Страница 5 из 7
Следовательно, это старшинство было ограничено вследствие общепринятого права, по завещанию отец; следовательно, Олегово, старшее потомство, утратило свое право почему-то, всего вероятнее, как мы думаем, потому, что Олегу не случилось княжить в Киеве, и Святослав владел им беззаконно, а сын мог владеть только тем, чем владел его отец.
Вячеслав в этих словах указывает на отчину Всеволодову Чернигов, которая должна только принадлежать ему.
И сами Ольговичи незадолго пред тем «и паки начаша просити у Ярополка: что наш отец (, Олег,) держал при вашем отци, того же и мы хощем; аже не вдасть, то не жалейте, что ся удеетъ, то на вас будет кровь»[39].
Точно в этом смысле говорит и Изяслав Мстиславич по смерти Всеволода Ольговича, когда брат его Игорь стал владеть Киевом: «Я не спорил о старейшинстве с достойным Всеволодом (след., мог спорить), чтя его вторым отцом своим… Но Игорь и Святослав должны ли повелевать нами»[40].
Если бы не было предложенного нами ограничения права, то Игорь и Святослав законно должны были бы наследовать старшему своему брату Всеволоду, как Мстислав и Ярополк наследовали прежде Мономаху; но Изяслав утверждает именно противное.
Жаль, что Карамзин не привел подлинных слов Киевской летописи в этом важном месте.
Татищев переводит оные еще согласнее с нашею догадкою[41]: «Хотя Всеволод неправедно по смерти стрыя своего престол похитил, но я его, яко старейшего в роду (своем?) и зятя по сестре моей, имел вместо отца, а сей Игорь ни по чему отъемлет у меня отческое и дедовское наследие».
Сам Всеволод, назначив пред смертью наследником брата Игоря, почел нужным взять присягу с прочих князей, и особенно с Изяслава Мстиславича, к которому, умирая уже, послал зятя своего Владислава Польского напомнить о данной присяге. Видно, что он считал всего нужнее его согласие или уступку.
Последующие происшествия показывают нам ясно, что Мономахово потомство считало Киев уже своею родовою наследственною собственностью: «Тое же осени Рюрик сослася с в. к. Всеволодом и с братом своим Давыдом, послаша мужи своя ко Ярославу Всеволодичу и ко всем Олговичем ркуще: целуйте к нам крест вси на том, что не искати вы отчины нашей под нами, ни Киева, ни Смоленьска, ни под детьми нашими, и подо всем Володимерем племенем. Яко же разделил есь прадед наш великий Ярослав по Днепр дал вам, а Киев вы не надобе. Олгови же пожалобишася о том на Всеволода ркуще: аще ввел еси нас в се» (в издании не так разделено) «еже блюсти нам Киев под тобою и под сватом твоим Рюриком, то в том стоим, а еже лишитися нам его велиши отинудь, то мы есмы ни угри, ни ляхове, но единого деда семя внуци; при вашем животе не ищем его, а по вас кому его Бог даст. И бывши меж ими распре мнозе и речи велице, и не сравниша дела» (т. е. не решили). «Всеволод же хотя оправити все племя Володимере, и нача воя копити на Олговичи. Они же убоявшеся послаша мужи своя ко Всеволоду Олговичю» (ошибка: вместо Ольговичи, кланяющеся… по всю волю его)[42].
После сказанного, надеюсь, не нужно уже объяснить, почему черниговское княжество оставалось всегда в роду Святослава Ярославича, Рязанское – в роду Ярослава Святославича, Владимирское на Клязьме – в роду Георгия Долгорукого, Смоленское – в роду Ростислава, сына Мономахова, и пр. Это были их отчины.
Так и Владимир Андреевич не княжил в Киеве, потому что отцу его Андрею Владимировичу не случилось владеть им.
Мы сделали предположение, попытались объяснить посредством оного события и удостоверились, что оно прикладывается ко всем довольно близко, подтверждается происшествиями. Представим теперь доказательства местами из летописей, показывающими значительность и важность отцовского владения, наследия.
Вспомним прежде всего о словах Мономаха, коими еще точнее определяется это отчинное право: «Аще аз сяду на столе отца своего, то имам рать со Святополком взяти, яко то есть стол прежде отца его был»[43].
