коротышка ростом, едва ли достававший Горну до пояса, но за счёт широких плеч выглядевший здоровяком.
Одет он был кожаную куртку с шипами на плечах и локтях. На ногах массивные сапоги без голенищ, а голова помещалась в нечто подобное горшку, только железное. В руках он держал что-то вроде молотка, но больше и увесистей. Карапет легко проигрывал орудием, что говорило о могучей силе. На его лице, насколько мог судить Горн, застыла маска недовольства.
Недомерок неторопливо подошёл, к слезавшему с верблюда, Вивелину.
– Так, что у нас здесь? – хмуро спросил он, даже не взглянув на караванщика, принимая подорожную грамоту и знакомясь с ней; его больше интересовали тюки, привезённые торговцем.
– А разве не понятно, уважаемый, товары из Хеосфлейма. – чего-чего, а уважение в тоне купца отсутствовало напрочь; более того – присутствовало брезгливое раздражение. – Ты лучше пройди дальше и взгляни, что за тварь мы привезли.
– Во всём должен быть порядок. – невозмутимо ответил низкорослый. – Когда дело дойдёт, тогда и посмотрим.
– Как в шахтах работать, так вас нет, а всё туда же. – неприязненно сказал торговец, снимая один из тюков и показывая его проверяющему. – Делов-то других нет, как в чужом барахле ковыряться, а после наши денежки по трактирам пропивать. И как вас, зануд, в мытари набирают, не понимаю.
Бородатый, как ни в чём не бывало, принялся шурудить в товаре своим орудием, словно боялся испачкать руки в чужих вещах. Проверив первую партию, он указал на следующего верблюда. Бубня себе под нос проклятья, купец подчинился.
Второй тюк постигла та же участь. Наконец, очередь дошла и до верблюда, на котором сидел Горн. Коротышка снизу вверх оглядел животное вместе с седоком. Задумчиво пошамкал губами.
– Лицензия на перевозку пассажиров есть? – бесцветно спросил он у Вивелина.
– Он не пассажир. – с наглой усмешкой, ответил купец. – Он охранник. В дорожной грамоте указаны семеро.
– Доказательства. – заунывно потребовал формалист.
– Вот. – уверенный в себе Вивелин достал амулет. – На, потрогай. Холодный.
– Этиретская дешёвка. – предположил бородач.
– Ты что ж, метку магистрата не видишь? – ухмыльнулся купец, довольный тем, что уел охранника. – Глаза, что ли ты в шахте оставил? Или в пивной кружке утопил, а, гном?
– В грамоте указаны скелеты. – продолжал гнуть своё стражник.
– Любезнейший. – с нескрываемым сарказмом, вклинился в беседу Красный. – Смею тебя заверить, под этой шкуркой, – он ткнул в парня древком, – такие же кости, как и у этих. – и указал на лишённых плоти охранников. – Надеюсь, ты не станешь настаивать на вскрытии?
Поняв, что и здесь ему не удалось придраться, гном посмотрел на Горна.
– Лицензия на перевозку пассажиров есть? – повторил он и указал на Беса, продолжавшего сидеть у юноши на плече.
Парень растерялся и смущённо посмотрел на друга.
– Я субстанция умозрительная и нематериальная. – ехидно улыбаясь, возразил Красный, помахивая трезубцем. – На меня правила не распространяются. Я понимаю, у тебя после вчерашнего таковой нет. Ты, вероятно, её исторг, отойдя за угол трактира, но это не повод предполагать, что и у других она отсутствует.
Низкорослый стражник скрипнул зубами, в первый раз за всю беседу проявив эмоции. Демонстративно провернув рукоятку вокруг кисти, настраиваясь на продолжение борьбы, двинулся дальше.
– Это что? – он указал на гигантскую тушу.
– Это песчаный дракон, – пафосно воздев к небу руки, произнёс Вивелин, – наш подарок городу. Нам удалось его одолеть в тяжёлой и кровопролитной битве.
Гном принюхался.
– Он у вас воняет. – резюмировал стражник. – Тухлятину в столицу пущать не положено. Тащите его дальше. У нас и своего мусора хватает.
– Да ты, никак шипов на плечах лишиться захотел, жертва удара молотом? – возмутился младший лорд. – Да если в магистрате узнают, а там обязательно узнают благодаря моим связям, что ты здесь за беспредел творишь, ты не то что шипов, бороды, вместе со вшами лишишься, троглодит не кондиционный.
Взвесив все за и против, гном решил уступить.
– Проезжайте. Плата за восемь верблюдов.
– Какие восемь? – закричал обомлевший купец. – Где ты видишь восьмого?
– В грамоте стоит восемь.
– Восьмого съел дракон! – срываясь на визг, взбеленился Вивелин.
– Значит, восьмой всё-таки попадёт в город внутри него. – хладнокровно заметил мытарь, указав на тушу. – Или оставляете дракона здесь, или платите за восьмого. Во всём должен быть порядок.
– Чтоб русалочьи ноги выросли у твоей мамаши. – свирепо сопя, младший лорд принялся развязывать кошель. – Чтоб твой папаша шлем носил шипами внутрь.
Глаза гнома налились кровью.
– Твоё счастье, лордёныш, что я на службе. – процедил он сквозь зубы. – Но я узнаю, где ты остановился и навещу тебя, когда буду не при молоте и без шипов. Там и поговорим.
Запоздало понимая, что ляпнул лишнего, упомянув родительницу, Вивелин решил сдать назад. Но купленный титул, по его мнению, ставивший купца выше простого гнома, требовал сохранить лицо. Опасливо озираясь на спутников, младший лорд отчитал причитающуюся сумму и протянул коротышке.