Страница 4 из 11
Уж Блок-то знал, о чем писал! Уж он-то с полнейшей бессмысленностью бытия был знаком не понаслышке!
Безысходность забралась под воротник и обхватила грудь Марата холодными свинцовыми пальцами. Он зажмурился и зарыдал.
Сотрясаясь в рыданиях, Марат чувствовал себя маленьким ребенком, которого взрослые заперли в темной комнате. Все ушли и забыли о нем, и нет никого, кто бы вызволил его из бесконечной тьмы! А потом… пришло облегчение! С закрытыми глазами Марата словно отпустило. Безысходность растаяла, причина, по которой он прослезился, показалась смехотворной. Что за ерунда? Чего это у него настроение скачет, как стрелка сейсмографа при землетрясении? Может, от учебы, работы и постоянного недосыпа у него начала ехать кукуха?
Марат вытер слезы, разозлился на самого себя, поглубже надвинул на голову капюшон, чтобы посторонние надписи не особо лезли в глаза, и зашагал по переходу. Завернул за угол, и наткнулся взглядом на надпись: «Танцуй!».
Твою мать!
Руки сами сдернули с плеча рюкзак и швырнули его на пол. Ноги в такт музыке начали выделывая странные фигуры – Марат с удивлением смотрел на собственные конечности, которые двигались помимо его воли! Чертыхаясь на весь переход, Марат проскакал туда-сюда, высоко задирая колени. Два раза глупо присел, как недоделанный солист народного ансамбля танцев. А потом голова предательски дернулась и начала раскачиваться из стороны в сторону – словно Марат был не человеком, а гипнотизирующей добычу коброй.
Он мысленно приказал себе остановиться – безрезультатно! Словно назло, руки его воспарили над головой и начали вырисовывать в воздухе волны и круги. Со стороны Марат наверняка был похож на наркомана, у которого начался жесткий приход.
Тело не слушалось, то снова шло вприсядку, то начинало извиваться змеей. Его мотало из стороны в сторону, пару раз взбесившийся организм даже попытался сделать сальто, но в отсутствии практики Марата хватило только на несколько дурацких прыжков. Он зажмурился, но это не помогло, туловище продолжало жить своей жизнью. Господи, надо как-то остановиться!
После очередного па голова его задралась к потолку, и он увидел на низкой беленой поверхности надпись: «Стой!».
Марата мгновенно отпустило. От неожиданности он рухнул на жесткий пол и несколько секунд лежал обессиленной тряпичной куклой. Сердце бахало кузнечным молотом, подмышки взмокли. Поднявшись, он осторожно, стараясь не смотреть в сторону надписи: «Танцуй!», подобрал рюкзак, повесил его на плечо, отряхнул одежду. Похоже, Марат окончательно спятил. Завтра с утра ему не в университет надо бегом, а к мозгоправу!
Сунув в карман наушники и стараясь смотреть только себе под ноги, Марат осторожно добрел до очередного поворота извилистого перехода, и почти у самой лестницы, ведущей наверх, увидел тощую фигурку в безразмерной куртке с капюшоном. Какой-то подросток увлеченно писал на стене очередное слово. В руке его был толстый черный маркер.
Так вот кто оставляет на стенах треклятые послания!
Марат медленно прошел мимо, но не удержался и в последний момент глянул на слова, выползающие из-под руки неизвестного парня. «Соси мой…». Марат бросился на тощего пацана, мгновенно сбил его с ног и выхватил из руки горе-писаки маркер.
– Охренел? – взвыл парнишка.
Марат, прижав того к полу собственным телом, победно повертел маркер в руках.
– Ты знаешь, сколько дают за вандализм?
– За что? – попытался выхватить у него из рук маркер парень, злобно сверкая глазами. Но Марат с легкостью вывернул неприятелю руку. На вид пацану было лет тринадцать-четырнадцать.
– За то, что ты хрень всякую на стенах пишешь! Это хулиганство, понял?
– Я несовершеннолетний, мне ничего не будет, – ухмыльнулся парень.
Вот ведь засранец!
– А если я напишу тебе на лбу слово «лох»? – ехидно поинтересовался Марат.
Подросток мгновенно побледнел.
– Не надо! Пожалуйста! – прохрипел он.