На первом съезде князей в 1097 году положено: «Кождо да держит отчину свою, Святополку – Киев, Изяславль, Володимир – Всеволожь, Давыд и Олег, Ярослав – Святославле» (так должно читать вместо Святослав) и пр.[44]
Съезд князей. Художник И. Я. Билибин
Олег Святославич, изгнанный из Чернигова за первоначальный отказ явиться на этот съезд, говорит под г. 1095 Изяславу, сыну Мономахову[45]: «Иди княжить в свою Ростовскую область. Отец твои отнял у меня Чернигов, неужели и в Муроме, наследственном моем достоянии, вы лишите меня хлеба?»
Ему (Олегу) посчастливилось победить Изяслава, который погиб в сражении, и он взял не только Муром, но и Суздаль, Ростов. Тогда Мстислав, брат погибшего, потребовал, чтобы он вышел из Ростова и Суздаля, хотя и не винил его в занятии Мурома. Так говорит и Мономах: «Но лучше, если бы ты, взяв Муром, не брал Ростова»[46].
Святополк, отняв Владимир у Давыда Игоревича, захотел овладеть Перемышлем и Теребовлем и объявил (под г. 1097), что эти города принадлежали некогда его отцу и брату[47].
Поди на стол отца своего, говорят кияне Мономаху по смерти Святополка в 1113 г.[48]
Андрей Владимирович отвечает, под г. 1139, Всеволоду Ольговичу, принуждавшему его оставить Переяславль и ехать в Курск: «лепее ми смерть на своей отчине и дедине»[49].
«Седиши в Киевской области, а мне достоит; иди ты в Переяславль, отчину свою»[50], говорили Вячеславу Туровскому послы Всеволода Ольговича (1142 г.), по смерти Андрея В[ладимировича], княжившего в Переяславле.
«А отчины своей не дает (нам) Вятич», говорят о Всеволоде Святослав и Игорь[51].
«Или паду, или сяду на престоле моего деда и родителя», говорит Изяслав Мстиславич в 1146 г., вооружаясь против Игоря и Святослава Ольговичей[52].
Изяслав Мстиславич, овладев Киевом в 1151 г. звал дядю Вячеслава сими словами: «Бог взял моего родителя, будь мне вторым отцем. Два раза я мог посадить тебя на престоле и не сделал того, ослепленный властолюбьем… Киев твой: господствуй в нем, подобно отцу и деду»[53].
«А се отчине межи нама две: одина моего отца, а другаа твоего (говорит Святослав Ольговнч вместе со Святославом Всеволодовичем Изяславу Давыдовичу под годом 1151); ты же прими Давыдово, а что Ольгово, а то нам дай. Изяслав отчину има возвороти, а свою собе прия»[54].
Всеволод Георгиевич «обнови (в 1192 г.) отчину свою» (Остер)[55].
Область наша есть твоя отчина, говорят новгородцы (в 1199 г.) Всеволоду Георгиевичу[56].
«Посла и (Дмитрия-Владимира в 1212 г.) в Руськый Переяславль, на отчину свою» (Георгий Всеволодович)[57].
«Княгина же Романова (1208 г.) посла Мирослава ко Лесткови глаголюща, яко сии всю землю и отчину нашу держат, а сын мой в одном Берестьи»[58].
39
Там же. Примечание № 262 к II тому.
40
Карамзин. Т. II. C. 206.
41
Татищев. История. Т. II. С. 284.
42
Нестор по Воскресенскому списку. Ч. II. С. 124.
43
Нестор по Кенигсбергскому списку. С. 134.
44
Там же. С. 151.
45
Карамзин. Т. II. С. 114.
46
Там же. С. 117.
47
Нестор по Кенигсбергскому списку. С. 162.
48
Летопись по Воскресенскому списку. Ч. I. C. 257.
49
Там же. С. 277.
50
Нестор по Кенигсбергскому списку. С. 195.
51
Карамзин. Т. II. Примечание № 279.
52
Там же. С. 206.
53
Там же. С. 246.
54
Там же. Примечание № 343.
55
Карамзин. Т. III. Примечание № 82.
56
Там же. С. 103.
57
Там же. Примечание № 154 к III тому.
58
Арцыбашев. Т. I. № 1730.