– Смотри мне! – погрозил Марат. – Всё, быстро домой! – поднимаясь, он сунул маркер в карман джинсов.
– Отдай, мудила! – потребовал подросток, пытаясь выхватить заветный маркер и кружа вокруг Марата, как маленький оскаленный хищник.
Не испытывая никакой жалости, Марат отвесил ему хорошего пинка, и пацан пропал за поворотом перехода.
«Ну, допустим, – думал Марат, сидя на лавочке темной ободранной остановки и вертя маркер в руках, – Допустим, это психосоматика». Он переутомился, и поэтому воспринимает надписи как команду. Вот – самое простое и логичное объяснение. Вряд ли в этой Вселенной существуют волшебные маркеры. Но почему тогда другие надписи не вызывают в нем подобного отклика?
За пару минут на обклеенной рекламными листовками и исписанной похабными надписями остановке, Марат успел прочесть бесчисленное количество слов, полуободранных объявлений и полустертых ругательств. Самым свежим и ярким был рекламный плакат местного банка – но даже трижды, медленно и вдумчиво прочтя призыв взять потребительский кредит под двенадцать процентов, Марат никаких изменений в себе не почувствовал. Желания бежать в ближайшее отделение, стучаться в закрытые двери или немедленно подать заявку на кредит на сайте банка не возникало. К надписям, типа: «Пошел на х..!», «Антихрист среди нас» или «Ищешь работу? Тебе к нам!» психика также осталась равнодушной.
Возможно, дело не в том, что написано, а чем!
Марат снял с маркера колпачок, рассмотрел его внимательно – маркер как маркер. Чуть истертый носик – видимо, пацан успел изгадить надписями не один переход. На корпусе – несколько китайских иероглифов и криво напечатанная надпись: «Permanent Marker waterproof». И все! Ничего необычного. Марат поставил маркером точку на подушечке указательного пальца. Глянул на получившуюся черную отметину. Закрыл маркер колпачком.
Сейчас или никогда! Ему просто нужно провести один маленький эксперимент – чтобы потом не жалеть, что он не проверил странную и фантастическую догадку о сверхъестественной силе крохотного маркера. А если догадка – чушь собачья, он пойдет домой, отсыпаться. И к черту курсовую!
Повертев маркер в руках, Марат придирчиво осмотрел стену остановки – подходящего места для проведения эксперимента на ней не было. Взгляд его упал на освещенный зев подземного перехода, из которого он вышел несколько минут назад. Поколебавшись, Марат вернулся к переходу, спустился на несколько ступеней вниз и, подумав, осторожно вывел на гладкой кафельной поверхности слово: «Деньги».
Что еще он мог бы написать? «Мир во всем мире?». Ну уж нет! Если в его руках волшебная палочка, пользоваться ею он будет исключительно в собственных интересах.
На мгновение Марат словно вернулся в детство – в тот ранний период, когда ты вообще не сомневаешься, что Дед Мороз реален, что игрушки могут разговаривать и ходить друг к другу в гости, пока ты спишь, а окружающий мир полон загадок и тайн. Он смотрел на слово «Деньги» и на самом деле верил в чудо.
Потом морок схлынул.
Ничего ровным счетом не произошло!
Марат хмыкнул. А чего он ожидал? Что вот сейчас, на ночной улице, у его ног перевернется самосвал с денежными купюрами? Или что с ним прямо сейчас свяжутся представители солидной юридической фирмы и, извинившись за поздний звонок, сообщат, что неизвестный двоюродный дедушка из Хайфы оставил ему в наследство пару миллионов шекелей?
Марат расхохотался над собственным идиотизмом, выскочил из перехода на улицу и без сожалений зашвырнул маркер в переполненную урну у остановки.
И остолбенел.
Рядом с урной, едва заметный на темном асфальте, лежал большой мужской бумажник.
Чувствуя, как затряслись руки и мгновенно взмокла спина, Марат воровато оглянулся – не подглядывает ли за ним кто-то на ночной улице? Улица была пуста. Марат сделал глубокий вдох и поднял свою неожиданную находку. Прячась в тени остановки от всевидящего ока уличного фонаря, Марат взвесил бумажник в руке – как минимум, внутри была куча банковских карт, – потом осторожно раскрыл бумажник и заглянул в его кожаное нутро.